Не слишком ли мы увлеклись выбором между Медведевым и Путиным? Неужели у России нет проблем важнее?
Предвыборный сезон в России можно считать официально открытым. Премьер-министр Путин потратил четыре часа на отчет перед нижней палатой парламента. Слышавшие премьера сошлись во мнении, что это был не столько отчет правительства о проделанной работе, сколько предвыборный манифест руководимой Путиным "Единой России" и заявка на его собственное участие в президентской гонке. Вообще-то такие заявки мы уже слышали от обоих участников дуумвирата. Совсем недавно президент Медведев доверительно поведал китайским журналистам, что он не исключает возможности выдвижения своей кандидатуры на выборах президента России в 2012 году. Премьер-министр Путин среагировал очень быстро. Выступая на съезде медработников, премьер уточнил, что ни он, ни Дмитрий Анатольевич не исключают своего участия в предстоящей борьбе за президентское кресло. Ситуация снова "обнулилась", и оба участника тандема в глазах широкой публики возвратились на стартовые позиции.
Неопределенность нервирует правящую бюрократическую верхушку, сбивает с толку аналитиков. Вертикаль раздвоилась. Кому выражать лояльность и "целовать перстень"? И вообще, все это осмысленная политическая стратегия, согласованная внутри тандема, или побочный эффект обостряющихся противоречий внутри дуумвирата?
Развод или "разводка"?
Одной из самых ярких иллюстраций таких противоречий могли бы послужить различия в позициях президента и премьера по ситуации в Ливии. Накануне отъезда главы российского МИД С. Лаврова в Нью-Йорк для участия в заседании Совета Безопасности президент Медведев заявил о недопустимости действий Муамара Каддафи в отношении мирного населения своей страны. Он также сообщил журналистам, что проинструктировал С. Лаврова относительно позиции, которую России следует занять при голосовании новой резолюции по Ливии в СБ ООН. Как известно, Россия, как и Китай, не воспользовалась своим правом вето и воздержалась при голосовании, "пропустив" тем самым резолюцию N 1973, разрешавшую международным силам объявить воздушное пространство Ливии зоной, запрещенной для полетов. Вскоре после этого премьер-министр Путин посетил Воткинский машиностроительный завод, на котором собирают современные российские ракеты. Там он резко осудил принятие резолюции N 1973, назвав ее явно ошибочной и непродуманной, в общем, принятой по недоразумению. "Крестовый поход" — так охарактеризовал премьер операцию.
Вечером того же дня на экранах телевизоров появился президент Медведев. Выглядел он необычайно строго и одет был в черную кожаную куртку с российской государственной символикой и надписью "Верховный главнокомандующий". Президент заявил, что указание не блокировать принятие резолюции, позволяющей объявить ливийское небо зоной, закрытой для полетов, дал главе российского МИД лично он. И это глубоко продуманная и выверенная государственная позиция. И вообще, подчеркнул президент, ответственным государственным деятелям следует избегать выражений вроде "крестовый поход", поскольку это может привести к тяжким последствиям вплоть до межцивилизационных конфликтов.
Конечно, нельзя не учитывать, что премьер-министр выступал перед коллективом крупнейшего предприятия оборонно-промышленного комплекса России, понимая, какие слова от него хотели бы услышать ракетостроители. Путин учитывал и то, что большинство российского электората ожидало от политического руководства своей страны привычного неприятия резолюции, предложенной "коварным и агрессивным" Западом. Во время недавнего визита в Копенгаген Путин подтвердил свою позицию и выступил как настоящий правозащитник. Смысл его выступления сводился к тому, что недопустимо вести охоту на Каддафи и, каким бы человеком он ни был, никто не имеет права "убивать его без суда и следствия". Российский президент, как и министр иностранных дел, вынуждены были под влиянием общественных настроений несколько модифицировать свои позиции. В частности, президент Медведев осудил действия сил коалиции в Ливии, приведшие к жертвам среди мирного населения. Он подчеркнул, что резолюцию Совбеза надо "исполнять, а не интерпретировать". А министр иностранных дел Лавров заявил, что действия сил коалиции провоцируют гражданскую войну и в этой стране, и в ряде других ближневосточных и североафриканских государств.
