На минувшей неделе бывший министр обороны СССР 73-летний маршал Дмитрий Язов после семилетнего перерыва снова вышел на работу. Он назначен консультантом Главного управления международного военного сотрудничества Минобороны. Экс-министру есть чем поделиться с бывшими подчиненными.
Первый маршал Российской Федерации Игорь Сергеев извлек из политического небытия последнего маршала Советского Союза Дмитрия Язова. Человека, в подчинении которого совсем недавно была не только советская армия,— три дня в его руках была судьба всей страны. В августе 1991 года он мог развернуть ход истории: решительные действия военных переломили бы ситуацию в пользу Госкомитета по чрезвычайному положению. К счастью, министр Язов разворачивать ничего не стал. Потому что иначе он не был бы Язовым.
Однако последний министр обороны СССР стал при жизни памятником не потому, что отказался стрелять по Белому дому. Именно ему принадлежат авторские права на рецепт, которым впоследствии умело пользовались те, кто садился в принадлежавшее ему министерское кресло. Именно он выработал свод тех правил и принципов, которыми обязательно должен руководствоваться министр обороны "переходного периода".
И Шапошников, и Грачев, и Сергеев — не более чем добросовестные ученики и последователи последнего маршала Советского Союза, у которых просто хватило сообразительности пойти по проторенной предшественником тропе. Все они в этом смысле вышли из-под шинели Язова.
Единственный, кто попытался играть по другим правилам — Игорь Родионов, пришедший в МО с представлениями и манерами советской эпохи. За что и был отправлен в глубокий политический нокаут, не успев просидеть в министрах и года.
Потому что смутное время еще не прошло.
Цена + качество
Вообще говоря, карьера Язова должна была закончиться еще в 1986 году. По итогам предыдущего года Дальневосточный военный округ, войскам которого он командовал, был признан одним из худших в вооруженных силах. Вопрос о его отставке был уже практически решен.
Язов это знал. Ему срочно нужно было предпринять какие-то решительные шаги. И командующий сделал единственно правильный для себя ход — он ушел в политику. Сказалось тесное в свое время общение с министром обороны Дмитрием Устиновым, который длительное время патронировал Язову. Не будучи кадровым военным Устинов даже в министерском кресле с маршальскими звездами на погонах оставался на самом деле гражданским человеком, ставя интересы военной промышленности выше собственно военных. Язов во главу угла поставил интересы перестройки. Еще несколько месяцев назад, бывая в Москве на совещаниях, он не скрывал своего скептицизма относительно перестроечных намерений Кремля. Но в начале 1986 года он вдруг обрушивается с критикой на собственный округ, разносит "неперестроившихся" командиров за "пассивность".
Язов стал политиком. 10 июля 1986 года на партийном активе ДВО Язов потребовал от подчиненных "по-новому решать поставленные задачи" и обвинил их в преувеличивании достижений и сокрытии недостатков. Командующий готовился к приему главного в своей жизни гостя — на конец июля была запланирована поездка на Дальний Восток Михаила Горбачева.
Генеральный секретарь ЦК КПСС в то время спешно искал союзников в армейской верхушке. Наступление гражданских оборонных идеологов, ставивших под сомнение обоснованность жестко конфронтационной линии в отношении военных приготовлений США, вызывало глухой ропот генералов, воспитанных на концепции строгого военного паритета с главными потенциальными противниками. В середине 80-х годов советским экономистам стало ясно, что прежняя оборонная доктрина только играет на руку рейгановским планам заставить СССР довооружаться до смерти. Экономика не выдерживала соревнования. Горбачев знал, что в столице ему рассчитывать на понимание нет смысла, активно подыскивая по всей стране преданных генералов.
Свой первый экзамен Язов-политик успешно сдал. 30 июля состоялась первая встреча Язова с Горбачевым, которая решила всю его дальнейшую судьбу. Генсек уже знал, что методы работы командующего ДВО вполне соответствуют его требованиям: Язов любил мотаться по дальним гарнизонам и напрямую общаться с простыми офицерами, любил внезапные проверки и это отличало его от большинства коллег-командующих. На совещании Язов в присутствии десятков генералов заявил Горбачеву, что "дисциплина в округе не улучшилась, а в отдельных соединениях даже ухудшилась". Неслыханная по тем временам откровенность, услышанная из уст многозвездного генерала, окончательно укрепила Горбачева во мнении, что Язов — именно тот человек, который ему нужен.
