Теракт в Домодедово унес 35 жизней. Откуда пришла беда? Следствие отрабатывает многие версии, но в общественном сознании адрес сомнений не вызывает — искать надо на Кавказе. Эта убежденность основана, с одной стороны, на печальном опыте предыдущих терактов, а с другой — на явном дефиците знаний о том, что же в действительности происходит в Кавказском регионе сегодня
Закрытые сводки сыплются одна за другой. 328 взрывов за прошедший год, 22 из которых совершили террористы-смертники. Взрывали рынки, автомобили, блокпосты милиции, продуктовые магазины, поликлиники и избирательные участки — в 2010 году, по информации прокуратуры России, количество экстремистских преступлений на Северном Кавказе выросло почти в четыре раза. При этом в открытую прессу попадают разрозненные короткие заметки — столько-то убито, столько-то погибло. Эта скромная дозированная информация заслоняет очевидный факт: ситуацию на Северном Кавказе нельзя признать ни нормальной, ни управляемой.
Об этом с тревогой говорят в единственном центре, где с 2005 года ведется систематический учет и обработка всех данных о положении в регионе — лаборатории проблем Северного Кавказа Института социально-экономических и гуманитарных исследований Южного научного центра РАН.
Информация стекается сюда из множества источников — как закрытых, так и открытых. Гигантский массив данных, переработанный в чертежи, схемы и графики, ученые каждый год публикуют в виде "Атласа социально-политических проблем, угроз и рисков Юга России". Им, по идее, должны пользоваться чиновники разных уровней при выработке решений. Но вот пользуются ли — большой вопрос.
Реальность зачастую в общественном сознании искажена. Сотрудники лаборатории на основании поступающих из разных ведомств данных составляют объективную картину. Взять хотя бы самый чувствительный аспект — террористическую активность. Даже здесь понять, что происходит на самом деле, невозможно — по всем показателям, например, самым благополучным по террористической статистке был 2007 год, а в реальности оптимистичная статистика стала всего лишь следствием бюрократического маневра.
— Исследователи связывают статистическое уменьшение количества терактов в 2007-м с тем, что их просто перестали квалифицировать соответствующим образом,— поясняет Ирина Пащенко, заведующая лабораторией.— После внесения изменений в 205-ю статью Уголовного кодекса, для того чтобы признать преступное деяние терактом, правоохранительные органы и суд должны доказать, что оно было совершено "в целях воздействия на принятие решения органами власти". Доказать это чрезвычайно сложно. Поэтому теперь в подавляющем большинстве случаев подобные дела проходят как преступления по другим статьям — незаконные изготовление, приобретение или ношение оружия, посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, применение насилия в отношении представителя власти и т.д. Помимо таких, чисто юридических казусов, которые искажают реальную картину происходящего, зачастую данные об одном и том же происшествии, полученные из разных источников, разительным образом расходятся.
Впрочем, даже при всех статистических нестыковках и тонкостях 2009-2010 годы выделяются и по количеству совершенных терактов, и по широкой географии преступлений. После такой прелюдии было очевидно: наступивший 2011-й спокойным не станет. Теракт в Домодедово, увы, этот прогноз подтвердил.
— Сегодня на юге очевидна общая тенденция расползания терроризма из прежде локальных очагов в доселе относительно спокойные регионы,— говорит председатель Южного научного центра РАН академик Геннадий Матишов.— В Кабардино-Балкарию, Карачаево-Черкесию, юго-восточную часть Ставропольского края и другие области. Именно с южного направления России исходят главные внутриполитические риски. Сюда в первую очередь должны быть направлены усилия власти.
— Сейчас мы сталкиваемся с тем, что насилие в данном регионе становится привычным инструментом решения всех проблем: начиная от бытовых и заканчивая вопросами политическими,— говорит Ирина Пащенко.— Поэтому важно понять, какие объективные процессы, а также ошибки в деятельности властей повышают протестные настроения в России и, как следствие, провоцируют "уход в лес" новых людей. Такой системной работы до сих пор не проводилось. А без нее не обойтись...
"Мне кажется, у меня осталось очень мало времени"
Судьба
Это была единственная фраза, которую Анна Яблонская записала 21 декабря в своем "Живом журнале". 24 января в Москве в результате теракта в Домодедово Аня погибла
Сегодня можно говорить о предчувствии, но мне кажется, точнее сказать о высокой ответственности перед делом, которому она себя посвятила,— перед литературой.
Школьницей пришла Анна Яблонская в газету "Вечерняя Одесса", где были напечатаны первые ее стихи. Позднее она писала рассказы и эссе, ей предоставили свои страницы газета "Всемирные одесские новости" и московский журнал "Октябрь". Но юмор, ирония, самоирония — а все это было ей присуще — требовали какого-то другого, синтетического жанра. Последние 5 лет Анна писала пьесы. Ее называли одним из самых талантливых драматургов постсоветского пространства. Об этом свидетельствовали награды конкурсов: "Премьера", "Евразия", "Свободный театр". В конце концов, и полет в Москву 24 января был связан с тем, что Яблонской должны были в этот день вручить в журнале "Искусство кино" премию за пьесу "Язычники".
Спектакли по пьесам молодого драматурга шли в Санкт-Петербурге, Перми, Москве. В Одессе лишь только театр-студия Натальи Князевой поставил ее пьесу. Обычная в своем неприличии история — нет пророков в своем отечестве...
А я до сих пор не могу поверить, что смерть Ани — реальность. Кажется, раздастся тихий стук в дверь и войдет она — красавица, с грустными улыбающимися глазами — и положит на самый край стола новый текст, и, может, опять это будут иронические стихи.
На смерть коленок
Положи мне руку на колено,
Там, где нервов самые истоки,
Мы не одиноки во Вселенной,
Просто мы вселенски одиноки...
У любви такая масса нетто —
Не поднимешь, сколько ни старайся,
Видно, на Земле мне жизни нету,
Видно, есть мне только жизнь на Марсе...
Мне вкололи космос прямо в вену,
Экипажи ждут в небесных лодках,
Положи мне руку на колено,
Там, где стрелка... стрелка на колготках...
Мне не жаль ни страха, ни упрека,
Мне не жаль ни потолка, ни стенки...
Мне не жаль ни Юга, ни Востока,
Мне немного жаль свои коленки...
Горячее многоточие
География
Если суммировать информацию, которая стекается в лабораторию Южного научного центра РАН, то нетрудно понять: реальная жизнь Северного Кавказа далека от официальной благостной картинки. Вот, например, как выглядит в иллюстрированных сводках всего лишь один рядовой день региона — 11 июля 2010 года.
