Способов подтасовки итогов голосования довольно много, но все они, по сути, сводятся к четырем основным категориям.
Обычный вброс бюллетеней (то есть опускание в урну целой их пачки с уже проставленными в нужной графе отметками) независимые эксперты считают самым прямолинейным и в то же время трудноосуществимым способом фальсификации. Поскольку при этом нарушается главное контрольное соотношение (баланс между выданными и обнаруженными в урнах бюллетенями), для маскировки таких действий требуются дополнительные усилия — массовое проставление в списках избирателей подписей за якобы проголосовавших граждан либо существенное завышение числа реально пришедших на участок. И то и другое довольно легко отлавливается наблюдателями, даже если в момент самого вброса они отвлеклись, соблазнившись радушным приглашением от конкурентов "попить чайку".
То же самое касается и вбросов, производимых до начала голосования или вне участка. Эти виды фальсификации при строгом соблюдении процедуры также нетрудно выявить: пустые урны должны предъявляться наблюдателям до открытия участка и опечатываться в их присутствии, а число бюллетеней в выносной урне не может превышать числа поданных в избирком заявлений о голосовании на дому, вносимых в специальный реестр. Поэтому вброс, по оценкам экспертов, применяется сейчас на выборах лишь эпизодически.
Не слишком часто в последнее время используются и манипуляции с бюллетенями при подсчете голосов. Тем не менее именно с этим видом подтасовок был связан один из редких случаев судебного подтверждения факта фальсификации. После выборов в Мосгордуму в октябре 2009 года на одном из участков по решению суда был произведен пересчет голосов, в результате которого выяснилось, что 16 бюллетеней с пометкой за партию "Яблоко" оказались в пачке с голосами за КПРФ (туда же попали два бюллетеня за ЛДПР и один за "Патриотов России"). Это судебное разбирательство началось по заявлению лидера "Яблока" Сергея Митрохина, который лично голосовал на этом участке и был очень удивлен цифрой 0 напротив его партии в итоговом протоколе.
Гораздо более распространено голосование за других лиц, осуществляемое, как правило, при прямом соучастии членов избиркома. Для этого часто используется некий опознавательный знак (например, вложенный в паспорт календарик или наклейка на обложке), по которому член комиссии опознает "правильного" избирателя и позволяет ему проголосовать за какого-нибудь гражданина, на выборы заведомо не собирающегося. Популярность этого способа связана с тем, что обнаружить такую фальсификацию весьма затруднительно — если только нежданный избиратель вдруг не явится на участок и не увидит напротив своей фамилии чужую подпись. А вот еще более распространенное массовое голосование по открепительным удостоверениям к примерам фальсификации формально не относится. Хотя эксперты все же рекомендуют наблюдателям документально фиксировать и эти случаи, которые, как правило, свидетельствуют о применении административного ресурса.
Наконец, самым действенным и труднопредотвратимым способом массового искажения волеизъявления на выборах остается откровенное переписывание итоговых протоколов уже после подсчета бюллетеней. Обычно, по многочисленным свидетельствам наблюдателей и экспертов, это происходит в территориальном избиркоме или даже прямо в местной администрации, где голоса просто перебрасываются от "неправильных" партий к "правильной" с сохранением общего числа голосовавших (как вариант — резко повышается явка на участке, и все или почти все дополнительные голоса опять-таки уходят "правильной" партии). А новые результаты фиксируются повторным протоколом, который нередко составляется на пустом бланке, заранее подписанном всеми членами участковой комиссии.
Теоретически такие фальсификации можно оспорить, предъявив заверенную копию первого протокола, которая выдается по требованию всем наблюдателям. Однако на практике суды почти всегда отказываются признавать эти копии достоверными, ссылаясь на мелкие погрешности в оформлении вроде неверно указанного времени заверения или отсутствия подписи кого-то из членов УИК. Поэтому едва ли не единственным методом борьбы с этим видом фальсификации является дотошное следование всем процедурным требованиям: наблюдатели должны проследить, чтобы выдаваемые им копии до мельчайших деталей соответствовали установленной законом форме.
Ну и, конечно, на сладкий сон в зимнюю ночь добросовестным партийным контролерам надеяться тоже вряд ли стоит. Ведь хотя подписание повторного протокола по закону должно проходить в присутствии всех лиц, находившихся на участке в момент составления первого такого документа, особо усердствовать в розыске разошедшихся по домам партийцев фальсификаторы наверняка не станут. Так что если наблюдатели, получив свои копии первого протокола, с чувством выполненного долга отправятся на заслуженный отдых, то им вряд ли стоит удивляться тому, что наутро они обнаружат на сайте избиркома совсем не те результаты, которые ночью передали в свои избирательные штабы.