На прошлой неделе члены российского правительства то и дело говорили о том, что России могут понадобиться чрезвычайные меры в экономике и политике. Приезд в Москву главы МВФ Мишеля Камдессю несколько отвлек их от печальных мыслей. Но министры к ним обязательно вернутся — не сейчас, так в январе-феврале наступающего года. Чем же это обернется?
Безоговорочное одобрение Думой кандидатуры Евгения Примакова дало ему возможность реализовать любой экономический курс. Такого в истории России еще не было. юбые меры, самые жесткие, были бы одобрены депутатами, если бы они давали надежду выйти из кризиса. Примакову было бы достаточно поставить думцев перед дилеммой: либо вы одобряете мой курс, либо я ухожу.
Что мог сделать Примаков в сентябре? Прежде всего, заплатить все долги бюджетникам, пенсионерам, оборонщикам, а также индексировать их потери от девальвации рубля. Естественно, это можно было бы сделать только с помощью масштабной эмиссии — до 100 млрд руб. Конечно, такую меру нельзя не назвать чрезвычайной. Пришлось бы выкручивать руки Виктору Геращенко. Но был и легитимный вариант — срочное внесение поправок в закон о ЦБ, разрешающих ему напрямую кредитовать правительство.
Политический эффект был бы налицо. Новое правительство рассчиталось бы по счетам реформаторов. Экономической катастрофы можно было бы избежать, если бы свеженапечатанные деньги раздали не сразу, а в течение двух-трех месяцев. Заработав массовую поддержку и доверие, Примаков мог, раздав долги, сделать поворот на 180 градусов и с 1 января 1999 года остановить печатный станок, сформировав жесткий бюджет. Инфляция была бы остановлена, а МВФ мог бы дать кредиты.
Но Примаков упустил исторический шанс стать творцом российского экономического чуда. Ему — как в силу специфики допремьерской деятельности (последние десять лет премьер был вне современных экономических проблем), так и интеллектуально-психологического склада (он крайне осторожен и предпочитает довериться естественному ходу событий — как Михаил Кутузов, если верить Льву Толстому) — скорее всего, даже в голову не пришла мысль о подобной антикризисной стратегии. А если и пришла, он тут же от нее отказался.
В сентябре--октябре действовало не столько правительство, сколько ЦБ, удержавший рубль после его троекратной девальвации на рубеже не выше 20 руб./$. И это при том, что без эмиссии не обошлось — за сентябрь--октябрь военные, студенты, пенсионеры деньги получили.
Кроме ЦБ, проявил себя ГТК, который стал взимать импортные пошлины в иностранной валюте. Были снижены ставки импортных пошлин на ряд продовольственных товаров, уменьшена сфера применения 3-процентного импортного сбора, увеличен список ввозимых товаров, с которых взимается НДС в размере 10%. Наконец, предприятиям, которые успели уже ввести на таможенную территорию России импортное технологическое оборудование, предоставили отсрочку по таможенным платежам.
В результате ситуация несколько выправилась. Импорт после обвального падения в сентябре (60% по сравнению с предшествующим месяцем) в октябре--ноябре стал понемногу расти. По данным Госкомстата, общее падение импорта за десять месяцев 1998 года по сравнению с предыдущим годом составило всего 10%. Товары из магазинов исчезли не полностью, доллар не запретили, топливо, хотя с опозданием и меньше необходимого, но стали завозить на ТЭЦ.
Чрезвычайщина реальная
Несмотря на некоторое выправление ситуации, как-то так получилось, что правительство Примакова все равно оказалось вынуждено применять кое-какие чрезвычайные меры.
Прежде всего, речь идет о масштабной эмиссии, запрещенной законом о ЦБ. Финансовые власти уже не отрицают самого факта эмиссии. Министр экономики Андрей Шаповальянц 3 декабря заявил, что эмиссия до конца этого года не превысит 20 млрд руб. Минфин планировал пустить в денежный оборот в IV квартале 25 млрд руб.; ЦБ считал, что хватит и 15 млрд, так как он уже купил у Минфина в сентябре ценных бумаг на 10 млрд.
