В последних числах ноября в госкомпании "Росвооружение" после долгих аппаратных боев сменилось начальство: Евгений Ананьев, занимавший пост гендиректора, был отправлен в отставку, а его место занял Григорий Рапота. Однако война за контроль над экспортом российского оружия так и не выявила главного — победителя.
Нового гендиректора руководству "Росвооружения" представлял первый вице-премьер Юрий Маслюков. Он не скрывал своего раздражения. Вопреки всем традициям Маслюков не только не поблагодарил Ананьева, более 15 месяцев возглавлявшего госкомпанию, но подверг его жесточайшей критике. "Многие страны отказываются работать с компанией, она не в состоянии отвечать на запросы наших партнеров",— зло сказал первый вице-премьер; по его мнению, компания неэффективно работает в области создания производств и объектов спецобслуживания в зарубежных странах, у нее полная катастрофа с запчастями.
На самом деле Маслюков был раздражен совсем не этим. Итоги работы Ананьева ему были давно и хорошо известны и не могли вызвать такую волну эмоций. Недоволен он был совсем другим, а нерадивый гендиректор просто попался ему под горячую руку.
А злился первый вице-премьер вот почему. Дело в том, что Маслюков, который начал борьбу за контроль над экспортом оружия еще полгода назад и сделал все для отставки Евгения Ананьева, так и не смог в полной мере воспользоваться плодами своих трудов. Ему пришлось разделить успех с человеком, который до последнего стоял в стороне от происходившего.
Зовут этого человека Евгений Примаков.
Преждевременные хлопоты
Уже в апреле стало ясно, что отставка Евгения Ананьева — дело ближайшего будущего. Были подведены официальные итоги работы "Росвооружения" за 1997 год, и выяснилось, что по сравнению с предыдущим годом объем оружейного экспорта сократился с $3,4 млрд до $2,6 млрд. Кроме того, репутация главы госкомпании была испорчена серией скандалов в прессе: его обвиняли в злоупотреблениях и связях с криминальными кругами, в срыве нескольких крупных контрактов, а также в том, что мало кому известный МАПО-банк, который Ананьев возглавлял до прихода в госкомпанию, вдруг стал активно участвовать в финансовых операциях "Росвооружения".
Однако уволить Ананьева оказалось не так просто. Не облегчила этой задачи и отставка Виктора Черномырдина, с подачи которого летом 1997 года Ананьев и стал гендиректором "Росвооружения". Однако сохранил свой пост министра экономики и куратора оружейного экспорта главный покровитель Ананьева — Яков Уринсон; кроме того, Ананьев сумел подружиться с курирующим военно-техническое сотрудничество в Кремле замглавы президентской администрации Алексеем Огаревым, близким другом Татьяны Дьяченко.
Поэтому когда возглавивший правительство Сергей Кириенко критически отозвался о работе "Росвооружения", особого беспокойства в госкомпании это не вызвало. А робкая попытка премьера сместить Ананьева и вовсе вызвала у гендиректора насмешку. Он потом рассказывал корреспонденту Ъ: "Пришел ко мне человек, которого Кириенко хотел назначить на мое место (не хочу называть его фамилии). Я ему начал рассказывать про свою работу. Примерно через полчаса он мне говорит: 'Зачем вы мне это говорите, у меня же нет допуска к секретным документам?' А я ему еще ничего особенного и не сказал. Проговорили мы пару часов, он встал и говорит: мол, спасибо, что просветили, мне такого не надо".
Ситуация изменилась, когда на сцену вышел Юрий Маслюков, игрок иного калибра. В июле он стал министром промышленности и торговли и первым делом направил премьеру письмо с перечнем необходимых ему полномочий. Разумеется, Маслюков потребовал себе кураторства над ВПК и торговлей оружием. Он заявил, что ждет от премьера "мужского решения", и отправился в отпуск.
Кириенко, конечно, не бросился засучив рукава выполнять требования Маслюкова, но было понятно, что в конце концов он уступит. Во-первых, ему была необходима хотя бы относительная поддержка думского большинства, и приход в правительство члена ЦК КПРФ мог в этом серьезно помочь. Во-вторых, Кириенко не представлял, что делать с промышленностью в целом и "оборонкой" в частности, а оставлять эту сферу на откуп Уринсону премьер не хотел (более того, со временем он намеревался и вовсе "выдавить" министра экономики из правительства).
И действительно, Маслюков в конце концов победил. Только произошло это слишком поздно: Кириенко подписал соответствующее распоряжение о распределении полномочий за полтора дня до своей отставки, так что в аппарате даже не успели присвоить документу исходящий номер.
