Олигархи отмечают свой день рождения. Три года назад, в ноябре 1995 года, власть заключила союз с бизнесом, передав ему в залог акции лучших российских предприятий. Праздник получился грустный: именно сейчас стало ясно, что этот союз окончательно распался.
Три года назад российское правительство осуществило молниеносную операцию, радикально переменившую весь экономический уклад и политическую ситуацию в стране.
По итогам залоговых аукционов, проведенных в конце ноября--начале декабря 1995 года, в России в фантастически короткие сроки были созданы частные финансово-промышленные империи, по масштабам не уступающие крупнейшим западным корпорациям. Владельцам империй — так называемым олигархам — по весьма умеренным ценам достались не только самые перспективные предприятия страны, но и беспрецедентные возможности влияния на принятие решений в Белом доме.
В обмен олигархи гарантировали антикоммунистическому правительству абсолютную политическую лояльность, клялись превратить "совковые заводы" в конкурентоспособные корпорации западного образца и обещали, что впоследствии они, подобно локомотивам, вытащат из кризиса всю российскую экономику.
Сегодня, спустя три года, ясно видно, что обещанного придется ждать еще долго. Империи олигархов сами переживают жесточайший кризис. По злой иронии, на юбилейные дни пришлись события, прямо противоположные самой идее залоговых аукционов. Их самый удачливый участник, президент группы "Интеррос" Владимир Потанин, на прошлой неделе официально заявил о намерении вернуть часть своей империи государству.
Власть — деньгам
Три года назад никто не ожидал такого конца. Залоговые аукционы сопровождались столь бурными разбирательствами и скандалами между участниками, что не было никаких сомнений: на кон поставлены действительно самые перспективные предприятия.
Уверенность в успехе начинания вселяло и то обстоятельство, что аукционы, как выяснилось, были очень тщательно подготовлены и в присутствии полусотни журналистов проходили, как настоящее театральное представление.
Режиссером и исполнителем главной роли был и. о. председателя ГКИ Альфред Кох. Со стороны могло показаться, что во время аукционов он переживал последствия алкогольной интоксикации. Он то отъезжал на кресле от стола, то снова подъезжал. То вдруг клал на стол локти — и они немедленно разъезжались в разные стороны. А иногда просто склонял голову к столу, словно засыпая. Но только доходило до дела, то есть до вскрытия конвертов, и мы видели Коха, готового к схватке с кем угодно и на 100% уверенного в себе. Он был готов прямо в лицо сказать любому из участников, что его заявка снимается с аукциона только потому, что "так надо". И он такое говорил.
Как рассказали позже знающие Коха люди, "интоксикация" и видимая самоуверенность главы ГКИ на деле означали, что он очень сильно нервничал. Потому что знал цену происходящему.
На залоговых аукционах в течение трех недель государство передало в частные руки предприятия, формирующие пятую часть федерального бюджета и выдающие зарплату миллиону человек.
Возможно, именно поэтому все участники действа — чиновники, банкиры, журналисты — играли свои роли с самым серьезным видом. Вот вскрывается очередной конверт. Никому не известная фирма "Х" хочет приобрести огромную нефтяную компанию. В зале сразу шорох: что за структура? чья? с каким банком аффилирована? а как выглядит ее конверт? и с какой, интересно, стороны его будет разрывать аукционист?
Это сейчас мы посмеиваемся. А тогда проблемы внутреннего устройства конвертов обсуждались на полном серьезе — слишком уж высоки были ставки. Например, когда разыгрывался "Норильский никель", стартовая цена была установлена $170 млн. Заявки подали ОНЭКСИМбанк, предложивший $170,1 млн, и банк "Российский кредит" — $355 млн. ОНЭКСИМ, правда, был назначен ответственным за проведение этого аукциона, а потому мог отвергнуть чужую заявку. Он и отверг. Но злые языки говорили, что ОНЭКСИМ на всякий случай изготовил не простой конверт, а с двойным дном, и вот за этим вторым дном якобы лежала заявка на $355,1 млн...
Скорее всего, это досужий вымысел. Но без таких эпизодов яркий спектакль превратился бы в заурядное зачитывание вслух решений правительства. А так — настоящая драма. Впрочем, как выяснилось чуть позже, некоторым конец был известен заранее. Владимир Потанин, например, даже особо не скрывал, что еще до аукционов "все обговорил с Олегом Николаевичем" (Сосковцом, тогдашним первым вице-премьером и самым влиятельным госчиновником). Так что конкуренты могли делать конверты хоть с тройным дном — "Норильский никель" им бы все равно не достался.