Неправительственные эксперты настаивают на том, что размеры реальной эмиссии намного превосходят официальные цифры. Бывший вице-премьер и министр экономики Яков Уринсон утверждает, что только в октябре эмиссия достигла 18 млрд руб.
Истина в этом случае не лежит посередине. Ряд высокопоставленных чиновников в неофициальных беседах с корреспондентом Ъ признались, что официальные правительственные данные не соответствуют действительности. Черт прячется в методике подсчетов, что позволяет, например, ЦБ полностью исключать из эмиссии средства, направленные на санацию банков. Между тем за сентябрь--ноябрь они получили от банка от 40 до 60 млрд руб. Кроме того, динамика чисто бюджетной эмиссии, по данным Ъ, была следующей. В сентябре для покрытия разрыва между доходной и расходной частями бюджета было напечатано около 5 млрд руб., в октябре — 8 млрд, в ноябре — 10 млрд. Итого 23 млрд руб.
В декабре, хотя Госналогслужба и отчитывается о повышении собираемости налогов (в налоги включаются и взаимозачеты), разрыв между доходами и расходами по крайней мере сохранится на ноябрьском уровне — 10 млрд. (Бюджетных денег в ноябре потратили 34 млрд. А собрали "живыми" лишь 16 млрд налоговых доходов и еще около 2 млрд из других источников. Около 6 млрд руб. из доходной части образовались в результате взаимозачетов. Пришлось допечатывать 10 млрд руб.) Таким образом, декабрьская эмиссия вряд ли будет существенно меньше.
Значит, общая реальная эмиссия до конца этого года составит не 20 млрд руб., как утверждает Шаповальянц, а почти 100 млрд руб. Это явное нарушение закона о ЦБ — то есть типичная чрезвычайная мера.
Чрезвычайные меры не ограничиваются эмиссией. В антикризисной программе четко ставится задача по административному ограничению цен на продукцию естественных монополий, а также на ряд потребительских товаров. Правда, первоначальный пассаж о всеобъемлющем контроле практически за всеми группами потребительских товаров был в конечном итоге изъят, но ценовые потолки для ряда лекарственных препаратов остались.
В регионах пошли еще дальше. Практически все губернаторы вводят у себя ценовые максимумы на продовольствие. Продолжительность их действия зависит от степени независимости региональных прокуроров, которые обязаны опротестовывать такие решения.
В январе 1999 года правительству, скорее всего, придется прибегнуть к дополнительным чрезвычайным мерам. В первый месяц года в России традиционно почти не работают — но зарплату тем не менее предпочитают получать. Вряд ли Георгий Боос и Валерий Драганов соберут для этого достаточно денег. Придется ускорить темпы эмиссии. К тому же бюджет-99 в январе вряд ли будет принят. Это значит, что траты должны будут осуществляться в пределах 1/12 реально выполненного бюджета 1998 года. Но в этих рамках не удержаться — и все окончательно запутается.
Чрезвычайщина грядущая
Природа и направленность чрезвычайных мер может быть разной. Наряду с командными методами в экономике, которые, судя по всему, нам и грозят в будущем году, есть еще и жесткий бюджет. Это тоже чрезвычайщина, но с другим политико-экономическим знаком. Суть чрезвычайного бюджета — в резком сокращении госрасходов. Иначе не достичь главной задачи такого бюджета — профицита. Хотя проект бюджета-99 до сих пор не сверстан в окончательном виде и Минфину приходится пересчитывать все его показатели уже по меньшей мере в четвертый раз, главная идея сохраняется во всех вариантах — первичный профицит в 2% ВВП. Для этого Минфину необходимо сократить практически все расходные статьи.
