7 ноября бывший петербургский мэр Анатолий Собчак, страдавший сердечным недомоганием, на финском санитарном самолете Hawker-125 вылетел из Петербурга в Париж. Там французские светила медицины за большие деньги поставили ему долгожданный диагноз: в операции не нуждается.
Уже в Париже Людмила Нарусова, отвечая на вопрос о причинах отъезда за границу, назвала страх. Супруги, как выяснилось, опасались, что давление, оказанное следователями на петербургских врачей, скажется на качестве операции. "Анатолий Александрович мог бы не встать с операционного стола",— сказала Нарусова.
По ее словам, следователи упорно отказывались верить в болезнь Собчака и даже допросили начальника медсанчасти, где лежал Собчак, Якова Накатиса. А 10 октября министр внутренних дел Анатолий Куликов раздраженно заявил, говоря о Собчаке: "Не мешайте МВД расследовать уголовные дела против высокопоставленных лиц!"
Лежавший в палате реанимации Собчак нашел силы ответить Куликову, написав письма в "Комсомольскую правду" и "Московские новости". Он обвинил Куликова в том, что тот создает "новый монстр — жандармско-полицейский", пытаясь "собрать в один кулак (но под себя) все силовые структуры". Куликов вызов принял и пообещал прислать в Петербург специальную бригаду судмедэкспертов, чтобы она проверила правильность диагноза, поставленного бывшему городскому голове.
Теперь известно, что именно после этой угрозы Собчак и Нарусова приняли решение продолжить лечение во Франции. 5 ноября на врачебном консилиуме Собчак, как бы прощаясь, обронил:
— Я хочу поблагодарить всех. Вы вынуждены решать в связи со мной и непрофессиональные задачи... Вчера наш так называемый министр заявил, что какую-то комиссию собирается посылать сюда. Это все крайне неприятно мне, потому что вам приходится оправдываться...
В распоряжении Ъ имеется запись беседы врачей с Собчаком на консилиуме в клинике Военно-медицинской академии. Судя по тому, что говорит Собчак, он серьезно болен.
— Сколько вы можете пройти без одышки?
— Один этаж.
— После 1986 года (первый инфаркт. — Ъ) вас кто-нибудь систематически лечил?
— Честно говоря, я врачей боюсь. Начиная с 1989 года, когда я стал депутатом Верховного Совета, ко мне прикрепили врача, но я с ней так и не встретился. Потому что жена мне сказала: ни в коем случае...
— В 122-ой медсанчасти вы однажды потеряли сознание. Надолго ли?
— На какое-то мгновение... У меня несколько раз были такие ситуации: голова закружится и на мгновение отключается. Последний раз это было в 1995 году.
— Что вы сейчас чувствуете при движении?
— Я все время чувствую, где у меня сердце. Такая тяжесть. Я здесь попробовал что-то писать... Минут десять-пятнадцать поработаю, боль начинает усиливаться, я тогда лекарство приму и ложусь...
Консилиум подтвердил диагноз, поставленный предыдущим консилиумом в 122-ой медсанчасти, куда Собчак был положен 4 октября. А начальник академии, главный кардиохирург Санкт-Петербурга генерал-полковник Юрий Шевченко заявил журналистам:
— Результаты инструментального обследования показывают, что сердце у Собчака очень плохо работает. Большой участок сердца омертвел в первые же часы развития инфаркта... Может наступить внезапная смерть.
Тогда же было принято решение о переводе Собчака в клинику Военно-медицинской академии для проведения коронарографии и либо последующего консервативного лечения, либо — в случае необходимости — операции. А Людмила Нарусова опровергла первые слухи о том, что муж собирается оперироваться за границей.
А дальше события развивались так. 6 ноября вечером Собчак написал Шевченко расписку о добровольном отказе от лечения в академии, а Нарусова — заявление с просьбой отдать ей мужа для продолжения лечения за границей.
7 ноября в 10.15 супружеская чета вылетела на финском санитарном самолете Hawker-125 в Париж. В паспортах супругов стояла шенгенская виза, полученная в посольстве Германии. В Германию Собчака приглашали выступить с лекциями.