В январе 1987 года в "Красной звезде" появился очерк под названием "Язов из деревни Язово" об образцовом командующем, который "готов выйти в поле со своими войсками, оценки которого отличаются прямотой и объективностью", который сумел сократить число нарушений дисциплины и повысить уровень боевой подготовки. Стало ясно: свой выбор Кремль уже сделал.
Спустя месяц Язов был назначен заместителем министра обороны — начальником главного управления кадров МО. В ГУКе в то время на скромной должности в звании подполковника служил его родной брат Александр Горбачев, что давало возможность генсеку знать все о деятельности Язова.
Новый главный армейский кадровик не скрывал, что первым делом намерен произвести чистку — именно эта задача была главной для Кремля. Язов бросил открытый вызов руководству военного ведомства. 15 мая 1987 года на заседании коллегии МО он заявил, что в армии не осуществлен "поворот к конкретному человеку", а многие военачальники выдвигают на вышестоящие должности недостойных офицеров. Начальник ГУК предложил создать в войсках аттестационные комиссии и оценивать кадры по их отношению к перестройке и "по реальным результатам в ее осуществлении".
Спустя две недели он стал 13-м министром обороны СССР.
Выгодное приобретение
К тому моменту отношения Горбачева с военными стали откровенно натянутыми. Поездки на Запад, переговоры с американцами, разоруженческие инициативы армии все меньше нравились — военные, десятилетиями готовившиеся к войне со всем миром, все чаще квалифицировали миролюбие генсека как предательство. Ситуация становилась политически опасной.
Посадка легкомоторного Cessna-172, пилотируемого Матиасом Рустом, на Красной площади дала прекрасный повод к решительным действиям. Министр обороны Сергей Соколов был отставлен. 30 мая на заседании Политбюро, посвященном разбору происшествия, генсек неожиданно предложил отправить в отставку министра обороны, а на его место рекомендовал назначить Дмитрия Язова (предусмотрительно приглашенного на заседание). Возразить Горбачеву никто не решился, тем более что за три года руководства Минобороны сильных позиций в высшем советском руководстве Соколов завоевать так и не смог.
Новый министр оправдал высокое доверие. Засучив рукава, он взялся за дело. "Горбачев нашел в Язове человека, преданного ему лично", — вспоминает один из приближенных Язова. Министр заговорил на перестроечном новоязе. 16 июля на коллегии МО он заявляет: "Перестройка стиля и методов работы, которой требует от нас партия, пока еще по-настоящему не затронула командно-политические кадры". Жесточайшей критике были подвергнуты все без исключения управления ГШ и МО, тогда еще неприкосновенный Главпур, главкоматы видов вооруженных сил, руководство Генштаба и Минобороны. Министр в первую очередь требует выполнения политических установок — демократизации армейской жизни и "поворота к людям".
Кадровую реформу Язов начал со скромного сокращения на 10% центрального аппарата, увольнения выслуживших сроки службы офицеров, сокращения числа военных НИИ. Спустя три месяца уже были ликвидированы более 20 из восьми десятков управлений, три сотни отделов, была упразднена почти каждая 15-я генеральская должность. В начале 1988 года на заседании коллегии МО Язов заявляет: "Не все руководители усвоили уроки правды... целое поколение офицеров воспитано на обмане, протекционизме, очковтирательстве... многие офицеры оторвались от подчиненных, проявляют чванство и грубость".
За этим последовала настоящая маршальская чистка. Первым делом были смещены со своих постов заместители министра по тылу Куркоткин и по строительству и расквартированию войск Шестопалов. Затем эта участь постигла первого замминистра — главкома Объединенными вооруженными силами стран-участников Варшавского договора Куликова и главкома сухопутными войсками Ивановского. Позднее, уже в 1990 году были уволены замминистра по вооружению Шабанов, главком ВВС Ефимов, начальник ГлавПУРа Лизичев. За два года руководства министерством Язов сменил семь заместителей министра. По меркам того времени это была огромная цифра.
