Большинство преступлений никогда не раскрыть "в белых перчатках" — с соблюдением всех норм закона. Пока Россия не изменит всю правоохранительную систему, милиционеры по-прежнему будут бить, пытать и пичкать психотропными веществами подозреваемых. В этом убеждена обозреватель "Ъ" Екатерина Заподинская, близко знающая многих, кто бьет и кто дает на это санкцию.
В подмосковном Солнечногорске подозреваемому в убийстве каратисту Олегу Босову (ранее судимому за грабеж) оперативники затолкали в анальное отверстие три бутылки из-под газированной воды. Он так и не успел признаться в убийстве гомосексуалиста Волкова, которое действительно совершил,— умер от разрывов в прямой кишке. Видавший виды патологоанатом был потрясен, когда, вскрывая труп, увидел окровавленные бутылки.
Присяжные Мособлсуда признали оперуполномоченного Солнечногорского ОВД Александра Гуральника и офицера ГУВД Московской области Владислава Ломакина виновными в принуждении Босова к даче показаний с применением насилия (хотя прокуратура настаивала на том, что это было именно убийство подозреваемого). Они уже отсидели по приговору суда по два года каждый и вышли на свободу. Коллеги ими втайне гордятся: "Теперь нас боятся даже самые отъявленные бандиты".
Этот случай едва ли не самых страшных милицейских пыток почему-то не вошел в доклад международной правозащитной организации Human Rights Watch о "зверствах" российского МВД. Но он весьма показателен. Прокурор района поставил перед оперативно-следственной бригадой, в которую входил Гуральник, задачу найти труп убитого: иначе преступление не может считаться раскрытым. Надежный свидетель дал показания, что труп прятал Босов и только он знает о его местонахождении. Вот Гуральник со своим младшим коллегой Ломакиным и решили "расколоть" Босова. Важная деталь: им нужно было от убийцы не просто признание, сколько сведения о местонахождении трупа и вещдоках, имеющих отношение к убийству.
Ни милиционеры, ни прокуроры не осуждают их ни за избиение Босова, ни за попытку задушить его электропроводом (все это предшествовало "анальному" эпизоду). Но сожалеют, что пьяный Гуральник "перегнул палку".
Власти строго спрашивают с милиции, ФСБ и прокуратуры за раскрываемость громких насильственных преступлений. Пресловутая раскрываемость давно уже стала политическим фактором: очередного попавшего в немилость к Кремлю милицейского начальника или генпрокурора "добивают" упреками о ненайденных убийцах Листьева и Меня. Вроде нашли убийц Холодова, однако в суде с этим делом у Генпрокуратуры будут большие проблемы (прямых доказательств маловато). Развалится это дело (как и другое, о взрыве на Котляковском кладбище, унесшем жизнь 14-ти человек) — и будет повод отправить в отставку замминистра внутренних дел Владимира Колесникова. Именно он руководил розыском убийц по обоим делам, а теперь слишком раздражает Владимира Рушайло независимостью суждений и авторитетом в широких милицейских кругах.
Между тем рядовым оперативникам, несущим службу за 1,5 тысячи рублей месячного оклада, для того чтобы идти под пули преступников, мало невнятной карьерной перспективы. Нужна понятная идеология. Она на сегодняшний день такова: на войне как на войне, если не мы их, то они нас, и не стоит стесняться в методах и способах борьбы с врагом.
Большинство оперативников убеждены, что случайные люди под их могучий кулак не попадут. К тому же им, случайным людям, скрывать от органов нечего, и они все сами расскажут без физического и психологического воздействия.
А вот с "неслучайными" приходится усиленно работать. Если они уже отведали хоть раз тюремной похлебки, а таких среди них немало, внешний вид и внутреннее содержание Уголовного кодекса на них впечатления не произведет. И тогда приходится применять что-нибудь из "Каталога казней и пыток" (любимая книга одного из персонажей "Ментов"). Или же колоть "галочку" — психотропный препарат галоперидол, парализующий волю. Есть и другие полезные медикаменты из наркотического ряда, появляющиеся в ведомственной аптечке после плановых проверок наркопритонов. Заговорит и глухонемой.
Правозащитники хотят, чтобы оперативный состав работал в белых перчатках и исключительно головой. С мозгами в целом не так уж плохо. А вот насчет белых перчаток — увольте. Этот атрибут милицейской формы, возможно, и появится, когда правозащитники обеспечат законодательную и материальную базу для защиты свидетелей по уголовным делам. Пока же некоторых свидетелей милиционеры вынуждены охранять от преступников, помещая в изоляторы временного содержания, так как средств для их переселения хотя бы в соседний регион в бюджете райотделов милиции, увы, не предусмотрено.
На Западе следователи обещают свободу мошеннику за то, что он сдаст киллера, потому что последний опаснее для общества. У нас милиция сначала, не стесняясь в средствах, понуждает мошенника к даче показаний против киллера, а потом крепко сажает первого за совершенные аферы, чтобы уберечь от мести разоблаченного им наемного убийцы хотя бы до суда.
Впрочем, мои знакомые милиционеры считают, что не стоит сгущать краски. Вот поймали в Подмосковье маньяка Сергея Ряховского, испытывающего половое влечение к трупам и на этой почве совершившего 19 убийств (это только доказанных). Так чтобы он побыстрее ознакомился с материалами своего уголовного дела и оно было направлено в суд, руководитель следственной группы ему каждый день в СИЗО носил конфеты "батончики". Любил подонок сладкое, ну как было не порадеть?..
Пытать будут до тех пор, пока милиция не получит программу защиты свидетелей, а преступники — право заключать "сделки с правосудием"