Мосгорсуд запретил Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ) как экстремистское. "Огонек" попытался разобраться, что происходит с националистическими организациями накануне выборов, чем они пугают себя и нас
Апрель в России — месяц светлого православного праздника Пасхи, подготовки к Дню Победы, регулярных субботников по уборке территории и время зачистки политического пространства от экстремизма. По крайней мере, второй год подряд в России в конце апреля запрещают организации русских националистов как экстремистские и разжигающие национальную рознь в обществе. Ровно года назад Московский суд по иску городской прокуратуры запретил "Славянский союз", на прошлой неделе суд запретил деятельность ДПНИ по требованию прокурора Москвы Юрия Семина. "Иск к ДПНИ списан, словно под копирку, с нашего иска. И на процессах "Славянского союза" и ДПНИ были те же прокуроры",— говорит лидер "СС" Дмитрий Демушкин. "Мы все сядем в тюрьму",— поясняет он "Огоньку" ближайшие перспективы руководства русских националистов. Он как раз вернулся с допроса в Следственном комитете, поскольку над ним уже висит уголовное дело за руководство запрещенной организацией.
То же ждет наверняка и Александра Белова (Поткина), бывшего формального лидера ДПНИ, который фактически продолжает координировать деятельность движения и на суде возглавлял юридическую группу защиты. "Речь идет о полной зачистке политического поля от лиц, которые могут быть реальными конкурентами правящей верхушке. Это те люди, которые могут влиять на улицу. Сейчас все аналитические отделы спецслужб прогнозируют рост недовольства, которое непонятно, как контролировать. Поэтому они и хотят избавиться от несистемных сил, которые могут не только вывести много людей на улицы, но возглавить и управлять ими",— заявляет Белов. Он держится уверенно и даже с некоторым вызовом.
— Да все будет нормально. Будет создана новая националистическая организация, появятся новые формы, бороться с которыми станет еще сложнее. Не дадут нам регистрацию? Да она и не нужна. Это вчера Мубарак говорил, что партия "Братья-мусульмане" запрещена, а сегодня запрещен сам Мубарак. Регистрация — это бессмысленное занятие. Выборов-то все равно нет.
Правда, Белов признает, что в регионах уже возникают проблемы у активистов ДПНИ, а его родной брат вынужден был уехать из страны. "Запрет вызывает у меня недоумение, потому что во Франции аналогичные движения абсолютно свободны и легальны. Они существуют уже более 40 лет, и никто их никогда не преследовал. Более того, они становятся все более популярными. Дочка Ле Пена Марин сейчас рассматривается как самый сильный соперник действующего президента Франции. Не вижу, в чем причина запрета,— говорит Эдуард Лимонов, лидер российских национал-большевиков, структуры которых были запрещены еще в 2007 году.— Что с ними будет дальше — это зависит от их храбрости. Мы, например, сильно пострадали и продолжаем подвергаться репрессиям".
Потратив много сил на противодействие маршам несогласных большевиков и демократов, власти, похоже, всерьез решили остановить и марш русских националистов по стране.
Кто там шагает правой?
Запрещенный год назад "Славянский союз" считается самой радикальной организаций в политическом поле националистов. Это его боевое или военизированное крыло. В "СС" много внимания уделяли структуре движения и физической подготовке активистов. Запрещенное сейчас ДПНИ больше внимания уделяла СМИ и работе с общественным мнением. "Мы друг друга дополняли и работали параллельно. ДПНИ, например, занималось информационным обеспечением "Русского марша", а мы брали на себя построение и охрану. Для многих членов ДПНИ "Славянский союз" был слишком радикальной структурой, и они дистанцировались от нас. А для наших членов ДПНИ казался слишком мягкой и размытой структурой. Под одну гребенку нельзя всех мерить",— разъясняет различия Дмитрий Демушкин.
Легальная и публичная деятельность ДПНИ была довольно спорадической, от случая к случаю. Об организации вспоминали, когда происходили убийства на национальной почве или группы нацистов устраивали драки с антифа. Официальных акций у ДПНИ не очень много. В качестве примера приводят пикет у посольства Катара летом 2004 года против суда над агентами российских спецслужб, арестованными в Катаре по обвинению в убийстве лидера чеченских сепаратистов Зелимхана Яндарбиева. Или столкновения с милицией в июле 2006-го в городе Жуковка Брянской области во время шествия регионального отделения ДПНИ с требованием отставки главы района под лозунгом "За русский порядок на русской земле!". Еще в Москве активисты националистических организаций выступали против установки памятника Гейдару Алиеву в сквере у кинотеатра "Баку" и переименования улицы в микрорайоне Крылатское в честь Ахмата Кадырова.