Горбачев был доволен своим выбором. Министр обороны дисциплинированно проводил линию партии. "Будем сокращать армию. Мы не можем держать группировку на случай войны против всего мира", — заявил он членам коллегии после одного из заседаний Политбюро.
За беспрекословное проведение в жизнь линии партии в 1990 году Язову присваивается звание маршала Советского Союза. Он промолчал, когда Горбачев без согласования с Верховным советом объявил в ООН об одностороннем сокращении вооруженных сил на полмиллиона человек. Промолчал, когда подписывался советско-американский договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, содержавший целый ряд серьезных уступок Вашингтону. Соглашался, когда невзирая на возражения МО, подписывались соглашения о выводе советских войск из Восточной Европы в минимальные сроки. Но главное, Язов до последнего сдерживал мятежные настроения своих подчиненных. В июне 1991 года на совещании в Минобороны тогдашний командующий Приволжско-Уральским военным округом Альберт Макашов потребовал принять заявление о недоверии Горбачеву. Его поддержали другие военачальники. Язов в ответ бросил: "Вы что, Пиночета из меня хотите сделать? Не выйдет".
Сальдо торговых операций
На самом деле Пиночета к тому времени из Язова уже не получилось бы — он фактически был уже гражданским министром. Военный на его месте тогда, пожалуй, решительно повел бы войска на Москву, на Белый дом, без колебаний арестовал бы Горбачева. Язов пойти на это уже не мог. Политиком он оставался и во время, и после ГКЧП. После путча многие, в том числе и сам Горбачев, высказывали удивление тем, что среди членов госкомитета по чрезвычайному положению оказался верный ему Язов. Они, очевидно, так и не поняли этого человека. Язов не мог не оказаться в ГКЧП, и не мог открыть стрельбу по Белому дому. Сперва он должен был понять, кто сильнее.
Поэтому он сразу занял особую позицию. Язов лично контролирует исполнение приказов о вводе в Москву войск, по поддержанию комендантского часа, но не идет на пресс-конференцию членов комитета, а на доклад Грачева о звонке Ельцина и просьбе отправить на охрану Белого дома подразделение десантников отвечает согласием. Утром 20 августа на совещании у Янаева он приказывает своему первому заму Владиславу Ачалову перебросить в Москву дополнительно два парашютно-десантных полка из Болграда, но запрещает войскам применять оружие. А уже вечером он перестает отвечать на звонки коллег и принимает решение уводить войска из Москвы, чем ускоряет кончину ГКЧП. Будь на его месте тот же Ачалов (которого, кстати, Язов видел своим преемником), он бы без колебаний запустил бы на полную мощь начавший было раскручиваться маховик уже изрядно поношенной, но все еще работавшей советской военной машины. Но трусость Язова оказывается спасением для российской демократии и самой страны, которую в случае, если бы место министра обороны СССР занимал настоящий военный ожидал бы кошмар гражданской войны и, скорее всего, лишь ненамного более цивилизованный вариант северокорейского коммунистического режима.
Надеясь на прощение, Язов 21 августа летит в Форос к Горбачеву. Президент его не принял, но министру передали: "Завтра к 14:00 вас ждет президент". Но уже во Внуково Язов был арестован и препровожден в Матросскую тишину, а 23 августа переведен в следственный изолятор в Кашино.
Там перед камерой Spigel-TV он покаялся перед бывшим патроном и, что особенно покоробило военных, попросил прощения у Раисы Максимовны. Язов понимал, что обращение к ней было его последним шансом. Но она не ответила.
Остаточная стоимость
Судьба жестоко обошлась с Язовым. В 1991 году в автомобильную катастрофу попала его вторая жена Эмма Евгеньевна и была парализована. После путча Язова выселили из его квартиры на Ленинском проспекте — министр жил в одном доме с Горбачевым — и отобрали госдачу. (Минобороны выделило ему квартиру на ул.Александра Невского близ Белорусского вокзала.) Сын Язова, слушатель Академии Генерального штаба, был изгнан из академии и в 1994 году скоропостижно скончался — за несколько дней до 70-летия отца. Был поставлен крест и на карьере зятя Язова — он был военным дипломатом. После августа-91 выезд в загранкомандировки ему был запрещен и он был переведен преподавателем в Военно-дипломатическую академию. Самому Язову более полутора лет даже не платили пенсии — когда он был в тюрьме, супруга была вынуждена распродавать ценные вещи. Только в 1993 году к 23 февраля ему оформили пенсию.