Маслюкову пришлось начинать все с начала.
Долгая дорога
Несмотря на то что в правительстве Примакова Маслюков стал первым вице-премьером и по должности стал курировать ВПК, приступить к желанным переменам он смог только в октябре. Потому что сначала новый премьер должен был подписать постановление о распределении обязанностей между своими заместителями, затем назначить Маслюкова председателем правительственной комиссии по военно-техническому сотрудничеству. Только после этого у Маслюкова оказались развязаны руки. До этого к торговле оружием его просто не подпускали (как-то на заседании Совета федерации Маслюков признался: "Сейчас там правит другая команда"), а в "Росвооружении" элементарно отказывались выполнять распоряжения первого вице-премьера. Например, Маслюков решил борьбу между госкомпанией и концерном "Антей" за право продать Греции зенитные ракетные комплексы "Тор-М1" в пользу концерна, а Ананьев все равно продолжал убеждать греков в необходимости работать только через его компанию.
"Другая команда" сопротивлялась до последнего. Даже когда Маслюков официально стал курировать ВТС и уже начал подбирать замену Ананьеву, в администрации президента не оставляли попыток спасти гендиректора "Росвооружения". В начале ноября Алексей Огарев устроил ряд закрытых встреч с журналистами, на которых объяснял, что Кремль не собирается отдавать коммунисту Маслюкову торговлю оружием, потому что тот, распределяя экспортные заказы, сможет повлиять на исход грядущих выборов. Одновременно Огарев обещал, что сделает все, чтобы не допустить увольнения Ананьева: мол, пусть нормально работает.
Но администрация президента могла уже не так много. Тем более что на этом этапе в схватку включился Евгений Примаков. Он не хотел полностью отдавать своему заместителю такую серьезную сферу, как экспорт оружия, ежегодно приносящий России $2-3 млрд. Примаков решил, что пост главы "Росвооружения" должен занять человек, абсолютно ему лояльный.
Такого человека Примаков мог найти только в Службе внешней разведки, которую он возглавлял с 1991-го по 1995 год. Начался последний раунд борьбы за оружейный экспорт.
Бубновый валет
Почти полтора месяца Примаков и Маслюков не могли прийти к согласию относительно кандидатуры преемника Ананьева. В общей сложности они перебрали почти десяток человек. Первый вице-премьер до последнего пытался добиться назначения своего протеже, но каждый раз Примаков ему отказывал. К 20 ноября оба устали от споров. Было решено, что Ананьев будет уволен, а исполняющим обязанности гендиректора станет нынешний первый замглавы "Росвооружения", бывший начальник управления экономической разведки СВР Владимир Рябихин. Был даже подготовлен проект соответствующего указа президента.
И тут Примаков вытащил из колоды своего джокера. 27 ноября вместо подполковника Евгения Ананьева гендиректором ГК "Росвооружение" стал генерал-лейтенант Григорий Рапота.
Фамилия Рапоты прежде нигде не фигурировала, но именно он оказался человеком, который устроил всех. Совершенно разные люди, представляющие разные группировки, услышав о его назначении, несколько растерянно произносили абсолютно одно и то же: "Он порядочный и честный человек. Что ж, пусть работает".
Кадровый разведчик с более чем 30-летним стажем, Рапота достиг пика своей карьеры в СВР именно при Примакове, когда в 1993 году стал его заместителем. В апреле этого года Рапота ушел из СВР на Старую площадь (он стал заместителем секретаря Совета безопасности), но в разведке его продолжали считать своим. Для Примакова он был идеальной кандидатурой.
При этом Рапота ни в СВР, ни в Совете безопасности не занимался торговлей оружием. Как ни странно, именно поэтому он устроил Маслюкова. Первый вице-премьер хорошо понимал, что новому главе "Росвооружения" потребуется как минимум год, чтобы разобраться в столь специфическом бизнесе, как торговля оружием. А значит, до того он будет вынужден опираться на людей, имеющих соответствующий опыт, и одними разведчиками тут не обойтись. А уж Маслюков, обладающий хорошими связями среди людей, торговавших или торгующих оружием, легко поможет новому гендиректору с кадрами. Поэтому не приходится сомневаться, что в команде, которую сформирует Рапота, многие ключевые посты займут люди Маслюкова.
Таким образом, победителя в аппаратной войне, длившейся почти год, нет. Отвоеванная территория в результате долгих и трудных переговоров примерно поровну поделена между союзниками.
Как известно, боевые союзы по окончании боевых действий имеют обыкновение распадаться. А это значит, что новая война уже не за горами.