Самое масштабное происшествие с участием руководства ДПНИ — это беспорядки в городе Кондопога. После убийства выходцами с Северного Кавказа двух местных жителей в драке в городе начались волнения. Александр Белов (Поткин) провел 2 сентября 2006 года сход местных жителей с требованием создания народных дружин и изгнания из города мигрантов с Кавказа и из Средней Азии. После митинга в городе вспыхнули беспорядки — всего в ночь со 2 на 3 сентября органами милиции было зафиксировано 11 попыток поджогов, по факту массовых беспорядков заведено уголовное дело. Прокуратура Карелии в ноябре 2006 года возбудила в отношении Александра Белова уголовное дело по статье 282 УК РФ ("Возбуждение ненависти либо вражды по признаку национальной и религиозной розни").
Главным политическим проектом ДПНИ всегда были "Русские марши" — массовые шествия националистов по улицам российских городов 4 ноября. Например, проведение "Русского марша" в 2008 году было запрещено, однако ДПНИ вместе с коллегами по оргкомитету призвало своих сторонников все равно выйти на улицы. Попытки ОМОНа разогнать уже собравшуюся толпу вылились в столкновения.
Провластные радикальные движения, например "Наши", проводили марши под своими знаменами и пытались перехватить инициативу у националистов, но это не всегда получалось. Нашисты брали массовостью, а националисты — неистовством. Постепенно стало очевидно, что неподконтрольные властям националисты набирают силу, становятся опасны.
В конце 2010 года их выступления стали ожесточенными и открыто направленными против власти. Массовые беспорядки на Манежной площади в декабре 2010 года и последовавшие за ними многодневные более локальные стычки радикалов с милицией, кажется, испугали не только власти, но и горожан.
Координатор Движения по защите прав народов Виталий Трофимов в ноябре 2010 года обвинил ДПНИ в расизме и подал заявление в прокуратуру, дополнив его приложением, где указал ссылки на "расистские оценочные высказывания, призывы к физической расправе и пропаганду террористических методов". Он требовал признать ДПНИ экстремистами.
Его обращение фактически стало формальным поводом для прокуратуры Москвы начать проверку материалов ДПНИ на наличие в них признаков преступления, предусмотренного статьей 282 УК РФ. 17 февраля 2011 года материалы дела были переданы в суд, а руководству ДПНИ вручены уведомления о приостановлении деятельности организации. Спустя два месяца Мосгорсуд признал экстремистской организацией Движение против нелегальной иммиграции и запретил его деятельность.
— Новость о запрете ДПНИ — это не новость. Партии значительно более умеренные не были зарегистрированы. Достаточно вспомнить проект "Великая Россия", возникший на руинах "Родины": ему сразу же были поставлены непреодолимые препятствия по регистрации. Можно то же самое сказать о движении делягинской "Родины" и о прочих обломках.
Дмитрий Демушкин после 12 лет легальной деятельности, больше года борется за "спасение русской нации" в подполье, после того как возглавляемый им "Славянский союз" был признан экстремистской организацией
Фото: РИА НОВОСТИ
Тактика ДПНИ — это в основном массовые уличные акции, которые приносят успех и популярность. Те же акции на Манежке и в других городах, прошедшие в декабре при участии ДПНИ (хотя я не говорю, что они были организованы этим движением), вызвали большой общественный резонанс и привлекли внимание властей. Эта тактика, видимо, будет продолжена,— поясняет Леонтий Бызов, старший научный сотрудник Института социологии РАН.
Время других маршей
Власти любой страны стараются держать под контролем своих специальных служб любые радикальные силы. В любом обществе всегда есть часть людей, которые выступают под крайними лозунгами. Желание возглавить и через это управлять радикалами характерно и для российской политики. Достаточно вспомнить историю зарождения ЛДПР, которую до сих пор попрекают тем, что там не обошлось без участия КГБ.
