 |
Улицей красных фонарей
Эротика испокон веку была неотъемлемой составной частью традиционных культур Востока. И особенно пышно сексуальная сфера расцветала в Юго-Восточной Азии, на стыке двух великих цивилизаций древности — китайской и индийской. Прагматичные европейцы, попав на Восток, моментально истолковали этот компонент традиционной культуры как сферу бытовых услуг.
В современном мире наибольшую славу центра сексуальных развлечений приобрел Таиланд. Это не значит, что в соседних странах соответствующие услуги не оказываются. Но там их надо поискать, а в Таиланде достаточно выйти вечером на улицу любого курорта.
Начало широкой коммерциализации сферы сексуальных услуг положила война во Вьетнаме. Таиланду суждено было стать местом активного отдыха американских солдат: час лета от Сайгона, море — в паре часов езды от столицы. В отличие от охваченных гражданской войной Лаоса и Камбоджи, совершенно мирная страна. Плюс к тому — дружественный США режим и никаких идеологических строгостей: ни коммунистических, как в Китае, ни исламских, как в Малайзии.
Спрос рождает предложение. В обществе сложилась целая прослойка, существующая исключительно за счет сексуального обслуживания иностранцев, благо туризм в Таиланде развивается бурно и число клиентов год от года растет.
Сколько народу занято в этой сфере, никто точно не знает. Дело даже не в том, что власти умалчивают о подлинных масштабах: они таковы, что даже слепой увидит. Просто значительное число проституток официально числятся массажистками, официантками, танцовщицами (кстати, и танцовщиками тоже) и оказывают сексуальные услуги попутно с прямыми служебными обязанностями. Попытавшись подсчитать плотность проституток на квадратный метр в Паттани или Пхукете, приходишь к выводу: их тьмы, и тьмы, и тьмы.
Истинные размеры доходов от проституции, разумеется, тщательно скрываются, но очень приблизительный подсчет позволяет определить порядок сумм. Цена "массажа" по полной программе — $35-50 в зависимости от сезонного спроса и уровня заведения. "Высокий" туристический сезон и, следовательно, период повышенного спроса — с ноября по март: в эти месяцы каждая проститутка может обслуживать по два-три клиента за ночь. Остальное время года они неделями простаивают и просиживают в барах в тщетном ожидании работы.
Сколько забирают себе сутенеры и владельцы заведений, тоже тайна. Но даже если предположить, что проституткам щедро оставляют четверть заработка, в среднем получается никак не более $300-400 в месяц. По таиландским меркам это неплохо. К примеру, у дрессировщика крокодилов зарплата всего $250. Продавщицы или горничные в гостиницах зарабатывают порядка $100 в месяц, а у выпускников вузов начальная зарплата на госслужбе — около $200. Но даже и по таиландским меркам заработок проститутки — это не те деньги, которые позволяют резко повысить социальный статус. А если добавить к этому профессиональные болезни и все возрастающий риск заразиться СПИДом, то картина получается вовсе безрадостная.
Пик карьеры для таиландской проститутки — устроиться на работу в бордель где-нибудь за границей, лучше всего в Европе. В местной печати время от времени появляются красочные рассказы о том, как некая девица, попавшая на работу, скажем, в Швейцарию, сумела переслать родителям столько денег, что те не только купили хороший новый дом, но и дали прекрасное образование младшим детям. Мораль из этого выводится почти по Достоевскому: жертвуя собой, девушка спасает от нищеты и падения младших сестер и братьев.
Путем красного лотоса
Туризм туризмом, но с репутацией мирового борделя все-таки жить неприятно. Местный истеблишмент весьма раздосадован имиджем Таиланда как страны проституток. Властям хватает разума, чтобы не применять примитивные карательные меры: во-первых, не поможет, во-вторых, еще больше навредит стране — и имидж не поправит, и туристов отпугнет.
Правительство пошло другим путем: не наказывать, а предлагать альтернативу. Правда, пока результаты далеко не очевидны. Например, под эгидой королевы разработана программа по профессиональному переобучению бывших проституток. Кое-кто из девушек в ней участвует (возможно, просто отслужив свой срок в секс-бизнесе), СМИ широко разрекламировали идею, но на место бывших проституток всегда приходят новые.