ИЛЬЯ БУЛАВИНОВ
--------------------------------------------------------
Даже когда Маслюков официально стал курировать военно-техническое сотрудничество, в администрации президента пытались предотвратить отставку Ананьева
Григорий Рапота ни в СВР, ни в Совете безопасности не занимался торговлей оружием и именно поэтому устроил Маслюкова
--------------------------------------------------------
"Мы находимся в очень неприличном месте"
На вопросы "Ъ" отвечает Александр Гаврилов, эксперт в области военно-технического сотрудничества.
— Назначение главой "Росвооружения" Григория Рапоты — это серьезный удар по Маслюкову?
— Это не просто аппаратная интрига. ВТС — это бизнес, который не может существовать без учета государственных интересов. Торговля оружием не может существовать без производства. Сейчас получилось, что военное производство не может существовать без торговли оружием. И в последние годы все сосредоточились на ней. А то, что было связано с производством, откладывалось на потом. В 92-м году всем разлили по половнику, в 93-м — по столовой ложке, в 94-м — по чайной, потом капнули из пипетки. Ничего не решалось, никто не определял, что нам нужно, а что стоит жестко закрывать и реструктуризировать. И начался обвал.
Остался экспорт, за который держались как за соломинку. В результате "Росвооружение", торгующая организация, взяло на себя финансирование, например, научных программ. Хорошо, конечно, что есть кому финансировать, но с точки зрения здравого смысла это абсурд.
Интересно, что мнение людей, принадлежащих к разным кланам и группировкам, относительно того, где мы сейчас находимся, на 90% совпадает. Место, надо сказать, неприличное. ВПК последние годы прожил на ресурсах, заложенных в конце 80-х годов. Дальше должен начаться переход на технологии нового поколения, а это требует колоссальных затрат. Тут речь уже вообще не идет о попытках что-то урвать. Все что можно уже высосано. Те, кто работал с Ананьевым, были последними, кто чисто по времени мог еще что-то выжать из экспортных операций. Еще чуть-чуть — и дойная корова погибла бы. Поэтому в первую очередь этих ребят надо было срочно от этой коровы оттаскивать.
— Но разве может подобные задачи решать Рапота, который никогда не имел отношения ни к ВПК, ни к торговле оружием?
— Рапота, я думаю, и не будет заниматься торговлей. За последнее время там такого понаворочали... Дело даже не только в денежных потерях. "Росвооружение" во многих странах очень серьезно подмочило свою репутацию. А Рапота ведь в СВР занимался партнерскими связями с зарубежными спецслужбами. И именно этот его опыт очень пригодится. Кроме того, ему предстоит серьезная работа по формированию команды профессионалов. В последнее время в госкомпании их уже не осталось.
--------------------------------------------------------
Тайное оружие экспорта
Военно-техническое сотрудничество с зарубежными странами ежегодно приносит российскому бюджету и оборонным предприятиям $2-3 млрд.
Таким образом, борющиеся за контроль над экспортом оружия стороны преследуют прежде всего финансовый интерес. К тому же сложность взаиморасчетов инзаказчика, производителя и госпосредника (чаще всего ГК "Росвооружение"), широкое использование при этом бартерных и клиринговых операций, офсетных программ позволяют утаивать часть прибыли. Обращение к услугам зарубежных посредников (как правило, они лоббируют интересы российских экспортеров в органах власти зарубежных стран) также позволяет экспортеру или "Росвооружению" получать неучтенную прибыль: ведь в документах можно завысить долю посредника. Все это делает торговлю оружием привлекательной сферой бизнеса как лично для руководителей "Росвооружения", так и для их покровителей из числа политиков, которые могут использовать скрытые средства, к примеру, на свою предвыборную кампанию. Это вторая причина, по которой так велик интерес к госкомпании. (Впрочем, сейчас финансовые возможности "Росвооружения" невелики: она имеет долги в несколько сот миллионов долларов.)
Кроме того, экспорт оружия способен приносить чисто политические дивиденды. Около 80% средств, поступающих в ВПК,— это оплата экспортных заказов. Поставки государству приносят лишь 20%, да и то с многомесячными задержками. Таким образом, торговля оружием является едва ли не единственным реальным средством управления оборонной промышленностью. А тот, кто размещает экспортный заказ, получает мощнейший рычаг политического влияния в регионах. К примеру, подводные лодки можно построить как в Санкт-Петербурге, так и в Северодвинске, Нижнем Новгороде, Комсомольске-на-Амуре. А крупный заказ оборонному заводу может прокормить целый город, а то и область. Поэтому губернаторы в обмен на контракты готовы оказывать всемерную политическую поддержку тому, кто руководит торговлей оружием и распределяет экспортные заказы.