В 1996 году генерал Александр Лебедь и Конгресс русских общин сыграли свою роль в проигрыше Зюганова на президентских выборах. На прошлых выборах партия Рогозина "Родина" тоже наделала много шума и была снята с предвыборной гонки. Но в 1990-х движение патриотов представляло собой пеструю толпу советских коммунистов и офицеров, сталинистов, православных хоругвеносцев и бог знает еще кого, которые в принципе не могли объединиться. Достаточно вспомнить обезумевшего генерала Макашова, чтобы понять: идти там было не за кем.
К концу 2000-х патриотизм и русский национализм все чаще стали рифмоваться. Выросло целое поколение, не помнившее СССР и искавшее ответы на неприятные вопросы бытия исключительно в национальных идеях. Коммунисты стареют и дряхлеют, демократы подозрительны большинству, провластные партии кажутся молодым людям недостаточно радикальными.
"КРО, "Родина" — это прошлый век. Все было создано сверху. А сейчас выросло новое поколение, которое не служило в советской армии, не отягощено впечатлениями от общения с КГБ, ФСБ. Плюс идет невероятный наплыв некомплементарных мигрантов. Все это заряд для взрыва",— заявляет Белов (Поткин). Недавние опросы Левада-центра показывают, что запрещенный "Славянский союз" уже знают 5 процентов россиян и поддерживают столько же, ДПНИ 4 процента знают и 3 процента поддерживают. Разве не тревожно, что без доступа на телевидение, без денег да и вообще вне официального пространства запрещенные националисты подрастают в опасных соперников?
"Руководитель Центра по борьбе с экстремизмом первый раз меня допрашивал в 1999 году в звании капитана. Сейчас он уже ждет звания генерала. Он был начальником отдела, потом начальником управления, сейчас — начальник центра, со мной так и до министра дорастет. Они уже сами смеются, шутят: ты же фашист в законе, так что давай отдувайся за убийство дворника",— объясняет внимание спецслужб националист Демушкин. Они вообще в рассуждениях легко переходят на сторону спецслужб, чтобы объяснить их логику.
Точное число националистов в России назвать сложно.
— Ну, кто же считал всех националистов. Если у нас по переписи населения "гоблинов" оказалось 50 тысяч, то как можно пересчитать националистов. Анкеты в ДПНИ заполнили около 12 тысяч, но активных членов было около полутора тысяч,— поясняет Белов (Поткин).
О проекте создания националистической партии, подконтрольной Кремлю, говорили давно. Часть экспертов связывает запрет ДПНИ именно с активизацией нового националистического проекта накануне выборов. Другие считают, что времени на подобные эксперименты уже нет.
"Никто никогда нашей власти не мешал использовать национализм в своих целях. Они все это так или иначе делают. И бывший мэр Лужков не гнушался подобными заявлениями",— уверен Эдуард Лимонов. Из недавних событий вспоминают посещение премьером Путиным могилы погибшего в драке с кавказцами футбольного фаната Свиридова.
Как раз запрет ДПНИ совпал с уходом с поста председателя "Справедливой России" спикера Совета Федерации Сергея Миронова. По Москве поползли слухи, что из Брюсселя вернется и возглавит партию записной националист Рогозин. Давно говорят о тех симпатиях, которые испытывает к нему лично наш премьер. Рогозин должен будет радикализировать "Справедливую Россию" и через национализм вдохнуть политический смысл в это аморфное аппаратное изобретение. Циркулирует и другая версия: уход Миронова стал итогом торга с "Единой Россией" в Законодательном собрании Санкт-Петербурга по поводу выдвижения Миронова сенатором на новый срок — спикер просто разменял свое переназначение на пост главы партии, чтобы не раздражать единороссов. Впрочем, эта версия рогозинской перспективе формально никак не мешает.
— Я не верю, что Рогозин сможет воссоздать националистическую партию. Я его хорошо знаю и знаю ситуацию в "Справедливой России". Это невозможно по целому ряду причин. Во-первых, слишком мало осталось времени для того, чтобы радикально переориентировать "Справедливую Россию" на националистическую платформу. Все время существования этой партии национализм из нее изымался. Все, что осталось от национализма "Родины", оттуда ушло, в том числе были разогнаны сохранившиеся первичные отделения. Базы для национализма там не осталось. Во-вторых, у тех, кто остался, к Рогозину очень много претензий как к человеку, который проект "Родина" сдал ради своих карьерных целей. Я не думаю, что они с восторгом примут его возвращение. В-третьих, по поведению Рогозина я сужу, что он комфортно себя чувствует на своем посту и не рвется в активную политическую жизнь,— считает старший научный сотрудник Института социологии РАН Леонтий Бызов.
