Падение вопреки

Ослабление позиций средних и малых банков становится все более явным. И это на фоне снижения темпов прироста активов даже среди крупнейших банков страны.

Тридцатка уменьшается

В 2011 году сокращение активов показало рекордное количество кредитных организаций — 487 из 939, присутствующих в списке "Интерфакс-ЦЭА". Казалось бы, самый тяжелый период позади, у многих банков накоплена избыточная ликвидность, есть мотивация к поиску новых источников дохода и расширению операций, но объемы бизнеса все равно сокращаются. Основные причины — по-прежнему ограниченные возможности для наращивания прибыли, растущая конкуренция и посткризисная "осторожность".

За первые три месяца 2011 года банки заработали 214 млрд руб., что почти вдвое превышает результат первого квартала 2010 года. При этом активы банковской системы увеличились лишь на 0,6%. Общие ожидания по результатам года — рост примерно на 15-20%, который по сравнению с докризисными показателями выглядит скорее умеренным, чем амбициозным.

Флагманы банковского рынка — крупнейшие государственные и квазигосударственные банки — могут вырасти еще больше. ВТБ за три месяца увеличил активы на 9,7%, Россельхозбанк нарастил объем операций на 7,1%, Транскредитбанк — на 5,8%, Ханты-Мансийский банк — на 17,7%.

Но в первой тридцатке банков ситуация выглядит не столь оптимистично: 11 из 30 крупнейших банков страны показали отрицательные темпы прироста активов. При этом лидером по сокращению объемов бизнеса стал МБРР, где снижение составило почти 20%.

Первый фактор сокращения активов — дефицит возможных направлений безопасного и доходного расширения бизнеса. Обозначенный выше двукратный рост финансового результата лишь выглядит позитивным.

Во-первых, почти половина прибыли получена за счет восстановления резервов на возможные потери, что может быть лишь бухгалтерским упражнением, а не показателем реального улучшения ситуации в банковской системе. Еще одно наблюдение относительно "креативной" бухгалтерии — нестабильное количество убыточных банков на внутриквартальные и отчетные даты. Понимая, что контрагенты и банковские аналитики уделяют больше внимания цифрам на конец квартала, банки стремятся причесать отчетность именно на конец квартала, а не на "месячные" даты.

На 1 декабря 2010 года в системе было 155 убыточных кредитных организаций, на 1 января 2011 года — 81, на 1 марта 2011 года — уже 198, а на 1 апреля 2011 года — 93 (153 банка — год назад). Впрочем, объективные рыночные тенденции будут способствовать улучшению ситуации с прибылью: отчисления в резервы снижаются, стоимость фондирования падает. Хотя финансовые результаты по системе в целом могут быть нестабильными, а в рамках отдельных кредитных организаций — даже ухудшаться из-за потери конкурентных позиций и продолжающегося передела рынка.

Еще одним подтверждением ограниченных возможностей заработка на российском рынке является выплата иностранными банковскими "дочками" щедрых дивидендов в пользу своих акционеров. Так, ХКФ-банк сократил собственные средства на 33,8%, выплатив своим участникам дивиденды, превышающие заработанную прибыль. Юникредитбанк в результате выплаты дивидендов сократил капитал на 6,8%. Конечно, рано делать выводы об исходе "иностранцев" из России. Просто иностранные акционеры не видят потенциала для масштабного расширения операций в среднесрочной перспективе, а следовательно, не считают эффективным держать избыточный капитал в своих российских "дочках".

Пищевая цепочка

С выходом из кризиса также наблюдается усиление банковской конкуренции за "качественных" заемщиков. Но если в теории усиление конкурентной борьбы должно оказывать на систему положительный, оздоравливающий эффект, то на практике наблюдается расширение госбанков и вытеснение остальных игроков в более рисковые рыночные ниши.

Госбанки прежде всего используют ценовое преимущество, что вынуждает многих частных банкиров демпинговать и приводит к сокращению маржи в целом по "частному" банковскому сектору.

Особенно страдают от этого средние и небольшие региональные организации, которые находятся в самом низу "пищевой цепочки" и, пожалуй, могут предложить клиенту лишь индивидуальный подход и постоянное локальное присутствие.

Наконец, после кризиса многие финансовые институты переключились с "агрессивной" на "осторожную" модель ведения бизнеса. Если раньше вполне нормальной стратегией на рынке считалось увеличение активов и экспансия по всем направлениям, то сейчас приоритеты сместились в сторону обеспечения устойчивого роста с приемлемой доходностью на капитал. А ради этого приходится жертвовать динамикой развития.

В складывающейся посткризисной конфигурации банковской системы сложно быть небольшим и тем более региональным банком. Новые условия предъявляют повышенные требования к финансовым институтам: продвинутый риск-менеджмент, умение лавировать между нарастающим давлением госбанков и необходимостью расширять бизнес и повышать его доходность, необходимость привлекать ресурсы для развития по приемлемой цене. В подобных условиях менеджмент некоторых банков избрал для себя "оппортунистическую" линию поведения, которая во многом опирается на существование системы страхования вкладов (ССВ).

Как мы уже писали в прошлых номерах "Банка", в период кризиса многие небольшие банки сосредоточились на привлечении розничных депозитов по завышенным ставкам. Банк России был наделен правом ограничивать максимальный размер ставок по вкладам физических лиц, но лишился этого права с 1 января 2011 года, хотя данная мера по-прежнему могла бы быть актуальна в отношении некоторых кредитных организаций.

Высокая доля средств физических лиц в пассивах, привлеченных под очень высокие проценты, может привести к банкротству по следующему сценарию. Дорогие пассивы банк "отработать" не в состоянии, следовательно, вынужден нести убытки, которые некоторое (но не слишком долгое) время можно маскировать в отчетности. По мере того как идет время, ситуация осложняется ограниченными возможностями доходного размещения. Иногда, в особо "тяжких" случаях, средства, привлеченные от граждан, направляются на кредитование проектов своих акционеров.

По мере того как убытки накапливаются, банк становится не в состоянии выполнять обязательные нормативы ЦБ и лишается лицензии. С этого момента погашение обязательств перед вкладчиками становится "головной болью" АСВ, а не акционеров и менеджмента обанкроченного банка. Во многих случаях недобросовестное поведение банкиров усугубляется поведением самих вкладчиков, которым (при условии нормальной работы ССВ) выгодно нести депозиты именно в тот банк, который предлагает наиболее высокие проценты. К сожалению, механизмов защиты от подобных "самоубийственных" стратегий на рынке депозитов у регуляторов пока нет.

Ольга Чернышова