Но вряд ли кто-то поверит, что Россия не догадывалась о возможных последствиях санкционированной ею операции. С самого начала было очевидно, что закрытие воздушного пространства Ливии потребует предварительного подавления ливийской ПВО, а защита мирного населения подразумевает удары по танкам и артиллерии войск Каддафи, которые ливийский лидер как раз и использовал против мирного населения. Ракетные и бомбовые удары по наземным целям никогда не обходятся без "сопутствующих потерь" среди мирного населения. Такие потери можно минимизировать, но невозможно исключить полностью.
Казалось бы, такие принципиальные противоречия между президентом и премьер-министром однозначно свидетельствуют о приближающемся разводе. Если бы не одно "но". Премьер-министр, безусловно, может по какому-то вопросу иметь мнение, отличное от президентского, но пока он работает под началом президента, а это как раз наш случай, он не имеет права высказывать свое мнение публично. Правда, выступая в Воткинске, Путин оговорился, что высказывает свою позицию по ливийской проблеме в личном качестве, а не как должностное лицо (в Копенгагене он таких оговорок уже не делал).
Тем не менее, сомневаться в неизбежности скорого "развода" нашего тандема заставляет то, что должно было случиться, но не случилось после этой коллизии. Как функционирует государственный механизм нормальной страны в подобных случаях? Напомним историю, которая произошла в июне прошлого года с командующим войсками НАТО в Афганистане американским генералом Стэнли Маккристалом. Он дал интервью журналу Rolling Stone, в котором подверг резкой критике политику президента США Барака Обамы, а также действия вице-президента Джо Байдена и советника по национальной безопасности Джеймса Джонса. Интервью еще не появилось в печати, а генерала уже вызвали в Вашингтон, где он принес извинения и подтвердил свое уважение администрации Барака Обамы. Что не помешало, однако, президенту США отстранить командующего от должности.
После Воткинска ничего не случилось. Значит, никаких серьезных противоречий внутри тандема нет. Начинаешь подозревать, будто все это перед очередным выборным циклом согласовано обоими лидерами. Судя по всему, нынешнее российское руководство очень бы желало, чтобы предстоящие выборы в Госдуму свелись к ответу на вопрос, с каким большинством их выиграет "Единая Россия", а президентские — к непринципиальному выбору между Путиным и Медведевым.
Возможные сценарии
Как всегда с приближением выборов, парламентских и президентских, на-гора выдается большое количество прогнозов и рекомендаций для будущих лидеров. Не стал исключением и год нынешний. Пожалуй, среди множества опубликованных документов стоит выделить два: доклад Центра стратегических разработок (ЦСР) и доклад Института современного развития (ИНСОР). Первый документ не содержит никаких рекомендаций, а лишь предупреждает о появлении опасного тренда, падении рейтингов обоих участников тандема и снижении общего доверия к властным институтам. Развитие этого тренда подтверждается и результатами совсем недавних исследований Фонда общественного мнения (ФОМ) и Левада-центра.
Второй доклад, редактором которого является Евгений Гонтмахер, представляет собой объемный (300 страниц) труд, который будет предложен в качестве возможной программы действий для "президента-2012", после его избрания в будущем году. Его публикация вызвала реакцию у самых разных читателей. Так, известный единоросс господин Исаев и известный профсоюзный деятель господин Шмаков обратились с заявлением в Генеральную прокуратуру, в котором просили возбудить против авторов доклада уголовное дело по обвинению их в разжигании социальной розни. Само заявление господина Исаева можно рассматривать в лучшем случае как пиар доклада, но и свидетельство того, что в документе рассматриваются острые и актуальные проблемы.
Так, в частности, в нем есть важная оценка. Примерно в середине нового президентского срока (2014-2015 годы) Россия будет проходить очень важную точку в своем историческом развитии "точку невозврата". В этой точке нам предстоит сделать определяющий выбор: либо Россия продолжает развиваться по инерционному сценарию, либо действительно приступает к решительным изменениям в политической, экономической, социальной и других областях, чтобы в перспективе войти в число развитых демократических государств. В случае выбора в пользу инерционного сценария развития, то есть в случае отказа от глубоких и, возможно, болезненных изменений, у России нет не только "светлого будущего, но и будущего вообще". Просто потому, что безвозвратно упустит возможность войти в число современных развитых стран. Инсоровский доклад написан как детальная программа действий в предположении, что в 2012 году будет избран президент, который осознает жгучую потребность в переменах и у него достанет политической воли их начать. При этом не очевидно, что он захочет принять рекомендации ИНСОР. К тому же хорошо известно, что президенты не читают 300-страничные документы.
