Опубликованные Росстатом на прошлой неделе итоги полугодия на первый взгляд подтверждают прогнозы российской власти о том, что экономику страны ждет пусть небыстрое, но уверенное развитие. Однако анализ данных позволяет выявить факторы, из-за которых ожидание даже скромного 4-4,5-процентного роста может оказаться излишне оптимистичным.
Борьба хорошего с лучшим
Если судить по официальной риторике, в российской экономике все плюс-минус в порядке, ну разве что отдельные недочеты нуждаются в устранении. Последствия кризиса практически преодолены, уровень ВВП вернулся на докризисный уровень, производство его превысило, экспорт и импорт побили все рекорды, зарплаты растут, безработицы почитай что нет, население богатеет, вклады в банках уже вдвое выше, чем в начале 2008 года.
Выступая на Петербургском экономическом форуме в июне, президент Дмитрий Медведев так и сказал, что дела обстоят "в целом неплохо". Так он охарактеризовал прогноз роста ВВП в 4-4,5% в год. А премьер Путин пообещал очередное удвоение ВВП за следующее десятилетие. Только, в отличие от лозунга начала нулевых, не в реальном выражении, а на душу населения по паритету покупательной способности. Если предыдущий план (проваленный из-за кризиса) подразумевал средние темпы роста ВВП в семь с небольшим процентов в год, этот может быть выполнен и при 4-5%.
Поверхностный взгляд на опубликованную на прошлой неделе статистическую отчетность Росстата за первое полугодие тоже не дает особенных поводов для беспокойства. Промпроизводство за первые шесть месяцев 2011-го выросло на вполне пристойные 5,3% (здесь и далее, если не оговорено иное, по сравнению с аналогичным периодом 2010 года). Ровно так же вырос оборот розничной торговли. Грузооборот транспорта — на 4,4%, причем с явной тенденцией к ускорению. Даже инвестиции — видимо, самая большая головная боль экономического блока правительства — наконец вышли в положительную зону (рост на 2,7%).
Экспорт вырос на 30% — до рекордных максимумов. Впрочем, об этом как о достижении никто не говорит: слишком очевидно, что это подарок со стороны мировой конъюнктуры, результат очень высоких цен на нефть. Зато рост импорта на 42,2% даже официальные лица обсуждают как проблему: опять же очевидно, что импортируются не станки, а потребительские товары, сверхдоходы от нефти попросту проедаются.
Численность зарегистрированных безработных снизилась на четверть, а безработица по методологии МОТ — на 13,2%, до 6,1% экономически активного населения, это почти вдвое ниже кризисного пика. Средняя зарплата в июне 2011-го увеличилась до 24,6 тыс. руб., это на 14% больше, чем годом раньше. Впрочем, в реальном выражении — с поправкой на инфляцию — рост, разумеется, не столь впечатляющий, но тоже заметный (4,2%).
Конечно, пока высоковата инфляция — 9,4% в годовом выражении, 5% с начала года. Но на ближайшие месяцы руководство ЦБ и Минэкономики обещает дефляцию, а в целом за год рассчитывает уложиться в беспрецедентные для России 6,5-7%.
Обманчивое благополучие
Даже если замедление темпов роста цен в очередной раз не окажется благопожеланиями чиновников, этот уровень все равно будет означать приговор экономической политике двух десятилетий. Макроэкономическая стабилизация так и не состоялась, признает ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов (подробнее об итогах и перспективах реформ читайте в одном из ближайших номеров "Денег"). Одно это могло бы означать серьезные проблемы для экономического роста. Логика общеизвестна: высокая инфляция — это высокие процентные ставки, слишком дорогие и слишком короткие кредиты, невозможность финансирования долгосрочных проектов и вообще планирования, а значит, и низкие темпы роста ВВП.
Это, впрочем, далеко не единственная проблема. Похоже, ощущение тупика, в который зашла российская экономическая политика, ожидания нового застоя, в крайнем случае — очень медленного развития, не только все сильнее проникает в мироощущение российской элиты, но и находит все новые подтверждения в расчетах экономистов.
Например, из последнего доклада Центра развития ВШЭ следует, что, если бы не рост запасов, вместо экономического роста в начале этого года мы имели бы небольшой спад. Более того, один из его авторов, Максим Петроневич, рассказал "Деньгам" о многочисленных нестыковках в данных Росстата, которые позволяют подозревать, что данные о росте ВВП могут быть в будущем существенно пересмотрены. Как легко догадаться, в сторону понижения.
Не хотелось бы упрекать Росстат в некорректном использовании методик или манипуляциях данными, но Петроневич доказывает, что, например, различия между ВВП, рассчитанным по методу производства и методу использования, могут объясняться либо занижением импорта, либо слишком низким дефлятором услуг, либо как раз тем самым ростом запасов. Последнее — это неприятность: произведенное, но отправленное на склад оборудование может быть никогда не введено в эксплуатацию. Напрасный перевод ресурсов, проще говоря. Влияние учета запасов на динамику ВВП Максим Петроневич вообще называет "зашкаливающим".