Реципиентов же социальных расходов правительство уже обмануло. В сентябре Примаков клятвенно обещал, что заплатит не только текущие зарплаты и пенсии, но и ликвидирует до конца 1998 года всю пенсионную задолженность. Потом ему сообщили в Минфине, что это просто невозможно. На 1 октября долги по пенсиям достигли 30 млрд руб., по детским пособиям — 22 млрд руб., еще столько же по зарплатам бюджетникам. Денег не хватало даже на оплату текущих расходов, в результате к 1 декабря Пенсионный фонд уже должен 35 млрд руб.
Обещания перенесены на 1999 год. Однако в проекте бюджета расходы на это не предусмотрены. Нет и графика погашения задолженности. Губернаторы заявили, что без такого графика бюджет-99 не пройдет через Совет федерации.
В свою очередь руководство ЦБ декларирует готовность следовать в будущем году принципам жесткого монетаризма. По словам Виктора Геращенко, прирост денежной массы планируется в пределах 18-26% при темпах инфляции в 30%. И все расходы бюджета будут проводиться только за счет собранных "живыми" деньгами налогов. Их — судя по тому, что запланировано снижение ряда налогов,— может хватить только на самые насущные нужды: оборону, милицию и минимальные социальные расходы. Все остальное будет финансироваться только по мере поступления в казну хоть каких-то денег.
Между тем уже в ноябре на содержание армии (8 млрд руб.) и милиции (более 4 млрд) идет более 1/3 расходной части бюджета (34 млрд). Для сравнения: на социальные нужды в ноябре было потрачено лишь 5 млрд.
Остается и фактор МВФ. В принципе Россия и фонд скованы одной цепью: нам нужны рефинансирование платежей и реструктуризация долгов Парижскому и Лондонскому клубам, МВФ — сохранение авторитета. В правительстве пока надеются на то, что в будущем году фонд все-таки рекомендует кредиторам реструктурировать наши долги и даже списать их советскую часть. В проект бюджета заложены и новые кредиты, за счет которых собираются погасить около $8 млрд долгов.
Примаков должен сделать все от него зависящее, чтобы проект бюджета был принят Думой с первичным профицитом. И даже выполнить требование фонда увеличить его с запланированных 2% до 3%. Хотя бы на бумаге.
Если жесткий бюджет соблюсти не удастся, то переход к чрезвычайным мерам административно-командного характера будет неизбежен.
Чрезвычайщина подпольная
Опрос корреспондентами "Ъ" высокопоставленных правительственных чиновников насчет грядущих чрезвычайных мер в экономике дал удивительные результаты. Первый вице-премьер Вадим Густов уверил "Ъ", что чрезвычайных мер не понадобится: "Мы сможем пройти по острию ножа — продовольствия и медикаментов хватит до весны". А вот вице-премьер Геннадий Кулик не только предсказал необходимость чрезвычайных мер, но и раскрыл их суть: поворот внешней политики с Запада на Восток, к прежним союзникам — Ираку, Ирану, Ливии, Индии и Китаю. Это случится в том случае, если "семерка" не сможет уговорить МВФ дать нам кредиты. "Если они нас изолируют,— считает Кулик,— мы обратимся к Ираку".
Опрос правительственных чиновников показал, что планируются и чрезвычайные меры более скромные, нежели обращение к Саддаму Хусейну. Например, разрабатывается схема снабжения малоимущих основными продовольственными товарами по фиксированным ценам --- через магазины наподобие "Ветерана".
Планируется и еще кое-что. 2 декабря в правительство поступила записка информационно-аналитического управления Совета федерации. В ней предлагается дополнить программу правительства следующими требованиями: а) установление строгих ограничений на вывоз капитала и введение ограничений на ввоз спекулятивного капитала; б) запрет на открытие и ведение счетов офшорных банков в российских банках и счетов российских банков в офшорных банках; в) введение ограничений на ввоз и вывоз иностранной наличной валюты по установленным нормативам для физических лиц, введение разрешительного порядка ввоза наличной валюты банками.
Это одна из самых серьезных мер, неминуемо ведущих к чрезвычайщине. Вначале валюту сможет ввозить только ЦБ, и поэтому ее невозможно будет купить, далее валюту будет трудно вывезти, а значит, ее можно будет только продать ЦБ по заниженному курсу. В общем, это обернется конфискацией валюты из чулков или принудительной "трансформацией валютных сбережений населения в инвестиции в реальный сектор".
