Первый вице-премьер Вадим Густов получил в правительстве мизерные полномочия. К решению экономических проблем он не допущен вовсе. Однако сам Густов убежден, что перед ним поставлены грандиозные задачи.
Евгений Примаков на прошлой неделе окончательно утвердил обязанности своих заместителей. Густову достались региональная и национальная политики, федеративные и межбюджетные отношения, молодежная политика, СНГ и вопросы пребывания соотечественников за рубежом. То есть ни к одному мало-мальски престижному направлению работы — деньгам МВФ, например, федеральному бюджету, естественным монополиям или хотя бы сельскому хозяйству Вадим Густов доступа не получил.
Более того, в его подчинении оказались всего четыре министра. Да и то только потому, что единое Министерство региональной и национальной политики с приходом Густова было разделено на два, а месяц назад было решено создать Министерство молодежной политики — после того как Густов настоятельно попросил об этом самого Примакова. Не исключено, что в будущем он сумеет настоять на создании Министерства по делам соотечественников за рубежом. Но и это не добавит ему экономического могущества. Кому нужен куратор пяти второстепенных ведомств в ранге первого вице-премьера, на первый взгляд совершенно непонятно.
Геополитик
Между тем сам Вадим Густов в интервью "Ъ" выразил категорическое несогласие с такой постановкой вопроса.
— Сегодня говорить о престиже должности кощунственно. Какой престиж, слушай, когда авторитета нет ни у кого! Люди не верят во власть. И наша главная задача — сделать систему управления Россией. А без моих направлений, без региональной политики и экономического пространства СНГ, это невозможно.
— Поэтому и понадобился ранг первого вице-премьера?
— Конечно. Переговоры с СНГ нужно вести на уровне.
— Но ведь СНГ уже плотно занимается Борис Абрамович.
— У кого Борис Абрамович, а у меня Евгений Максимович.
Ситуация начала проясняться. Оказывается, экономика для Вадима Густова — просто не главное. В его окружении, кстати, так и говорят: "Наш Анатольич — политический вице-премьер".
Не случайно, видимо, и то, что ему поручено курировать именно региональную политику. Ведь Густов, как известно, непосредственно перед приходом в правительство почти два года работал губернатором Ленинградской области. При этом во всех, даже, казалось бы, сугубо экономических делах, он проявил себя как истинный региональный политик.
Так что премьер, утверждая список новых обязанностей бывшего губернатора, действовал наверняка.
Коммуникатор
Зрелым политиком Густов зарекомендовал себя еще до того, как стал губернатором. Во время своей предвыборной кампании, например, он твердо заявил, что "не собирается делить всех на красных и белых". Поэтому в ходе выборов за него голосовали и демократы, и коммунисты, и зеленые. В результате он победил.
Деятельность на посту главы обладминистрации Густов также начал с масштабных политических акций. Ленинградская область, говорил губернатор, должна из форпоста советского милитаризма превратиться в транзитный регион с мощными транспортными коммуникациями и терминалами. И тогда платежи за транзит грузов через Ленобласть ее буквально озолотят.
— На транзите мы очень много будем выигрывать,— уверяет Густов.— У СССР просто цели были другие. Зачем ему строить порты в Ленобласти, когда есть три в Прибалтике? И вот мы теперь вышли на нулевые точки. Меня всегда спрашивали, почему не используется причал в Приморске, где глубина сразу 18 метров? Потому, я отвечаю, что там неподалеку объект, где испытывают ракеты "Буран" и "Зенит". Абсолютно закрытая зона.
Густов не стал дожидаться рассекречивания военной зоны. В 1997 году он затеял строительство другого порта на берегу Финского залива — в местечке Усть-Луга. Через этот порт планировалось направлять на экспорт уголь Воркуты.
Успех предприятия, казалось, был гарантирован. К делу подключился известный петербургский предприниматель Илья Баскин. Он вышел на бывшего шефа "Росугля" Юрия Малышева. Тот согласился с политикой Густова: "Наконец-то мы не будем поставлять уголь через Эстонию. А то у них бюджет на две трети формируется за счет нашего экспорта". В результате Баскин добился выделения 100 млрд руб. (старыми) на строительство порта в Усть-Луге в рамках программы реформ в угольной отрасли, которую финансирует Всемирный банк.
Как и подобает настоящему публичному политику, Густов постарался сделать своему начинанию громкую рекламу. И не без успеха. Например, в октябре 1997 года стройку посетил спикер Совета федерации Егор Строев. Усть-лужане встретили спикера настоящим хлебом-солью. Окрыленный успехом, Густов на встрече с Ельциным 4 февраля 1998 года пообещал, что первое судно с воркутинским углем отчалит из Усть-Луги уже в этом году.
Средства, выделяемые на строительство порта, и правда осваивались быстро. Ускорять темпы освоения средств помогал сам Финский залив. Море иногда смывало привезенный песок, и земельные работы приходилось выполнять по новой. Но строители не обижались на стихию. Ведь повторные работы им повторно же и оплачивались. Ну а если перед этим никакого шторма на самом деле не было, обижаться и подавно было не на что. Короче говоря, замысел Вадима Густова постепенно начал воплощаться.