Другими лауреатами залоговых аукционов 1995 года стали Борис Березовский (ЛогоВАЗ), Михаил Ходорковский (МЕНАТЕП) и Владимир Богданов ("Сургутнефтегаз"). Впоследствии в список олигархов вошли еще несколько бизнесменов, получивших те или иные объекты собственности по протекции правительства, но на тот момент главными фаворитами Белого дома были эти четверо.
И если не считать Рема Вяхирева, который на тот момент уже ни в каких аукционах не нуждался, поскольку располагал небезызвестным трастовым договором, именно эти бизнесмены и стали первыми так называемыми олигархами, то есть владельцами крупной собственности, имеющими особые отношения с властью.
Впоследствии эти отношения еще не раз обретали яркое материальное воплощение. Так, "Сургутнефтегаз" получил возможность отправлять на экспорт большую, чем у других, долю своей нефти. А "Ноябрьскнефтегаз" (он входит в "Сибнефть", доставшуюся на аукционе Березовскому), добывающий наряду с нефтью природный газ, в том же 1995 году получил от Белого дома и вовсе невиданную в мировой практике бизнеса льготу: согласно постановлению, акциз за газ, добытый "Ноябрьском", должен был платить "Газпром", то есть совсем другая фирма.
И все же суть залоговых аукционов состояла вовсе не в раздаче подарков отдельным компаниям.
Деньги — власти
Залоговые аукционы 1995 года стали результатом принципиального политико-экономического договора президента и правительства с группой бизнесменов.
Российской партии власти накануне президентских выборов 1996 года срочно требовались твердые гарантии невозможности коммунистического реванша. Альтернативы же в ситуации, когда рейтинг популярности Бориса Ельцина находился практически на нуле, у власти почти не было. Разве что отменить выборы и ввести диктатуру по чилийскому или южнокорейскому образцу.
Но Ельцин принял другое решение, сделав ставку на деньги и естественное стремление предпринимателей к сохранению своей собственности. Если отдать им лучшую в стране собственность, рассуждал президент, они сделают даже невозможное ради того, чтобы ее сохранить. Он угадал. "Возьмите нас или МЕНАТЕП,— признался однажды Владимир Потанин московским журналистам.— Потеря собственности — это последнее, на что мы согласимся".
В общем, сделка устраивала обе стороны.
С залоговыми аукционами связано два стереотипа. Верны они, на наш взгляд, лишь отчасти.
Стереотип первый: фаворитами правительства стали невесть откуда взявшиеся счастливчики. Однако достаточно взглянуть на список олигархов, чтобы убедиться: случайных людей там нет.
Все лауреаты залоговых аукционов еще задолго до осени-95 успели зарекомендовать себя эффективными руководителями крупных коммерческих структур и, что еще важнее, доказать абсолютную лояльность действующей власти. Почему, скажем, в списке лауреатов не оказалось Инкомбанка — одного из первых в стране коммерческих банков? Да просто потому, что еще летом 1995 года у властей появились сведения о его причастности к финансированию думской избирательной кампании КПРФ.
Лояльным же коммерческим структурам Белый дом предоставил почти равные возможности. Но почему в таком случае агентом по проведению аукционов был назначен один из их непосредственных участников (ОНЭКСИМбанк)? Потому что правительство действовало в условиях цейтнота и никоим образом не могло допустить срыва аукционов. А на открытых торгах, организованных самим правительством, конкуренты могли взвинтить цены до таких пределов, что их никто бы не осилил. Попросту говоря, будущим участникам аукционов было предложено полюбовно договориться между собой. Труднее здесь объяснить, почему агентом стал именно ОНЭКСИМ. Но, с другой стороны, мы и не утверждаем, что стереотип #1 совсем неверен.
Стереотип второй: лучшее в стране имущество ушло за копейки. Действительно, на всех залоговых аукционах вместе взятых правительство выручило всего $800 млн, что не дотягивает даже до 2% доходов федерального бюджета-95. Но отечественный бизнес, во-первых, заплатить больше тогда просто не мог, а, во-вторых, даже если бы и мог, ему это было бы абсолютно невыгодно. Что мог бы сделать тот же ОНЭКСИМбанк со своими $170 млн, если бы не вложил их в "Никель"? Он бы вложил их в ГКО и получил за год примерно такую же прибыль, какую впоследствии и принес ему концерн.
