Данные платежного баланса свидетельствуют: ситуация в российской экономике по-прежнему крайне неустойчива. Продолжающийся быстрый отток частного капитала отражает ее неспособность усваивать инвестиции. Рост экспорта — всего лишь результат роста цен на нефть, а ускорение роста импорта увеличивает риск очередного валютного кризиса.
Интрига без интриги
Раз в три месяца почти все отечественные специалисты по макроэкономике бросают текущие дела, открывают сайт Банка России и с упоением изучают документ под названием "Оценка платежного баланса РФ". На прошлой неделе им пришлось подождать лишний день: документ был опубликован лишь 5 апреля — не на второй, как предусмотрено правилами ЦБ, а на третий рабочий день квартала, следующего за отчетным.
В тот же день — и это закрывает интригу — председатель ЦБ Сергей Игнатьев выступал на съезде Ассоциации российских банков. По всей видимости, руководству Банка России показалось важным, чтобы неприятные на первый взгляд новости сопровождались публичными и авторитетными комментариями.
Главная новость: чистый отток частного капитала в первом квартале 2011 года составил $21,3 млрд. "Здесь значительную роль сыграли, наверное, чисто сезонные факторы,— передает слова Игнатьева агентство Reuters.— В то же время причины могут иметь и более фундаментальный характер. Для многих иностранных, да и российских инвесторов инвестиционный климат в России выглядит как не вполне благоприятный".
Если бы отток капитала имел место только в этом квартале, новость не привлекла бы столько внимания. Проблема в том, что речь идет о тенденции: в четвертом квартале 2010-го он составил $21,5 млрд, а в целом за прошлый год — $35,3 млрд.
Какие механизмы сезонности имел в виду глава ЦБ, не вполне ясно, тем более что отток капитала в первом квартале происходит не каждый год (см. график 1). А его критика делового климата по сравнению с недавним выступлением президента Дмитрия Медведева в Магнитогорске выглядит крайне сдержанной. Заметим, подавляющее большинство комменторов и СМИ также восприняло продолжение быстрого оттока капитала как негатив. Возможно, кстати, и напрасно — хотя бы отчасти. Однако, чтобы разобраться почему, сначала стоит напомнить, что такое платежный баланс.
Сергей Игнатьев уверен, что держит ситуацию на банковском и денежном рынке под контролем
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
Бухгалтерия всея Руси
Сводя баланс операций страны с внешним миром, ЦБ ведет себя почти так же, как обычный бухгалтер. Ему приходится учитывать продажи, покупки, привлечение и погашение займов, рост запасов. Только в отличие от баланса фирмы эти статьи платежного баланса страны называются иначе.
Счет текущих операций — фактически разница между продажами и покупками — состоит из четырех сальдо: внешней торговли товарами, услугами, оплаты труда и инвестиционных доходов. Последние три меняются относительно слабо и все отрицательны: мы покупаем услуг больше, чем продаем (больше ездим за границу, чем принимаем интуристов, например), больше привлекаем иностранных рабочих, чем едем работать за границу, и платим больше процентов по займам, чем получаем. А вот сальдо торговли товарами меняется сильно. Причины хорошо известны. Во-первых, очень высокая доля сырья в экспорте: только доля углеводородов, мировые цены на которые весьма изменчивы, в первом квартале 2011 года составляла 68%, а темпы роста импорта зачастую, как и сейчас, превышают 40% в годовом выражении.
На счете операций с капиталом отражаются привлечение и погашение кредитов, которые российские банки и предприятия берут за границей, а иностранцы — в России. Нужно отдавать себе отчет в том, что, например, покупка наличных долларов в обменном пункте отражается как вывоз капитала, а пополнение валютного счета в российском банке станет им, лишь если банк симметричным образом увеличит свои иностранные активы.
Балансирует эти две статьи покупка валюты Центробанком, пополнение международных резервов. Сумма трех счетов, как и положено в бухгалтерии, равна нулю.
Зеркальный отток
Средняя цена нефти в прошлом году была около $70 за баррель, текущая цена — уже около $120, и понятно, что резко выросли российские доходы от экспорта (см. график 2). В первом квартале 2010 года экспорт составлял $92,2 млрд, а в первом квартале 2011-го — уже $112,6 млрд. Неудивительно, что, несмотря на внушительный рост импорта, сальдо торгового баланса осталось довольно высоким — $48,2 млрд. При этом Центральный банк, провозгласивший постепенный переход к плавающему курсу, что подразумевает уход с рынка валюты, теперь покупает довольно мало валюты в резервы. Затем вступает в силу чистая арифметика: излишки валюты накапливаются на заграничных счетах российских экспортеров и корреспондентских счетах российских банков, то есть превращаются в пресловутый отток капитала.