Настало время, решил губернатор Ленобласти, подумать не только о портах, но и о подъездных путях к ним.
Инвестор
Трудно найти сегодня более последовательного сторонника строительства новой железной дороги между Москвой и Петербургом, чем Вадим Густов. Речь идет об известном проекте РАО "Высокоскоростные магистрали" (ВСМ). Кстати, вдохновитель проекта, Алексей Большаков, в свое время тоже стал первым вице-премьером. Густов тогда еще только-только заступил на пост губернатора. Но, по словам Густова, ярым сторонником ВСМ он стал по другой причине:
— Суммарная мощь трех наших портов будет 90 миллионов тонн. А где мы 90 миллионов в Ленобласти возьмем? Родные мои, в порты надо же привезти откуда-то 45, и 45 назад увезти. Это ж 90. Ну и что, повезем на фурах? Несерьезно. Нужна железная дорога.
В результате в Санкт-Петербурге в рамках проекта ВСМ началось строительство нового железнодорожного вокзала. И даже после того, как Ельцин в июле своим указом отменил строительство ВСМ "ввиду экономической нецелесообразности", Вадим Густов не утратил уверенности в конечном успехе дела.
— Всегда все новое в России идет через ежовые рукавицы. Но есть такие предприятия, как, допустим, "Трансмаш" (в городе Тихвин Ленинградской области.— Ъ), который выпускал танки. Сегодня он ничего не выпускает, потому что танки не нужны. Но вот ВСМ они построят. Другое дело, что темпы уменьшились. Но ВСМ будет. Не надо ничего говорить. Будет.
Такую же уверенность бывший губернатор испытывает и в отношении других своих инвестиционных начинаний (только совместно с иностранцами намечено реализовать 70 проектов).
Например, он убежден в том, что американский концерн Ford вернется к недавно отвергнутому им проекту сборки своих автомобилей в городе Всеволожске. Причем, по словам Густова, ничто не помешает американцам выпускать по 60 тысяч машин в год, что позволит 10 тысяч машин даже поставлять на экспорт.
Нельзя сказать, чтобы такой оптимизм совсем уж ни на чем не был основан. Первый вице-премьер охотно поделился с Ъ своим секретом привлечения иностранных инвесторов:
— Мы освободили тех, кто принес свой капитал. Чем больше капитал, тем от больших налогов мы освобождаем. Он не платит нам в дорожный фонд — раз, за землю — два, во время строительства не платит налог на прибыль — три...
Для реализации всех замыслов и компенсации налоговых освобождений, однако, губернатору потребовались деньги. Тем более что после освоения первых 86 млрд руб. в Усть-Луге федеральное правительство прекратило финансировать этот проект на безвозмездной основе. Пришлось Густову на время оставить чистую политику и заняться экономикой области.
Модификатор
— Мы собрались,— вспоминает Вадим Густов,— и решили: мужики, надо прежде всего сделать так, чтобы наши ребята гордились, что они в области родились. И приняли непопулярное решение — строить по пять школ каждые полгода. Но школы современные — с компьютерами. За два года решили 100 компьютерных классов поставить. Задача сумасшедшая, все мне говорили...
— Ну и как? Сделали?
— Сделали. Ввели десять школ. Сейчас последние две введем до конца года, и будет десять.
— Строительство оплачено?
— Не расстраивайтесь. Оплатим.
— Но, по нашим сведениям, налоговая полиция области уже начала аресты имущества фирм, построивших эти школы. Денег от вас они не получили, поэтому им теперь нечем платить налоги.
— Кто вам это сказал?! Мы попали на этих школах только в последние четыре месяца. А что делать? У здравоохранения деньги отнимать? Нельзя же так жить, чтобы врач только щупал руку и говорил: слушай, у тебя гемоглобин низкий... Мы на 30 млн обновили медикам технику, милицию перевооружили на 100 машин.
Бывший губернатор утверждает, что, несмотря ни на какие расходы, он точно знал, как избавить Ленобласть от полного банкротства. Ее нынешний бюджет, по словам Густова, верстался следующим образом. Сначала прикинули расходы на самое необходимое, на коммунальное хозяйство например (515 млн руб.). Потом прикинули, сколько будет собрано налогов. Цифры примерно совпали. Тогда решили принять дополнительно "сильную программу модификации" — компьютерные школы, милицейские автомашины и т. п. Программа потянула примерно на $50 млн. Очевидно, финансировать ее за счет бюджета было невозможно.
Выйти из положения губернатор Густов решил самым современным методом — при помощи размещения еврооблигаций на вышеупомянутую сумму. Сомнений в успехе операции не было.
— Я учился в Швеции у лучших профессоров. Еще на партийной работе (в Кингисеппском райкоме КПСС.— Ъ) я уже руководил по-рыночному. Даже "Капитал" никогда не читал!
Наверное, именно поэтому реализация программы сильной модификации Ленинградской области началась еще до утверждения эмиссии областных еврооблигаций в федеральном Минфине.
Минфин, однако, когда к нему обратились, отказал. Оснований для отказа, по словам чиновников Минфина, было два.
