Сегодня проходит совместная коллегия Минфина и МНС. После принятия бюджета-2001 в первом чтении главные отвечающие за него ведомства решили обсудить, как будут выполнять бюджет. До сих пор такого рода совместных заседаний не проводилось. О том, что ждет налогоплательщиков в будущем году, в интервью редактору отдела экономической политики НИКОЛАЮ Ъ-ВАРДУЛЮ рассказывает министр налогов и сборов ГЕННАДИЙ БУКАЕВ.
— Чем вызвано проведение совместной коллегии?
— Такой коллегии на моей памяти не было, а зря. Нам есть что обсудить. Например, проблемы межбюджетных отношений, а они сейчас весьма острые, проходят прямо по нашему министерству. В США, кстати, три налоговые службы: федеральная, дальше уровень штата и местный уровень, мы же в России справляемся в одиночку.
— Как складываются ваши отношения с Минфином?
— По-моему, эффективно. Мы обречены сотрудничать.
— Вы сказали "обречены". В Белом доме рассказывают, что когда в июле-августе была заминка со сбором налогов, вице-премьер Алексей Кудрин был готов "укрепить руководство МНС", что лично вам ничего хорошего не сулило.
— Лично мне Алексей Леонидович ничего подобного не говорил, и мы сейчас беседуем в кабинете министра. А план третьего квартала, о котором вы говорите, мы выполнили на 118%.
— Откуда берется перевыполнение плана?
— Планов у нас два: первый задает Дума в законе о бюджете, второй нам спускает Минфин. Перевыполняем мы их сейчас прежде всего за счет платежей нефтяных компаний, они в этом году выросли на 40-45%.
— А как изменится структура налоговых поступлений в бюджет в будущем году?
— Мы должны будем собрать налогов в консолидированный бюджет на 1,6 трлн рублей, в том числе в федеральный — 800 млрд. Сегодня главных налогов, если считать по тому, что они приносят в бюджет, четыре. Они покрывают 80% всей суммы, причем на первое место вышел налог на прибыль.
— В самом деле?
— Не удивляйтесь, налог на прибыль приносит 27% — значит, экономика на подъеме. Дальше следуют НДС, подоходный налог и акцизы. Думаю, принципиально структура поступлений в будущем году не изменится. Просто появится еще один существенный элемент — единый социальный налог. Это новая задача для МНС, мы должны будем собрать 476 млрд рублей.
— Как-то вы это печально сказали. МНС боролось за право собирать единый социальный налог не один год, разве не так?
— Так. И я уверен, что собираемость в результате вырастет, но одновременно я понимаю, насколько вырастет нагрузка на моих коллег.
— Обещано увеличение штата сотрудников МНС в регионах на 7 тысяч человек. Сколько, если не секрет, получает налоговый инспектор?
— Оклад старшего инспектора — полторы тысячи рублей плюс доплата за классный чин. Этого совершенно недостаточно, я считаю неправильным, что оплата никак не зависит от результата. Мы, я уже говорил, должны выполнять план, и я надеюсь найти понимание в правительстве: оплата должна прямо зависеть от выполнения плана.
— Вернемся к подоходному налогу. Вы уверены, что плоский 13-процентный налог не повлияет на сумму, которую он принесет в бюджет?
— А вы знаете, что сейчас 90% поступлений от подоходного налога приходится на тех, кто платит налог по минимальной ставке 12%? Так что принципиальных изменений не произойдет. В сторону уменьшения поступлений кроме "плоской шкалы" действуют и новые льготы. До 25 тыс. рублей расходов на лечение и еще до 25 тыс. на образование освобождаются от подоходного налога. Но есть и факторы, действующие в сторону роста поступлений. Сейчас в России плательщиков подоходного налога — 50-52 млн человек. С 1 января к ним прибавится еще 3 млн человек в погонах. К тому же мы рассчитываем на то, что часть доходов выйдет из тени.
— Вы в это верите? Ведь общая налоговая нагрузка на фонд оплаты труда снизилась с 39% всего до 35,6%.
— Вы забываете о регрессии подоходного налога. Но, конечно, сколько людей — столько счетоводов. Дело не только в этих цифрах. Когда заводы рассчитываются между собой бартером, это тоже теневая экономика.
— Насколько я понимаю, МНС расширяет поле борьбы с теневой экономикой. Недавно правительство утвердило новое положение вашего министерства, согласно которому на него возложена еще и задача валютного контроля. Как вы будете ее решать?
— Для нас главное — убедиться в том, что экспорт состоялся и выручка пришла. Действуя вместе с ГТК, мы можем эффективнее выявлять фирмы-однодневки.
— Вы рассчитываете, что контроль за экспортерами поможет решить проблему возврата НДС экспортерам?
— Мы возвращаем НДС по контрактам менее 5 млн рублей и традиционным проверенным экспортерам. Разработали общую методику возврата НДС, но проблемы есть — прежде всего с экспортом научно-технической продукции. Приведу один пример: некая фирма поставила в Турцию продукции на $300 млн и, конечно, потребовала возврат НДС. Стали разбираться, выяснилось, что вес груза — всего две тонны. Получается, что груз дороже платины, во что, конечно, верится с трудом.
— Раз уж речь зашла о контроле, как вы относитесь к тому, что Дума вот-вот ратифицирует Страсбургскую конвенцию о борьбе с отмыванием денег, которая устраняет презумпцию экономической невиновности вместе с банковской и коммерческой тайной?
— Я приветствовал бы ратификацию. Понимаю ваше возмущение, но опыт европейских стран подтверждает, что других путей перекрыть финансирование организованной преступности и международного терроризма нет.