Есть в данных Росстата и откровенные загадки. Например, Петроневич признал, что на вопрос, как может стагнировать строительство на фоне роста производства стройматериалов, убедительного ответа пока нет. Возможно, объяснение в недооценке частного строительства, росте теневого сектора, а возможно, в том, что из-за низкого качества первичной статотчетности Росстату приходится слишком сильно досчитывать показатели, связанные с инвестициями, то есть жертвовать качеством статистики.
Не верит Максим Петроневич и в остановку инфляции: "Надо отдавать себе отчет в том, что это сезонный фактор. Если мы посмотрим на непродовольственные товары долговременного использования и услуги, то можно увидеть очень неприятную тенденцию. На протяжении четырех месяцев происходит постепенный разгон инфляции. Соответственно, после того как сезонный эффект к сентябрю сойдет на нет, мы получим инфляцию на уровне 0,6-0,8% в месяц".
Еще один подводный камень — подоплека роста потребления (статистика его, например, отражает как рост розничной торговли). Дело в том, что, несмотря на рост зарплат, реальные располагаемые доходы населения (то, что остается после налогов и обязательных платежей) падают или в лучшем случае стагнируют. По данным Росстата, за первое полугодие 2011-го они снизились на 1,4%. Впрочем, статведомство учитывает в статье "доходы" доходы от продажи иностранной валюты, которые, по сути, лишь изменение формы сбережений. Михаил Хромов из Центра стратегических исследований Института экономической политики подсчитал для "Денег" истинную динамику реальных доходов. Оказалось, что по сравнению с 2010 годом они не изменились.
Парадокса здесь нет: потребление поддерживается ростом кредитования. По словам первого зампреда ЦБ Геннадия Меликьяна, "в июне банки увеличили кредитование физлиц на 2,5%. За 12 месяцев, завершившихся 1 июля, рост составил 24%" (цитата по "Интерфаксу"). А по оценке Хромова, объем вновь выданных кредитов в первой половине 2011 года вырос по сравнению с аналогичным периодом 2010-го в полтора раза в номинальном выражении и на 37% в реальном. Проще говоря, раскошеливаясь на импортные автомобили и бытовую технику, наши сограждане залезают в долги и сокращают норму сбережений.
А заодно еще и разогревают импорт, сокращают сальдо текущего счета платежного баланса и увеличивают шансы на девальвацию рубля. В докладе Центра развития еще один его автор, Сергей Пухов, уверен: "Новому/старому президенту и его команде сразу после инаугурации предстоит решать ключевой вопрос: как преподнести населению неизбежную девальвацию рубля?"
Новый перегрев?
Отдельную озабоченность вызывает ситуация в сфере занятости. "У нас катастрофически низкая безработица — 6,1%, и если она еще чуть-чуть упадет, это будет даже по мировым меркам очень низкая безработица. По мировым меркам даже для хорошего времени, не то что для плохого",— уверена директор Центра макроэкономических исследований Сбербанка России Ксения Юдаева. Для сравнения: средний уровень безработицы в странах ОЭСР сейчас 8,1%, в Испании — 20,9%.
По мнению Юдаевой, "начинает проявляться демография". Рано или поздно это должно было случиться: экономике просто не хватает работников. Впрочем, согласно данным Росстата, численность экономически активного населения пока не снижается и находится на уровне максимума 2008 года — около 76 млн человек. Тогда сильно перегретая экономика находила рабочие места даже для совершенно неквалифицированных работников.
Катастрофа же здесь, в частности, в том, что очень низкая безработица — симптом перегрева, неустойчивой траектории. "Мы видим, что все попытки как-то искусственно, за счет бюджетной или монетарной политики разогреть экономический рост немедленно выливаются во всплески инфляции, в том числе базовой. Что подтверждает: экономика находится в ситуации полной занятости и потенциального экономического роста".
И Юдаева, и большинство других экономистов, опрошенных "Деньгами", полагают, что в нынешних условиях темпы роста ВВП выше примерно 4% в год маловероятны. Лишь Дмитрий Белоусов из ЦМАКП указывает на возможность роста на 6%. Впрочем, он оговаривается: это возможно лишь в случае достаточно активной политики — стимулирования инвестиций, модернизации промышленности.
Иначе, по его словам, "к концу десятилетия мы окажемся в ситуации конца 90-х". Белоусов говорит, что мы можем получить "тришкин кафтан — когда мы можем либо стимулировать экономику за счет социальной сферы, либо социалку за счет экономики, либо и то и другое за счет стабильности бюджета".
Впрочем, его слова можно примерить уже к сегодняшней реальности. Особенно если упадут цены на нефть. Тогда "наша экономика столкнется с очень большими сложностями", уверена Юдаева. Для того чтобы сохранить нынешние — и без того невысокие по сравнению не только с Китаем, но и, например, с Эстонией — темпы роста экономики, даже таких высоких цен на нефть, как сейчас, может оказаться недостаточно. Поддержать их смогут структурные реформы, говорит Юдаева.
Какие именно — еще предстоит договориться. Здесь, как в старом анекдоте, "два экономиста — три мнения". Один только Белоусов перечислил несколько стратегических вариантов: от либерализации и улучшения инвестклимата до государственных мегапроектов. Важно, что, по его выражению, "все ответственные силы понимают, что что-то делать надо".