Общее место — считать прагматизм или умение находить компромиссы необходимым качеством политика. С этим никто не спорит. Возражают против того, что абсолютно во всех случаях надо идти на компромисс. Возражающих меньшинство, хотя среди них есть достойные цитирования. Вот что, например, говорил еще 17 декабря 1945 года один из последних классиков либерализма, который он называл "истинным индивидуализмом", Фридрих Август фон Хайек: "Стало считаться признаком беспристрастного ума, когда в социальных вопросах не придерживаются твердых принципов, но решают каждую проблему, 'как она есть сама по себе'; когда с готовностью идут на компромиссы между противоположными точками зрения... Так и получилось, что под вывеской 'ни индивидуализма, ни социализма' мы на деле быстро движемся от общества свободных индивидов к обществу полностью коллективистского толка".
Владимиру Путину, который, если судить по его прошлогоднему обращению к Федеральному собранию, выбрал своей вывеской либерализм, стоит прочесть Хайека. По состоянию на 2000 год президент предпочитал — по крайней мере, в экономической политике — действовать по принципу "компромисс превыше всего". Или боялся связывать себе руки ответственностью за принятие решений.
Это легко доказать. Герман Греф, официальный главный правительственный либерал, подготовил долгосрочную стратегию социально-экономического развития России. Естественно, она обрадовала не всех. Тогда президент счел за благо благословить подготовку во многом альтернативной стратегии, которой под крышей Госсовета занялись российские академики в рамках комиссии, которую возглавил хабаровский губернатор Виктор Ишаев. А дальше Владимир Путин принял соломоново решение и дал поручение скрестить обе стратегии.
Еще пример. Президент оказался втянутым в острую дискуссию о том, как реструктурировать РАО ЕЭС. Сам по себе этот факт уже свидетельствует о том, что механизм власти дает сбои. Не президентское это дело — решать судьбу отдельной компании, пусть даже и такой, как РАО ЕЭС. Его вмешательство привело к тому, что положение окончательно запуталось.
Есть правительственный план реструктуризации, который был разработан в результате совместной работы правительства и самого РАО. Есть поручение Михаила Касьянова внести этот план, доработанный и усовершенствованный, на рассмотрение правительства к 1 марта 2001 года. Но президент снова использовал Госсовет. Была опять создана комиссия под председательством на этот раз томского губернатора Виктора Кресса, перед которой, если верить одному из инициаторов ее создания — советнику президента Андрею Илларионову, поставлена задача выработки альтернативных планам РАО ЕЭС, поддержанным правительством, подходов к реструктуризации РАО. Анатолий Чубайс с этим утверждением категорически не согласен. В свою очередь, если Анатолий Чубайс заявил, что комиссия Кресса должна выдвинуть свой план все к тому же 1 марта, господин Илларионов настаивает, что никаких сроков перед комиссией Госсовета поставлено не было, а это значит, что сама реструктуризация может быть отложена.
Сейчас не важно, почему Илларионов и Чубайс фактически дошли до обвинений друг друга в клевете. Важен принцип, взятый на вооружение президентом. Сформулировать его можно так: в острых ситуациях решений не принимать, создавать не столько дополнительные, сколько альтернативные инстанции их проработки, а потом склонять разработчиков к компромиссу. Это гимн прагматизму — или показатель неуверенности президента, затрудняющегося в практическом выборе приоритетов при проведении своей экономической политики.
2000 год был счастливым для российской экономики. В 2001 году ситуация изменится. Нарастание остроты проблем, связанных с уменьшением цен на нефть и неясностью взаимоотношений Москвы с МВФ и Парижским клубом, означает, что решения придется принимать в более жестком режиме. Это предъявляет новые требования к правительству, к советникам президента и к самому Владимиру Путину.
В его окружении должны найтись люди, которые могут сказать "нет" президенту. Пока такую попытку лишь однажды предпринял Алексей Кудрин, который возражал против увеличения расходов на содержание военных. Уже на следующий день Путин заговорил о том, что Кудрина можно отправить в отставку. С тех пор, похоже, президенту никто не возражал. Строго говоря, от этого проигрывает он сам. Чтобы соответствовать резко увеличивающейся ответственности, президент должен провести для себя линии, за которые он ни при каких условиях не должен отступать. Политика — это всегда искусство находить компромиссы, но вовсе не любой ценой. Всегда должны быть некие табу. Например, такие.
В экономической политике: нельзя правительству не платить по своим обязательствам, или брать деньги у ЦБ, или делать ставку на государственные банки.
Во внутренней политике: нельзя делать ставку на генералов. Они умеют только тратить бюджетные деньги, им нельзя поручать проведение и военной реформы.
Во внешней политике: нельзя поддаваться искушению утверждать престиж страны, пытаясь возродить былое фронтальное соперничество с США.
Если появится такая система табу и президент будет ей следовать, политика компромиссов станет эффективной.