— Оставим в покое Рогозина, но вспомним, например, прокремлевские молодежные движения: "Молодая гвардия", "Россия молодая". Они играли роль как раз таких умеренных националистов. Но эта политика себя не оправдала. Потому что, во-первых, народ все равно не верит. А во-вторых, туда стали постепенно просачиваться радикальные нацисты, которые решили, что пора делать карьеру. Когда это вошло в систему, то эта политика была отвергнута. И сейчас мы уже год не слышим даже о "Местных", которые от ДПНИ вообще мало отличались, никаких националистических лозунгов. Не говоря уже о "Молодой гвардии",— поясняет Александр Верховский, директор информационно-аналитического центра "Сова".
— Конечно, запрет ДПНИ стал определенным сигналом, который расставляет красные флажки в российской политике. Условно говоря: в эту сторону слишком далеко заходить нельзя,— рассуждает Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии.— Эти красные флажки будут значимы в том случае, если произойдет такая националистическая перезагрузка "Справедливой России". Самая перспективная стратегия, которой следуют европейские правые, состоит в том, что никто не называет себя националистами, не вывешивает знамена, но просто поднимает проблему нелегальной иммиграции, сохранения культурной идентичности, национальных ценностей и прочего. Просто формируют повестку, избегая радикального политического дизайна. В данном случае запрет ДПНИ — это определение границ политического пространства для подобных радикальных сил.
Однако лидер ДПНИ Белов (Поткин) просит не искать в запрете организации и действиях правоохранителей рациональный смысл:
— В аналитических отделах спецслужб обосновывают собственные неудачи не своими рекомендациями, а происками Запада или автономных некоммерческих организаций. На все вопросы у них есть шаблонные ответы: в этом виноваты спецслужбы США или сионисты. Случилась Манежка. Кто виноват? Виновато ДПНИ. И начинается отработка.
Белов уверен, что все эти запреты приводят ровным счетом к обратному результату: к росту популярности несистемных националистов. Это приводит и к потере контроля за националистическими организациями, что вызывает еще больший рост экстремизма. Если партий нет, то нет и рамок деятельности, нет лидеров, контролирующих ситуацию.
Его поддерживает и Дмитрий Демушкин:
— Ни одна общероссийская структура не создается с целью совершения тяжких и особо тяжких преступлений. Если вы хотите убивать бедных таджикских дворников, вам нужна боевая ячейка из трех человек, и вам не надо вступать в партию с 64 региональными организациями. Можно, например, запретить "Единую Россию", потому что члены этой партии за год совершают несколько бытовых убийств или возглавляют региональные ОПГ, как в станице Кущевской. Отморозки же действуют независимо от того, есть ДПНИ или нет.
И Белов, и Демушкин нас пугают: предсказывают еще большую радикализацию националистического движения. Последний просто прогнозирует появление огромного числа неконтролируемых групп скинхедов, нацистов и просто отморозков.
— Радикальнее нас в политическом поле никого не было, дальше идут только автономные группы. С ними работать сотрудникам силовых ведомств очень тяжело,— продолжает Демушкин.— Легко работать с Демушкиным и Поткиным. Как только что-то происходит, с нас сразу берут тонны объяснений и отчитываются перед начальством о проделанной работе, но "автонома" поймать сложно. Поймаешь какого-то пацана, а Медведев спросит: "Кто виноват в событиях на Манежке?" Ему покажут восьмиклассника, президент посмеется и выгонит пару генералов. То ли дело целый экстремист Демушкин с ваххабистской бородой.
В любом случае, политическое напряжение в обществе нарастает, и часто в одной камере оказываются демократ Немцов, большевик Лимонов и националист Демушкин. Демократов закрывают на 15 суток за несанкционированные митинги 31-го числа каждого месяца, а к 11-му числу в камеры подселяют националистов за регулярные запрещенные шествия в память о погибшем скинхеде или футбольном фанате. Власть стоит перед необходимостью поиска новых инструментов сдерживания, а может быть, и диалога.