Никаких благ вроде личного адъютанта или персональной автомашины ему не дали — в то время как все остальные здравствующие маршалы Советского Союзы были назначены советниками министра обороны и этими привилегиями пользуются. Некогда всемогущий глава мощнейшей армии ездит на метро и сам ходит по магазинам — хотя, говорят, поначалу стеснялся выходить на улицу. В отличие от других отставных военачальников, Язова не приглашали на встречи действующих министров с ветеранами.
Впрочем, простые военные своего бывшего министра помнят. Рассказывают, как однажды Язов пришел на аэровокзал, подошел к воинской кассе и обратился к сидевшему за окошком капитану: "Мне бы билет до Алма-Аты". "А вы, собственно, кто", — лениво спросил офицер. "Я маршал Язов", — представился экс-министр. Капитан вскочил и вытянулся в струну: "Здравия желаю, товарищ маршал Советского Союза! Сейчас я все решу!"
Не забывают его и бывшие союзники. По приглашению официального Пхеньяна Язов посетил КНДР, где ему организовали месячное лечение; бывшего советского министра лично принял Ким Чен Ир.
От политики Язов держался в стороне. Пару раз его видели на каких-то мероприятиях, но присутствовал он на них лишь в качестве зрителя, Язов никогда нигде не выступал и ни в какие партии не вступал. К тому же, говорят, его супруга безапелляционно заявила мужу: "Хватит, навоевался." Последние годы он занимался написанием мемуаров, которые как раз недавно закончил писать — книга должна появиться на прилавках к концу года.
Приглашение стать консультантом Главного управления международного военного сотрудничества Дмитрий Язов воспринял с радостью. "А почему бы нет? Он — обычный гражданин России, не ограниченный в правах. Армия находится на переломном этапе и руководство Минобороны стремиться использовать весь имеющийся опыт. Я убежден, что Язов будет нам очень полезен. Тем более что он и сейчас внимательно следит за происходящим", — так объяснил корреспонденту Ъ решение о возвращении Язова на госслужбу начальник Главного управления международного военного сотрудничества МО генерал-полковник Леонид Ивашов, консультантом которого и был назначен Язов.
Именно этот генерал и был инициатором возвращения экс-министра к активной работе. Когда он звал Язова к себе на работу, он знал что делал. Ведь Ивашов прослужил в секретариате министра обороны и управлении делами МО в общей сложности почти полтора десятка лет, поработал и с Устиновым, и со всеми его наследниками до Павла Грачева. И ему как никому другому известно, что политический опыт Язова может очень пригодится и ему, и его непосредственному руководству.
Министры с генотипом Язова сейчас нужны обществу, пока не определившемуся, какая армия и зачем ему нужна. Они являют собой своеобразную переходную модель от советского военного министра обороны, на которого работали страна и народ, к российскому гражданскому министру обороны, армия которого будет служить стране и своему народу.
ИЛЬЯ БУЛАВИНОВ
-------------------------------------------------------
Основные правила и принципы поведения министра обороны:
1. Твердо и последовательно проводить в жизнь волю политического руководства
2. Постоянно воспитывать подчиненных в духе верности и преданности делу начальства
3. Смело пренебрегать интересами и нуждами подчиненных
4. Перекладывать порученное дело и ответственность за его выполнение на коллег и подчиненных
5. Неустанно осваивать искусство военно-политического маневра
6. Уметь организовывать охрану и оборону своего поста
7. Постоянно совершенствовать умение четко отдавать рапорты, молодцевато принимать парады войск и произносить тосты за будущие победы
8. Свободно владеть даром красноречия
9. Всегда быть с победителем, в критических ситуациях проявлять разумную инициативу и выполнять приказы сильнейшего
--------------------------------------------------------
Семеро смелых
Семь из восьми других членов ГКЧП более или менее устроились в жизни после амнистии. Только Борис Пуго поспешил свести счеты с жизнью.
