А Чечня — зависимость от России
Вчерашнее подписание договора о мире между Россией и Ичкерией означает не только окончание двухлетней (или, как говорили вчера Борис Ельцин и Аслан Масхадов, "четырехсотлетней") российско-чеченской войны. Поставив подпись на договоре, Борис Ельцин фактически признал то, чего с таким упорством добивалась Чечня, — ее независимость: подобные договоры известны только в международной практике. Поставив подпись на договоре, Аслан Масхадов, в свою очередь, признал то, чего так хотела Россия: Чечня, по крайней мере пока, никуда от России не уходит.
Для россиян текст договора некоторое время оставался секретным: лишь вчера поздно вечером пресс-служба президента России решилась его обнародовать. В Чечне же он был распространен почти сразу по завершении переговоров Ельцина и Масхадова.
Разница в информационных подходах договаривающихся сторон объясняется просто. Главное положение, за которое Чечня собиралась биться до последнего, — построение взаимоотношений с Россией на основе международного права — сохранено. И Аслан Масхадов вернется в Грозный, что называется, на коне.
Конечно, найдутся бывшие полевые командиры (например, тот же Радуев, устроивший в субботу в Грозном антироссийский митинг), которые обвинят чеченского лидера в предательстве интересов Ичкерии — в подписанном документе нет ни слова о полностью независимом статусе Чечни (как, впрочем, и вообще упоминания термина "статус"). Однако формула международного права — достаточно действенное средство для того, чтобы Масхадов смог защититься от нападок бывших соратников по оружию.
К тому же, как неоднократно утверждал Масхадов, договор о мире означает официальное прекращение войны. А значит, террористические акты против России больше не могут быть расценены как продолжение боевых действий. Именно это имел Масхадов в виду, когда говорил, что встреча с Ельциным и подписание договора о мире даст возможность руководству Чечни доказать свою дееспособность — в частности, в борьбе с терроризмом (после подписания Масхадов заявил: "Сегодня мы действительно выбили почву из-под ног тех людей, которые заказывают теракты и похищения людей... На нашей земле больше не будет места терроризму и похищениям людей").
Борису Ельцину, решившемуся на подписание договора в таком виде, будет гораздо труднее объяснить оппозиции и собственным "ястребам", почему он это сделал (неслучайно, вероятно, вице-премьер и министр внутренних дел России Анатолий Куликов, причисляемый к сторонникам жесткости в отношениях с Чечней, был отослан президентом на Дальний Восток с налоговой инспекцией).
Впрочем, главное Ельцин уже сказал вчера: "Мы встречаемся с президентом Асланом Масхадовым, чтобы подтвердить все ранее достигнутые договоренности и соглашения; чтобы заявить о своем твердом намерении навсегда отказаться от применения силы или угрозы ее применения в отношениях Российской Федерации и Республики Ичкерия. Если мы на наших переговорах достигнем результатов, то все народы многонациональной России встретят наши действия с поддержкой и облегчением. Появится реальная возможность подписать конкретные соглашения по экономическим, социальным, банковским и другим вопросам".
Если два с половиной года назад козырем для оправдания войны Ельцину служили Конституция и целостность России, то теперь главный козырь президента России, перевесивший, пусть временно, и первое и второе, — мир.
Шаг Бориса Ельцина трудно переоценить — один из его активных разработчиков замсекретаря СБ России Борис Березовский заявил "Интерфаксу", что договор "впервые содержит в себе геостратегическое понимание ситуации" и что "Борис Ельцин пошел дальше, чем те, кто готовил проект данного документа".
Подписывая договор, президенту, столько раз твердившему о неделимости России, пришлось, вероятно, переступить через себя. Впрочем, Ельцин всегда и отличался тем, что ради стратегической победы мог сделать тактическое отступление. В свое время так было с Татарией (Минтимер Шаймиев, кстати, уже дал высокую оценку договору, отметив, что Чечня остается субъектом Российской Федерации). Видимо, Москва надеется, что так будет и с Чечней.
Подписание договора о мире дало возможность сразу же подписать еще два документа: соглашение об экономическом сотрудничестве между Россией и Чечней подписали Аслан Масхадов и Виктор Черномырдин, соглашение об особенностях организации денежного обращения и безналичного расчета между Россией и Чечней — председатель Национального банка Чечни Абурашид Закаев и глава ЦБР Сергей Дубинин. Черномырдин и Масхадов сообщили, что подписание соглашения по сотрудничеству в нефтяной отрасли — "дело времени" (президент Южной нефтяной компании Хожахмед Яриханов заявил вчера "Интерфаксу", что чеченский участок нефтепровода Каспий--Новороссийск может быть введен в эксплуатацию в течение 20-30 дней при условии финансирования в сумме 2 млн долларов).
Ободренная успехом, чеченская делегация (а с Масхадовым, кроме Абурашида Закаева, в Москву приехали первый вице-премьер Чечни Мовлади Удугов, министр финансов Саид Ибрагим Курбанов, помощники президента Чечни Руслан Кутаев и Саидхасан Абумуслимов) решила задержаться в Москве еще на сутки. Как предполагается, члены делегации проведут сегодня ряд встреч с членами правительства, СБ России и деловых кругов (в частности, с крупными бизнесменами из чеченской диаспоры Москвы).
Каким образом пойдет общение России и Чечни дальше — как между отдельными государствами или как между центром с вновь обретенным субъектом федерации, — пока предположить трудно. Но в конце концов, построение отношений по нормам международного права ничуть не мешает строить их еще и по нормам права российского.
Наверняка, подписывая договор, Борис Ельцин думал так же. Сергей Ястржембский вчера подтвердил это, заявив "Интерфаксу", что договор о мире и принципах взаимоотношений между Россией и Чечней "в большей степени носит морально-политический, а не юридический характер", и напомнив, что формула "международного права" является "составной частью правовой системы Российской Федерации".
В общем, говоря словами пресс-секретаря президента России, Ельцин "на неклассическую ситуацию ответил адекватным неклассическим решением". Впрочем, как и Масхадов.
ВЕРОНИКА Ъ-КУЦЫЛЛО