 |
В северокорейскую столицу явился Ким Дэ Чжун, президент Республики Корея, которая с июня 1950 года находится с КНДР в состоянии войны. Наверное, поэтому во время церемонии встречи гостя в пхеньянском аэропорту Сунан северокорейские военные бросали на Ким Дэ Чжуна откровенно недобрые взгляды. Тем не менее встреча северного и южного Кимов прошла в "очень приятной атмосфере".
Впервые информация о подготовке к этому визиту появилась 10 апреля. Она стала полной неожиданностью для политиков, дипломатов и других специалистов, по роду своей деятельности внимательно следивших за отношениями двух Корей. Потому что до самого последнего времени эти отношения можно было охарактеризовать только двумя словами — лютая вражда.
Началась она фактически сразу после раскола Кореи, виновниками которого стали СССР и США. В 1945 году, освободив полуостров от почти полувековой японской оккупации соответственно с севера и с юга, они вскоре установили в двух зонах влияния свои порядки. На Севере власти жестко подавляли антисоветские выступления и арестовывали лидеров национального движения. Бежавшие от национализации корейские помещики и капиталисты организовали на Юге террор против коммунистических элементов. Известен случай, когда такая группа обиженных Ким Ир Сеном высадилась на одном из южнокорейских островов, перебила там всех мужчин, а женщин превратила в своих наложниц.
При этом и в Сеуле, и в Пхеньяне не расставались с мечтой об объединении страны. Естественно, по своим рецептам и сценариям. Первый президент Южной Кореи Ли Сын Ман и председатель КНДР Ким Ир Сен просили соответственно у Дуайта Эйзенхауэра и Иосифа Сталина санкций и военной помощи для силового объединения Кореи. Мелкие стычки, в результате которых небольшие приграничные сопки то и дело переходили из рук в руки, вылились в большую войну.
"На рассвете 25 июня 1950 года началась крупная агрессия против молодой Республики (КНДР.— Ъ). По заранее составленному плану... южнокорейская марионеточная армия под непосредственным командованием американской военной миссии предприняла вооруженное нападение во всех районах 38-й параллели". Это версия начала Корейской войны из книги "Империалисты США развязали войну в Корее" (Пхеньян, 1993), которая до 1985 года считалась единственно верной и в СССР. Сейчас российские историки и политики разделяют точку зрения своих южнокорейских коллег: воскресным утром 25 июня злополучную параллель без предупреждения, подло и вероломно пересекли с севера войска КНДР, вторгшиеся на территорию Республики Корея, абсолютно не готовой к войне.
К 1953 году, понеся огромные потери, стороны сочли за благо прекратить войну там же, где она и началась,— на 38-й параллели. Но конфронтация не прекратилась. Президент Ли Сын Ман требовал от американцев продолжить войну до полного уничтожения Северной Кореи и отказался подписать соглашение о перемирии.
РК и КНДР, так же, как ФРГ и ГДР, стали форпостами противостояния Запада и Востока. Однако судьба этих форпостов оказалась разной. В отличие от ГДР, поглощенной ФРГ с согласия Михаила Горбачева, Северная Корея пережила крах коммунистического лагеря.
Тому были веские причины. Пресловутая идеология чучхе, опоры на собственные силы, обеспечила Северной Корее реальную независимость от Советского Союза. Сдать Западу Пхеньян, подобно Берлину, перестроившаяся Москва при всем желании не могла. Этому мешала и позиция Китая, который, несмотря на явно капиталистические реформы, сохранил коммунистический режим. КНДР оставалась для Китая единомышленником и союзником в его частых размолвках с Западом по поводу нарушения прав человека и недостаточной демократии. И хотя мало кто верил, что Китай во второй раз ввяжется в войну с США в случае агрессии против КНДР (в этом случае китайские реформы могли лишиться экономической поддержки Запада), китайский фактор удержал США и Южную Корею от соблазна силой покончить с Северной Кореей. Удержал даже после смерти Ким Ир Сена, когда казалось, что оставшийся без харизматического лидера режим вот-вот рухнет.
Иллюзия скорого падения КНДР заставила Сеул наделать глупостей, сильно подпортивших начавшие было налаживаться отношения с Пхеньяном. Летом 1994 года, когда Северная Корея оплакивала великого вождя, южнокорейский президент Ким Ен Сам не счел нужным направить в Пхеньян свои соболезнования (Билл Клинтон, кстати, сделал это незамедлительно и в самой уважительной форме). Северная Корея назвала Ким Ен Сама "предателем интересов Родины". В результате был сорван готовившийся в течение длительного времени межкорейский диалог, в котором просматривалась уже и встреча на высшем уровне.