Геннадий Янаев, бывший и. о. президента СССР, 60 лет. После амнистии активно участвовал в восстановлении Компартии России, принимал участие в съездах КПРФ. Занимается консалтингом и, несмотря на проблемы со здоровьем, часто ездит в командировки. В особо тесных контактах с бывшими товарищами по ГКЧП не замечен.
Валентин Павлов, бывший премьер-министр СССР, 60 лет. После амнистии стал генеральным директором консалтинговой фирмы "Доверие", числился консультантом нескольких крупнейших банков и финансовых компаний. Неоднократно заявлял, что политическая деятельность его больше не прельщает. В 1995 году стал главой Часпромбанка, который спустя два года обанкротился. После этого Павлов занял пост финансового советника председателя правления Промстройбанка Якова Дубенецкого, однако в июне прошлого года был уволен. Ныне, по словам самого Павлова, он занимается "научной работой, связанной с финансами".
Владимир Крючков, экс-председатель КГБ СССР, 74 года. С 1991 года возглавляет политсовет исполкома Российской партии коммунистов. В КПРФ по причине идеологических разногласий не вошел — считает идеологию КПРФ чересчур догматичной. Увлекается лыжным спортом и театром, любит читать, особенно журнал "Вопросы философии".
Александр Тизяков, бывший президент Ассоциации госпредприятий СССР, 72 года. После ареста и предъявления ему обвинения перенес тяжелый инфаркт. В 1995 году баллотировался в Думу от избирательного блока "Союз патриотов" (в него входили Русский национальный собор Александра Стерлигова и Всероссийское офицерское собрание Владислава Ачалова). Блок не преодолел 5-процентный барьер. Называл себя президентом Ассоциации промышленников и предпринимателей России, однако в аппарате ассоциации бывшего члена ГКЧП считают самозванцем. Живет в Екатеринбурге, возглавляет екатеринбургское объединение "Промагро".
Олег Бакланов, секретарь ЦК КПСС, 66 лет. С 1994 года входит в ЦК Российского общенародного союза, возглавляемого Сергеем Бабуриным, советник вице-спикера Госдумы. Как заявил Бакланов Ъ, в союзе он занимается "аналитикой", а также сотрудничает "со своими коллегами в промышленности и ракетостроении". Кроме Бабурина, поддерживает отношения и с бывшими подельниками, особенно с Крючковым. Однако, по его признанию, эти встречи нечасты. Работает в банке "Мир".
Василий Стародубцев, 67 лет. После амнистии приступил к работе председателя аграрно-промышленного комплекса "Новомосковское" и колхоза имени Ленина. Организовал доходную винокурню и написал книгу "Нужны ли нам колхозы?". В декабре 1995 года был избран депутатом Госдумы от Тульского округа. Весной прошлого года стал губернатором Тульской области. Сейчас — активный член комитета Совета федерации по аграрной политике. Является также главой Крестьянского союза СНГ и Аграрного союза России — на общественных началах.
Борис Пуго, министр внутренних дел СССР (1937-1991). Как считается, совершил самоубийство сразу после августовских событий 1991 года. Однако, согласно документам следствия, совершил его не вполне обычным способом: застрелившись, Пуго аккуратно положил табельное оружие на тумбочку перед кроватью. Прояснить причины столь нетрадиционного поведения самоубийцы никто тогда не захотел.
Подписи
1. Посадка Матиаса Руста на Васильевском спуске привела к взлету Дмитрия Язова: через два дня он стал тринадцатым министром обороны СССР
2. Поддержка Дмитрия Язова позволяла Горбачеву смело смотреть в лицо армейской оппозиции
3. За отличную службу и успехи в политической подготовке Горбачев в 1990 году присвоил Язову высшее воинское звание — маршал Советского Союза
4. В августе 1991-го у Язова так и не хватило храбрости применить войска против мирного населения: ни один танк не сделал ни одного выстрела
5. В отличие от своих соратников по ГКЧП в течение семи лет Язов был безработным