Взрыв в торговом комплексе "Охотный ряд" на Манежной площади, как бы это чудовищно ни звучало, не был неожиданным. Нет, конечно, никто (за исключением, пожалуй, самих организаторов теракта) не ждал, что рванет именно на Манежной и именно накануне 1 сентября. Но к тому, что где-то что-то взорвется, народ был внутренне готов.
Слишком уж очевидны были симптомы грядущего взрыва. Во-первых, началась предвыборная кампания. А у нас уже стало традицией — выборы обязательно сопровождаются громкими терактами. Нынешний состав Государственной думы выбирали, можно сказать, под взрывами. А уж когда президента стали избирать, то загрохотало по полной программе: автобусы, троллейбусы, метро.
Во-вторых, началась очередная война на Кавказе. С участием общепризнанных террористов Шамиля Басаева и Хаттаба. А когда эти деятели выходят на тропу войны, то жди диверсий и терактов. Для полноты картины не хватает лишь Салмана Радуева. Впрочем, и без него достаточно тошно.
В-третьих, еще в начале августа, буквально в первые же дни боев в Дагестане, ФСБ предупредила: по имеющимся у нее сведениям, боевики намерены в скором времени "сеять ужас и террор" в крупных городах России.
Так что оставалось только ждать, когда и где произойдет неминуемый взрыв. А следом за взрывом тут же родились и первые версии: чеченская и чекистская.
Эти две версии неизменно сопровождают практически все громкие теракты начиная с 1994 года. Взрыв организовала ФСБ, утверждают сторонники "чекистского следа". Цель — ввести в стране чрезвычайное положение и отменить выборы, на которых власть обречена на поражение.
Теракт — дело рук чеченских (дагестанских) боевиков, убеждены те, кто идет по "чеченскому следу". Будучи не в силах противостоять в открытом бою российской армии, террористы устраивают взрывы с целью запугать и морально сломить население России.
Путающихся под ногами самозваных "революционных писателей" с раздражением отбрасывают. Дело вовсе не в том, насколько близки к истине те или иные. Дело в другом: люди склонны верить и тем и другим. А это значит, что в общественном сознании противостоящие друг другу российские спецслужбы и чеченские боевики воспринимаются практически одинаково — как угроза.
Причина подобного восприятия, наверное, в том, что и те и другие стали для народа героями мифов — могущественными, всесильными и таинственными. И те и другие в общении с народом, мягко говоря, не совсем искренни.
"К чему нам устраивать теракты против мирных жителей российских городов, которые выступают против войны и тем самым объективно являются нашими союзниками?" — возражают лидеры боевиков в ответ на обвинения в терактах. Но в Буденновске Басаев захватил не казармы или здание горадминистрации, а роддом.
"Наша задача — защита безопасности и жизни граждан",— заявляют спецслужбы. Но, готовясь к штурму Первомайского, они первым делом объявили, что боевики расстреляли заложников. А заложники были еще живы.
Да, конечно, у войны свои правила. И то, что в нормальной жизни считается ложью, в условиях войны называется дезинформацией противника. Вот только в условиях информационной войны обманутым чаще всего становится общественное сознание.
Воюющие друг с другом казаки и разбойники слились в сознании перепуганного и запутавшегося обывателя в единый образ казака-разбойника. Неуловимые, вездесущие и беспощадные террористы идут по стране, оставляя за собой кровавые чекистско-чеченские следы.
ИГОРЬ ФЕДОРОВ