В конце концов таиландские власти решили начать борьбу на дальних подступах и обратили взоры на подрастающее поколение — на тех, кому от шести до 12 лет. В недрах МИДа вызрел проект "Юные посланники добродетели". МИД совместно с департаментом начального образования Министерства образования и национальным советом социально-экономического развития выбрал 76 школ (по числу провинций). Каждая школа разработала свою конкретную программу. Школа в Чонбури, в получасе езды от знаменитой Паттани, где довелось побывать корреспонденту "Власти", назвала свою программу в честь священного для буддистов цветка — "Почетный лотос".
Тайские школьники, из которых должны вырасти "посланники добродетели", ведут себя, как самые обычные дети. Так же поют, так же танцуют, как наши. Рьяно участвуют во всех конкурсах и викторинах. Например, викторина "Знаете ли вы Россию?". Победила крохотная девочка, которая на вопрос "Кто в России самый главный?" громко и внятно ответила: "Варадимир Путин".
Попутно участники программы набирают баллы. Каждому ученику дается папка с изображением красного или желтого лотоса. Красный — за успехи в учебе, спорте и творчестве, желтый — за добрые дела. Любое достижение вознаграждается — подарком или просто купоном, который вклеивается в папку. А периодически подводятся итоги и называются лучшие.
Что у детишек на уме, а главное — что там будет лет через пять, пока никто сказать не может: программа только началась. Но уже в мае следующего года планируется подвести первые итоги и расширить круг участников, в перспективе охватив все начальные школы Таиланда (а их около 30 тысяч).
Корреспондент "Власти" побеседовал о перспективах с директором департамента культуры МИД Таиланда Шантипой Путракуль. Г-жа директор не стала скрывать, что основным стимулом для осуществления программы послужило желание изменить сложившийся в мире (и в первую очередь на Западе) имидж Таиланда. На вопрос, каковы критерии оценки успеха программы, она ответила, что главным образом будет оцениваться степень участия детей во всех мероприятиях, воспитывающих моральные качества личности.
"Надо же когда-то начинать — и чем раньше, тем лучше",— заметила г-жа Путракуль. С этим трудно не согласиться, но корреспондент "Власти", вспомнив свое советское детство, возразил собеседнице: вот и в России все растили строителей коммунизма с высоким моральным обликом, а что вышло? "У нас есть некоторое преимущество,— ответила г-жа Путракуль.— Наша программа полностью лишена политико-идеологического компонента. Мы воспитываем добро, а не идеалы коммунизма или иной идеологической схемы. И если дети будут чаще думать о добре, творить добро, быть добрыми, то, может быть, когда-нибудь, пусть не сразу, но нам удастся переломить ситуацию".
Дай им Бог, конечно. Но мировой опыт показывает, что изменение имиджа — очень долгое, кропотливое и очень дорогое дело. А главное — успех никогда заранее не гарантирован. Трудно сменить имидж даже одному человеку, а тут речь идет о целом государстве и о стереотипах, вырабатывавшихся не одно десятилетие.
Испортить имидж легко, восстановить гораздо труднее. Стоило, к примеру, мусульманам во вполне благополучном Египте устроить резню иностранных туристов в ноябре 1997 года — и последствия этого теракта сказываются на туристической индустрии до сих пор.
Или взять Колумбию, давно пытающуюся развеять сложившийся в мире образ страны как центра производства наркотиков. Ничего не получается, поскольку не уничтожена основа — суровая экономическая реальность, вновь и вновь возрождающая наркобизнес, несмотря на все попытки его искоренения.
Впрочем, что далеко ходить. Последние силовые акции Владимира Путина против олигархов тоже призваны продемонстрировать, что Россия избавляется от своего прежнего имиджа насквозь коррумпированной страны. Только, пожалуй, вырастить в России неподкупных чиновников будет потруднее, чем закрыть все публичные дома в Таиланде.
БОРИС ВОЛХОНСКИЙ