Стороны вновь вернулись к конфронтации. КНДР стала пугать соседей то подозрительной активностью вокруг пресловутых ядерных объектов в Енбоне, то отправкой диверсантов и подводных лодок к южнокорейским берегам, то загадочным пуском баллистической ракеты. А в Южной Корее полиция продолжила разгонять студентов, требовавших немедленного объединения полуострова на условиях Пхеньяна.
В 1997 году президентом РК стал бывший диссидент Ким Дэ Чжун, который, к неудовольствию некогда травивших его южнокорейских спецслужб и военных, провозгласил политику "солнечного тепла", нацеленную на нормализацию отношений с Пхеньяном. Но и она не могла поначалу растопить лед недоверия. Северокорейцы подозревали Ким Дэ Чжуна в коварном замысле усыпить бдительность КНДР и взять ее голыми руками.
Даже когда в 1997-м и 1998 годах в КНДР случились неурожаи и начался голод, она отказалась принять гуманитарную помощь Сеула, предпочитая получать ее из Японии и США. Но постепенно Пхеньян начал "оттаивать". В 1998 году Северная Корея приняла в дар от корпорации Daewoo огромное стадо коров и организовала для южан посещение национальной туристической жемчужины — Алмазных гор. Стоимость поездки превышала путешествие в дорогую Японию. Южные корейцы, однако, восприняли это с энтузиазмом, как скрытую форму гуманитарной помощи голодающим северным собратьям.
И все же подобное потепление отношений не давало оснований предположить, что встреча первых лиц может состояться уже летом 2000 года.
Что же изменилось? Ответ на этот вопрос в какой-то мере дал Ким Чен Ир во время своего блиц-визита в Пекин в конце мая. Встречаясь с руководством КНР, он похвалил китайские экономические реформы и политику открытости. Меньше всего этих слов можно было ждать от человека, возглавляющего самый закрытый и жесткий режим на планете. Они означали только одно: Северная Корея, в начале 90-х встретившая рыночные преобразования в Китае с настороженностью, сейчас поставлена перед выбором — либо реформы, либо смерть.
Однако при переходе к рыночному социализму корейского типа и в перспективе к мирному объединению страны, невозможному без согласия и содействия Сеула, лидеры КНДР хотят получить гарантии неприкосновенности. Такие гарантии Ким Чен Иру и его соратникам по партии может дать Китай (наверняка этот вопрос также обсуждался в Пекине). И Россия.
Судя по отдельным высказываниям северокорейских дипломатов в Москве, в КНДР сделали ставку на Владимира Путина. Им импонирует жесткая позиция нового президента в отстаивании российских интересов. И они сделали из нее такой вывод: "Америка — враг России, а КНДР — союзник".
Итак, КНДР вновь заинтересована в укреплении отношений с Россией, а российская сторона может воспользоваться этим, чтобы восстановить свое влияние на Корейском полуострове. Это возможность исправить ошибки последнего десятилетия. В начале 90-х Москва прекратила контакты с Пхеньяном, чтобы продемонстрировать Западу свою приверженность демократическим ценностям, а также расположить к себе Южную Корею, от которой, только что установив дипломатические отношения, в России ждали инвестиций. Но Сеул быстро утратил интерес к России, и во многом именно потому, что она потеряла влияние в Пхеньяне.
Во второй половине июля, перед саммитом G-8 на Окинаве, Владимир Путин собирается посетить Пекин и Пхеньян. Там он постарается получить козыри в предстоящем диалоге с США по ПРО. Однако укрепление контактов с КНДР имеет более широкий смысл. Сейчас наступил момент, когда Россия может попытаться вернуться на Корейский полуостров. В обмен на гарантии безопасности лидерам КНДР она может выторговать свое участие в восстановлении разрушенной экономики Севера, которое пойдет на южнокорейские деньги. В конце концов, эта экономика создавалась при помощи советских спецов и советского оборудования. Кроме того, участие России в процессе воссоединения Кореи избавит Москву от неприятных сюрпризов. В частности, от неподконтрольного развала КНДР или, наоборот, от внезапного появления у своих границ мощного военизированного государства, народ которого может припомнить и эпоху противостояния СССР с Южной Кореей, и недавнее предательство Северной Кореи.
АНДРЕЙ ИВАНОВ