Во-первых, организация внешних займов разрешена только тем регионам, у которых на обслуживание внутреннего долга расходуется не более 15% доходов бюджета. Если бы цифры сбора местных налогов были такими, какими их планировал видеть Густов, то у него еще были бы некоторые шансы дотянуть до заветного показателя и получить разрешение на еврозайм. Но налогов, как выяснилось, собирается примерно вдвое меньше. В итоге на обслуживание внутреннего долга тратится больше 15%.
Во-вторых, Минфин испугался, что "неисполнение обязательств на внешнем рынке одним регионом может вызвать обвал всего рынка еврооблигаций, выпущенных более удачливыми регионами".
Так или иначе, Густову надо было срочно что-то делать. Сначала он попытался увеличить сбор налогов. Но предприятия области ответили тем, что в массовом порядке кинулись перерегистрироваться в Петербурге, который, как известно, является другим субъектом федерации. Возникла опасность, что из области в Петербург утекут, по неофициальным оценкам, еще 50-80 млн руб. И даже последовавшая за этим отмена дорожного налога настроения предприятий не изменила.
Тут и пришло спасение. Густов в какой-то момент вспомнил, что он прежде всего политик. И понял, что с точки зрения большой геополитики бегство предприятий области в Петербург — это даже очень хорошо.
Интегратор
Получив в правительстве Примакова пост первого вице-премьера, Густов одним из первых высказался в поддержку модной ныне идеи укрупнения российских регионов. Разумеется, начать эту перестройку Густов предложил с себя, то есть с объединения Ленинградской области с Санкт-Петербургом в один субъект федерации. На самом деле эта идея стара, как сама история с разделением области и Петербурга на два субъекта. Три года назад, говорят, сам Густов был от нее не в восторге. Но теперь стал одним из самых яростных приверженцев.
— Когда писали Конституцию, были политические амбиции, разделили в результате опроса населения город и область. Разорвали живой организм.
— Ну и что? Таможню же между ними не поставили.
— А очень просто. Транспортные потоки одни были. Сейчас и здесь транспортники, и тут транспортники. Сложно. А раньше действовала одна система. Сегодня жизнь ставит вопросы такие. Надо улучшить управляемость Россией. Кто знает теорию управления, тот четко говорит, что если 89 колесиков крутится — это одна надежность, а если будет 8 — то это надо другую учитывать.
Густов, безусловно, прав. Укрупнение облегчает управление. Особенно если учесть, что после объединения Петербурга и области не будет, по сути, никакой разницы, где зарегистрировано предприятие — в городе или в области. И уж тем более можно будет не вспоминать, кто, откуда, куда и почему бежал от налогов.
Но главная причина, по которой Густов так рьяно выступает в защиту объединения, как утверждают в Петербурге, другая. Политическая. Как опытный чиновник высокого ранга Густов прекрасно понимает, что может лишиться должности в любой момент. "Дали бы хотя бы полгода поработать..." — обронил он под конец интервью Ъ, когда диктофоны уже были выключены. Следовательно, он не может не думать о том, где будет работать после отставки с поста первого вице-премьера. Причем новое место должно быть, по возможности, престижным.
Идеальный вариант — пост губернатора объединенного региона "Петербург — Ленинградская область". И вот какая тут получается комбинация. Область сегодня фактически является банкротом. Расходы почти вдвое превышают доходы. У Петербурга же, напротив — бездефицитный бюджет. Пенсии и зарплаты бюджетникам платят практически без задержек.
В случае объединения все это, очевидно, усреднится, и Петербург в результате станет жить хуже, а область — лучше. Соответственно, упадет поддержка избирателями Петербурга нынешнего мэра Владимира Яковлева. Его электорат, как говорится, станет протестным. При этом поддержка областным электоратом Вадима Густова станет практически стопроцентной. Если же учесть, что с Яковлевым и Густовым бороться за пост губернатора объединенного субъекта федерации, в сущности, больше некому, можно заключить: объединение области и города фактически означает для Густова победу на будущих выборах.
Впрочем, первый вице-премьер Вадим Анатольевич Густов на всякого рода глупые инсинуации внимания не обращает. Он занят конкретной работой. По его словам, уже в самое ближайшее время у него будут готовы сразу три концепции: региональной, национальной и молодежной политики. Работы невпроворот. Но за его плечами большой опыт практической работы губернатором. Он абсолютно уверен, что этот опыт принесет ему успех на высоком посту в федеральном правительстве, какими бы ни были обязанности:
— Ленинградская область, верите ли,— это маленькая Россия. Атомная станция у нас есть? Есть. А ведь такие станции есть всего в девяти регионах России. И выход к морю у нас есть. И машиностроительные гиганты есть. Транспортировка и переработка нефти — есть. Точно, Россия в миниатюре.
АЛЕКСАНДР МАЛЮТИН, СЕРГЕЙ СЛЮСАРЕНКО
"Наша главная задача — сделать систему управления Россией. А без моих направлений это невозможно"
"Я учился в Швеции у лучших профессоров. Еще на партийной работе я руководил по-рыночному. Даже 'Капитал' никогда не читал!"
"Дали бы хотя бы полгода поработать..."