Из пункта А в пункт В без катастроф
Нынешняя ситуация в России имеет мало общего с той, которая необходима для осуществления плана, предложенного ИНСОР. Запрос на перемены в обществе только формируется, а политическое руководство, как почти в любой стране, заинтересовано в сохранении нынешнего положения и минимуме перемен.
Еще на встрече с американскими студентами в ноябре 2010 года заместитель главы президентской администрации В. Сурков изложил взгляды администрации на политическое будущее России. По его словам, ближайшие выборы в Госдуму выиграет "Единая Россия", но через 10 лет в Думе, возможно, будет образована правящая коалиция "ЕР" с одной из оппозиционных партий. То есть речь идет о том, что нынешняя власть планирует сохранить себя в этом качестве еще по меньшей мере на два президентских срока. По мнению Суркова, победа "ЕР" на предстоящих выборах необходима для "воплощения целей модернизации". Эти планы подтвердил в отчете правительства Госдуме и премьер-министр Путин. "Стране нужно 10 лет спокойного развития — без шараханий и необдуманных экспериментов, замешанных на неоправданном либерализме",— заявил он в своем выступлении. У некоторых наблюдателей путинский запрос на десятилетие стабильного развития вызвал в памяти высказывание Столыпина, говорившего о необходимости для России 20 лет стабильного развития. Правда, Столыпин говорил о 20-летии стабильного развития для осуществления уже начатых реформ. Можно предположить, Путин говорил о стабильности, которая "законсервирует" нынешний режим в России. О каких исторических перспективах может идти речь — приблизительно понятно.
Очень хорошо иллюстрируют планы нынешнего российского руководства публичные выступления такого "индикативного" эксперта, как Глеб Павловский. Ему сейчас, помимо прочего, приходится решать трудную задачу — сделать свою позицию инвариантной к тому, кто в 2012 году будет избран президентом России. Пока это у Павловского не получается, о чем свидетельствует лишение пропуска в Кремль. В ноябре же прошлого года, выступая в одной из радиопрограмм, он предложил свою модель развития России, которая удивительным образом позволяла обоим российским лидерам думать о возможности своего сохранения на вершине властной вертикали. Господин Павловский объяснил пораженным слушателям, что есть как бы две России.
Одна, относительно немногочисленная,— это страна продвинутых избирателей, для которых высокую ценность представляют гражданские права и свободы. Для руководства этой Россией и немножко для демонстрации "человеческого лица" на Западе нужен такой президент, как Медведев. Другая — многочисленная озлобленная масса, готовая "порвать" и Запад, и своих либералов. Для руководства этой Россией нужен такой руководитель, как Путин. Он необходим также и для того, чтобы удержать две части России от прямого столкновения и защитить "ботаников"-либералов от собственного народа.
* * *
Все по-своему хотят перехода страны в цивилизованное состояние, но пока никто не предложил ни плана такого перехода, ни оценки, насколько он возможен вообще. Ведь пока мы живем в стране, где за модернизацию и инновации в правительстве отвечает господин Володин, а за молодежную политику господин Якеменко. Пока это страна, в которой формально третье лицо в политической иерархии государства может прийти к формально второму лицу и предложить ему отменить презумпцию невиновности для определенной категории граждан. И формально второе лицо может ответить: "Надо подумать". При таком джентльменском наборе не нужны никакие экспертные оценки, достаточно просто здравого смысла, чтобы понять — возможен только "инерционный" сценарий. Как писал публицист Максим Кантор: "Не в том дело, что ловкачи власть не отдадут. Главное то, что брать власть некому, потому как нет планов действий".
То есть планы-то есть, но для того благостного периода, когда общество созреет для перемен и в едином порыве начнет их осуществлять. Но вот планов, как до этого периода добраться, как перейти из точки А в точку В, не сорвавшись в безвластие и хаос, действительно нет. Когда у власти, по определению Глеба Павловского, единственная задача — "дать в морду революции", трудно предположить, как будут проходить перемены.
Один вывод очевиден: никакого 10-летия стабильности для консервации нынешнего режима история России не даст. Выбор делать придется и очень скоро. Вопрос в том, сделаем мы его осмысленно и сами либо он станет результатом развития по непрогнозируемому сценарию. Как известно из истории, в таких случаях власть никогда не попадает в руки достойных. Как избежать такой опасности на точке исторического перелома, которую предстоит пройти России, и стоит спорить. Именно этот вопрос надо широко обсуждать. А то, кто из ныне правящего тандема станет правой головой нашей государственной птицы, а кто левой, действительно не самое важное.