Вроде бы то, что на первый взгляд казалось негативом, превращается в совершенно нейтральное, естественное явление. Но не все так просто. Дополнительная валютная выручка могла бы теоретически пойти, например, на закупку нового оборудования для российских заводов. В платежном балансе это отразилось бы как еще более быстрый рост импорта, а во внутренней статистике — как рост инвестиций в основной капитал. Однако последние не только не растут, но пока даже снижаются. Минэкономики, корректируя свои экономические прогнозы, на днях снизило прогноз роста капиталовложений в 2011 году с довольно низких 9% до плачевных 6%. И причины тут именно те, что называют Медведев, Игнатьев и множество не столь высокопоставленных критиков российского делового климата.
Банк России мог бы наступить на горло собственной песне и пойти на масштабные покупки валюты. Собственно, несколько лет назад на Неглинной поступали именно так, резервы ЦБ быстро росли, а рост курса рубля удавалось сдерживать. Однако при этом неминуемо выросла бы денежная масса, а значит, и инфляция. Менять же приоритеты своей политики ЦБ не хочет. На прошлой неделе Сергей Игнатьев заявил: "На 2011 год поставлена задача снизить инфляцию до 6-7%, считаю, что эта цель вполне достижима при условии, что урожай в текущем году будет не хуже среднего". Учитывая, что за январь--март инфляция уже составила 3,2%, поверить в это трудно. Можно разве что предположить, что такое возможно при изрядном росте номинального курса рубля.
Курс на импорт
И наконец, еще один способ использования нефтяных сверхдоходов — финансирование потребительского импорта. В общем, в какой-то мере это и происходит. Темпы роста импорта, упавшие после осени 2008 года, вновь разогнались до предкризисного уровня в 40% и выше. При этом вот что любопытно: в отличие от того периода сейчас это происходит на фоне очень медленного роста оборота розничной торговли. Фактически наблюдается дальнейшее перераспределение потребительского спроса в пользу импортных товаров.
Опять ничего удивительного: комбинация высокой инфляции и пусть медленного, но все же укрепления рубля приводит к быстрому росту реального курса рубля. А значит, и к снижению конкурентоспособности российских товаров и товаропроизводителей.
Усугубляет ситуацию предвыборное наращивание расходов федерального бюджета. Увеличение социальных и прочих расходов напрямую ведет к дополнительному ускорению темпов роста импорта.
Закончиться все это может так же печально, как в 2008 году. Тогда падение цен на нефть привело к тому, что текущий счет платежного баланса упал до нуля, а рубль пришлось девальвировать.
Заметим, подобная ситуация чуть не сложилась осенью 2010-го. Тогда быстрый рост импорта привел к сильному падению текущего счета, и многие экономисты заговорили о неизбежности снижения курса рубля. Сергей Игнатьев на прошлой неделе предположил, что девальвационные ожидания тогда усилили отток капитала, что в свою очередь привело-таки к небольшому ослаблению национальной валюты.
Как известно, зимой ослабление рубля сменилось очередным укреплением (см. график 3). Однако главная причина того, что платежный баланс тогда не "схлопнулся",— рост цен на нефть. Как показывают простые расчеты, если бы сейчас доходы от экспорта углеводородов были на 40% ниже фактических, текущий счет уже был бы равен нулю.
С точки зрения курса рубля опасность очевидна: в новейшей истории такое случалось дважды — летом 1998 года и осенью 2008-го. Оба раза обнуление текущего счета сопровождалось тяжелым валютным кризисом. Впрочем, даже если цены на нефть упадут завтра, сразу беды не произойдет, еще какое-то время российский экспорт будут поддерживать цены на газ, отстающие от нефтяных с лагом в несколько месяцев, и перечисление валютной выручки от продажи нефти по старым ценам.
Кроме того, даже уход текущего счета далеко "в минус" не означает, что рубль упадет. Международный опыт указывает на то, что можно сохранять стабильность национальной валюты даже при большом дефиците внешней торговли. Финансировать его, правда, надо притоком прямых инвестиций, идущих не на рост потребления, а на модернизацию экономики. А значит, все-таки придется и сдерживать рост социальных расходов, и улучшать деловой климат, и, вероятно, все же ослаблять рубль — слишком дорогая национальная валюта тоже препятствие для инвестиций.