После паспортного контроля Собчака больше никто не видел.
Самолет через Хельсинки летел в парижский аэропорт Ле Бурже. Собчака положили в American hospital, одну из самых дорогих частных клиник Франции, расположенную в парижском пригороде Neuilly-sur-Seine.
Удовольствие в самом деле недешевое. День в American hospital стоил Собчаку около 7000 франков ($1250). Медицинское обследование — $2500-3000. Аренда самолета с врачом — $30 тыс.
Как выяснилось, заказать самолет, провести переговоры с администрацией госпиталя бывшему мэру помогли его друзья — Галина Вишневская, Вячеслав Растропович и Владимир Спиваков. Однако Нарусова подчеркивает:
— Мы и сами люди не бедные. У мужа вышло за рубежом 13 книг, и за лекции, с которыми он выступал, очень хорошо платят. Кроме того, у нас во Франции много друзей, которые помогают морально и материально.
Собчак и правда популярен во Франции. Он награжден двумя французскими медалями, причем одна из них от МВД Франции, а в 1993 году удостоен звания "Почетный мушкетер".
В клинике Собчаку наконец сделали коронарографию. Об этом сказала сама Людмила Нарусова, позвонив в Санкт-Петербург 10 ноября вечером двум своим знакомым журналистам. А уже на следующий день, 11 ноября, Собчака выписали, о чем свидетельствуют откровения безымянного представителя администрации American hospital: "Собчак, 60 лет. Вышел сегодня из госпиталя после серии медицинских обследований. Никакого хирургического вмешательства не было. Обследования показали, что проводить операцию нет необходимости. Пациент чувствует себя хорошо. У Собчака была аритмия сердца".
12 ноября в парижском отделении "ИТАР-ТАСС" Нарусова провела пресс-конференцию. Она сказала, что операцию в Париже Собчаку делать не будут, сейчас экс-мэр восстанавливается после обследования.
Нарусова категорически отказалась назвать клинику, где лежал ее муж, и сообщить, где он находится сейчас, чтобы "не вызывать излишнего ажиотажа". Но заявила, что, возможно, через неделю Собчак сам проведет пресс-конференцию, а Рождество вместе с мужем они собираются встретить в России.
Отъезд Собчака за границу застал следователей Генпрокуратуры врасплох. И, по данным Ъ, вызвал у них еще большие сомнения в объявленном диагнозе.
Руководитель следственной бригады Николай Михеев сообщил Ъ, что "был крайне удивлен информацией о неожиданном отъезде Собчака, который не посчитал нужным поставить в известность следствие". Не сдержался и Куликов: "Я очень сожалею об этом. Господину Собчаку лучше выполнять закон, которому должен следовать каждый гражданин России независимо от фамилии и прошлых заслуг".
Сотрудники Генпрокуратуры отметили, что если у следователей возникнет подозрение, что Собчак решил остаться за границей, то будет проведена процедура заочного предъявления обвинения. В этом случае поисками Собчака, как подозреваемого в совершении преступления на территории России, но находящегося за границей, займется Интерпол.
С нетерпением ждут Собчака в России не только следователи. Несколько активных сторонников "Демократического выбора России" намерены выдвинуть его кандидатом в депутаты Госдумы в Московском округе, поскольку этот мандат освободился после ухода в правительство Ирины Хакамады.
Правда, неизвестно, защитит ли депутатский иммунитет Собчака. Учитывая чувства, которые к бывшему мэру и члену Межрегиональной депутатской группы питает левое большинство Думы, можно смело утверждать, что при первом же прокурорском запросе о лишении Собчака неприкосновенности коммунисты сдадут его с потрохами.
Но, конечно, еще вопрос, вернется ли Собчак в Россию. Во всяком случае, после того как он прошел контроль в Пулково, никто из россиян, кроме его жены, экс-мэра не видел.
Сергей Станкевич, бывший коллега Собчака по демдвижению, тоже ненадолго в Польшу уезжал. А вот до сих пор живет. И ничего, привык.
ОЛЕГ ТРУБЕЦКОЙ