Настоящая проблема, однако, заключается не в том, что вышеупомянутые стереотипы овладели умами простых россиян. Более удивительно другое. В какой-то момент в оба стереотипа поверило и правительство, и даже сами олигархи. За это они — правительство и олигархи — в конечном итоге и поплатились.
Ни власти, ни денег
Расхожее мнение, что на залоговых аукционах "некоторым избранным отдано самое лучшее, причем задарма", сослужило обеим сторонам сделки плохую службу.
Рассуждая подобным образом, правительство постаралось буквально задавить предприятия олигархов, стремясь выкачать из них деньги любыми возможными способами. Недавний громкий скандал нефтяных генералов с министром финансов Михаилом Задорновым — одно из ярких тому подтверждений. Зачем, в самом деле, смотреть на расчеты олигархов, когда и так ясно, что у них уйма денег, которые они, можно сказать, выиграли в лотерею? А вот "системный" пример. Вспомним, практически одновременно с залоговыми аукционами правительство ввело, по сути, завышенный фиксированный курс рубля по отношению к доллару. А экспортерам, как известно, это всегда невыгодно.
Со своей стороны, олигархи тоже просчитались, ожидая, что их на "лучших предприятиях" ждут легкая жизнь и приятное будущее воротил бизнеса международного уровня. Для того чтобы превратить постсоветские заводы в западные корпорации, как оказалось, нужно истратить еще многие миллиарды долларов.
Во-первых, заводы оказались отягощены огромными долгами. Например, один только Ангарский НХК, входящий в компанию СИДАНКО Владимира Потанина, оказался должен около полумиллиарда долларов. "Норильский никель" — два миллиарда.
Во-вторых, заводы безнадежно устарели, а на модернизацию нужны опять-таки миллиарды. Но вкладывать их бессмысленно. На прошлой неделе Счетная палата РФ подвела итоги своих проверок за первые девять месяцев 1998 года. Выяснилось: ни один гарантированный правительством крупный кредит, выданный на развитие промышленности, не имеет шансов на возвращение. То же самое, очевидно, приключилось бы и с промышленными инвестициями олигархов, если бы они вдруг решили их сделать. Ко всему прочему остается лишь добавить, что мировые цены на нефть, металлы и другое сырье в последние месяцы резко упали. И это окончательно поставило крест на мечтах о вестернизации отсталых советских заводов, продающих свой товар еще дешевле.
Действовали олигархи в такой ситуации, как показала практика, двумя основными способами. Первое их соображение состояло в том, что, даже если завод и не приносит реальной прибыли, он, пока работает, все равно приносит какую-то выручку. Поэтому ее можно куда-нибудь (лучше в заграничный офшор) спрятать до лучших времен — например, до тех времен, когда промышленные инвестиции в России начнут вдруг давать отдачу. Ну а пока это время еще не наступило, часть дохода вполне естественно направить на удовлетворение личных нужд.
Второе соображение было более оригинальным. Единственная остающаяся еще возможность преобразовать существующие предприятия в "западные" — это прямая поддержка властей. Несмотря на все сделанные авансы и пресловутую "дешевизну" залоговых аукционов. Термин "олигарх", то есть один из нескольких властителей, пришелся тут, казалось бы, весьма кстати. Однако попытки олигархов диктовать свою волю правительству натолкнулись в прошлом году на ожесточенное сопротивление. Это понятно. Ни одно нормальное правительство не будет мириться с тем, что решения за него принимает кто-то другой. В итоге Белый дом взял курс на дистанцирование от бизнеса. А олигархам предложили развиваться за свой счет. По сути, уже после этого олигархами их можно было называть разве что в шутку. А всерьез — просто лоббистами. Правда, за ними еще стоял внушительный финансовый капитал. Но после 17 августа не стало и его.
ПЕТР ИВАНОВ, НАТАЛЬЯ САМОЙЛОВА
ТРИ ГОДА НАЗАД ВЛАСТЬ НУЖДАЛАСЬ В ПОДДЕРЖКЕ ОЛИГАРХОВ. ТЕПЕРЬ ОЛИГАРХИ НУЖДАЮТСЯ В ПОДДЕРЖКЕ ВЛАСТИ