Фигурирует в записке и введение лицензирования экспортно-импортной деятельности на "заявительной основе", однако с установлением нормативных требований — к величине уставного капитала, опыту работы, наличию гарантий банков или органов госвласти, платежеспособности.
Трудно назвать такой порядок заявительным. Скорее, это первый шаг к установлению института специмпортеров.
Или еще мера: "стабилизация (временная фиксация) обменного курса рубля, принятие методики его определения, учитывающей необходимость поддержания конкурентоспособности отечественных товаропроизводителей".
Стабилизация курса рубля при отсутствии для этого в обозримом будущем реальных предпосылок означает лишь одно — отрыв курса от рыночных параметров и возврат к системе множественности валютных курсов.
Совет федерации сказал то, о чем в правительстве вслух не говорят. Перспектива административного контроля за экономикой, явно несущего черты чрезвычайщины, четко обрисована.
Чрезвычайщина примерная
Кто реально может ввести чрезвычайное положение? Генералы? Но справиться с огромной страной с открытыми границами, тянущимися на десятки тысяч километров, при разложении армии и спецслужб невозможно. Большинство губернаторов, а тем более президентов национальных республик будет игнорировать приказы центра, а заставить их силой выполнять директивы уже невозможно. Иными словами, даже хунта, которая приостановит действие Конституции и законов, рискует оказаться в границах Белого дома.
Скорее всего, тогда наступит время полевых командиров и губернаторов, вводящих свои маленькие чрезвычайные положения.
Хунту и полевых командиров может заменить лидер, опирающийся не на штыки, а на популизм и харизму. Как это, например, сделал Александр Лукашенко. Белорусский харизматик уже фактически ввел чрезвычайное положение.
Над правительством и национальным собранием президент Белоруссии поставил республиканский штаб, подчиняющийся только ему лично. Штаб распределяет продукты и товары первой необходимости (товары не первой необходимости уже исчезли), сырье между предприятиями, контролирует экспорт и импорт, распоряжается валютными запасами республики. Белорусский рубль лишен функции денег, роль которых играют продуктовые карточки. Иностранную валюту невозможно легально приобрести, в магазинах очереди и ограничения при покупке товаров.
Недовольных новым курсом президента отдают под суд.
Белорусский опыт полезен тем, кто забыл опыт советский. Он показывает, что чрезвычайные меры не панацея. Голода они не спровоцируют — но основу для постоянного недоедания создадут.
Константин Смирнов
РАЗДАВ ДОЛГИ ЗА СЧЕТ МАСШТАБНОЙ ЭМИССИИ, ПРИМАКОВ МОГ ОСТАНОВИТЬ ПЕЧАТНЫЙ СТАНОК И СФОРМИРОВАТЬ ЖЕСТКИЙ БЮДЖЕТ-99. НО ОН УПУСТИЛ ШАНС СТАТЬ ТВОРЦОМ РОССИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО ЧУДА
ЕСЛИ "СЕМЕРКА" НЕ УГОВОРИТ МВФ ДАТЬ НАМ КРЕДИТЫ, ВОЗМОЖЕН ПОВОРОТ РОССИЙСКОЙ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ К ПРЕЖНИМ СОЮЗНИКАМ — ИРАКУ, ИРАНУ, ЛИВИИ, ИНДИИ И КИТАЮ
АЛЕКСАНДР ЛУКАШЕНКО ФАКТИЧЕСКИ ВВЕЛ В БЕЛОРУССИИ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ: ВМЕСТО ДЕНЕГ — ПРОДУКТОВЫЕ КАРТОЧКИ, ВАЛЮТА — ПОД ЗАПРЕТОМ, В МАГАЗИНАХ — ОЧЕРЕДИ. РОССИЯ МОЖЕТ ПОЙТИ ЭТИМ ЖЕ ПУТЕМ