Потому он и сел
Дело Дмитрия Якубовского о краже рукописей из Российской национальной библиотеки (РНБ) до сих пор вызывает большое количество пересудов. Только сейчас сотрудники правоохранительных органов решились раскрыть некоторые его подробности корреспондентам "Коммерсанта-Daily" ФЕЛИКСУ Ъ-ЖОГОЛЮ и ВЛАДИМИРУ Ъ-АЛЕКСАНДРОВУ. Как выяснилось, Якубовский долго сомневался, помогать похитителям или нет. Те потеряли к нему доверие, что и явилось, по сути дела, причиной провала.
Хранитель древностей и торговец наркотиками открыли дело
С преступной деятельностью израильтян российские спецслужбы познакомились еще в начале 90-х. Поначалу это было связано с контрабандой наркотиков. 16 февраля 1993 года некто Мозес Фриш доставил в Россию более тонны кокаина под видом консервов. Его поймали, и через полтора года окружной суд Тель-Авива и Яффы приговорил Фриша к 18 годам лишения свободы. Но уже в ноябре 1994 года его отпустили. Настояли на этом израильские спецслужбы. Их сотрудники понимали, что Фриш и его люди будут возмещать понесенные убытки, и, наблюдая за ним, хотели арестовать членов его группировки.
Надо сказать, что к тому времени с наркобизнесом по прибыльности стала соперничать торговля крадеными предметами антиквариата, которые похищались из музеев, библиотек и частных коллекций, расположенных на территории бывшего СССР. Это было не так опасно, как в странах Западной Европы: музеи и библиотеки в России охранялись плохо, к тому же не составляло труда подкупить какого-нибудь бедного сотрудника.
Фриш так и сделал. Приехав в Санкт-Петербург, он познакомился с хранителем отдела редких рукописей Российской национальной библиотеки Виктором Лебедевым. При каждой встрече Лебедев передавал Фришу какой-нибудь древний манускрипт, а его супруга подробно рассказывала израильтянину об истории и цене раритета. Когда у Фриша набралось более десяти манускриптов, он вывез их в США (как — неизвестно) и продал за $10 млн. В Россию Фриш вроде бы больше не возвращался.
Вместо него в Петербург скоро приехал Иуда Френкель. Красть манускрипты из РНБ ему, как и Фришу, помогал Лебедев. Кстати, по словам работников библиотеки, именно в это время воровство старинных книг из практически неохраняемых залов и хранилищ РНБ достигло невероятных размеров. Ущерб, который был нанесен фонду библиотеки, по всей видимости, до сих пор не подсчитан.
Из РНБ Френкель с помощью Лебедева украл примерно 15 рукописей. Самым ценным из них был древнееврейский брачный контракт, более известный как "Китуба". В дальнейшем этот документ был приобретен членами общества "Друзья музея Израиля" на книжном аукционе в Нью-Йорке и потом передан в дар Национальной библиотеке Израиля.
После Френкеля в Петербург к Лебедеву приехал Амос Сулами. Он передал хранителю $30 тыс. и некоторую сумму в рублях, которой вполне хватило на приобретение двух почти новых "Жигулей". Сулами также предупредил Лебедева, что ему пора уезжать из России: сотрудники Национальной библиотеки Израиля официально уведомили своих российских коллег о том, что получили в дар книгу, которая по всем каталогам значится как собственность РНБ.
Виктору Лебедеву удалось выехать в Израиль. Там члены некоего местного патриотического сообщества попросили его составить несколько списков, содержащих подробные сведения о всех редких иудейских рукописях и книгах, хранящихся в библиотеках России. Один из этих списков, как считает следствие, был передан по факсу в офис швейцарской фирмы, которую возглавлял брат Дмитрия Якубовского Станислав. Такой выбор был не случаен. По данным израильских спецслужб, торговцы раритетами уже не раз обращались к нему за помощью.
Долги супруги толкнули на преступление
По мнению сотрудников ФСБ, первая кража старинных рукописей, имеющих отношение к древнееврейской культуре, должна была состояться в Баку. К концу 1993 года был решен вопрос с транспортировкой похищенных раритетов через Турцию в Израиль. Но для осуществления требовался надежный "челнок". Постоянным перевозчиком краденого мог стать только человек высокопоставленный (для избежания таможенного контроля) и, как это ни странно звучит, честный (стоимость ценностей, которые он взялся бы перевозить, в сотни раз превосходили бы размер его гонорара). Делу мог помочь, например, религиозный фанатик, согласившийся бы перемещать в Израиль предметы иудейской культуры бесплатно. Но таких среди высокопоставленных лиц найти крайне трудно. Истинно же верующие иудеи воровать отказывались.
Перебирая кандидатуры на место "челнока", злоумышленники вспомнили о родном брате Станислава Якубовского — Дмитрии. Им было хорошо известно о том влиянии, которым пользуется последний в России. Знали они и о том, что юридическая консультация #59 Межреспубликанской коллегии адвокатов, возглавлявшаяся Дмитрием Якубовским, имеет договор со Ставропольским авиапредприятием, в котором заложен пункт о выделении по предварительному заказу руководства консультации спецрейса Москва--Тель-Авив--Москва. Сам же Дмитрий для выхода на летное поле пользовался специальными залами, в которых отсутствует паспортно-визовый и таможенный контроль.
Не рискуя напрямую обратиться к официальному адвокату ГУВД Москвы, члены преступной группы решили сначала связаться с его братом. Станислав довольно скептически отнесся к их предложению, будучи уверенным, что Дмитрий перевозкой краденого заниматься не будет. Тот действительно отказался, хотя стоимость предложенных к похищению раритетов составляла почти $150 млн, и его доля была бы неплохой. Чтобы убедить Якубовского, в Москву из Израиля приехал один из руководителей преступной группы Хаттендорф, уже имевший судимость за кражу предметов культуры в Испании. Остановился он в "Метрополе", но не смог даже оплатить свой номер. Это обстоятельство, скорее всего, сильно сказалось на решении Якубовского.
Но вскоре Якубовскому пришлось пересмотреть свой отказ. Через несколько дней после переговоров с Хаттендорфом он получил крайне неприятное известие. Глава канадской турфирмы Travel госпожа Пельц сообщила ему по телефону о том, что его жена Марина, пользуясь кредитом агентства, наделала долгов на сумму в $800 тыс. Общая же сумма долгов, включая и московские, согласно выводам следствия, составила свыше $1,3 млн. Пельц пригрозила: если в ближайшее время долги выплачены не будут, то Якубовского ждет неприятный судебный процесс. Упросив ее ничего не предпринимать в ближайшие десять дней, Якубовский сам позвонил ей 10 ноября и сказал: "Скоро я смогу вернуть вам долг, так как принял одно не очень правильное, но надежное в финансовом смысле предложение". Запись этой телефонной беседы российскому следствию предоставили сотрудники канадской конной полиции.
Кража
В середине ноября 1994 года в Санкт-Петербург прибыла группа израильтян, роль гида переводчика выполняла жена Виктора Лебедева. Когда туристы прогуливались по Садовой улице, гид показала им на железные ворота, открыв которые можно проникнуть на территорию никем не охраняемого двора, и окно, через которые можно попасть в восточный фонд библиотеки. О том, что хранилось в шкафах фонда, преступникам было известно из списков, составленных ее мужем.
Пробыв в Петербурге несколько дней и заплатив $3 тыс. в виде задатка за прокат автомобиля Honda, туристическая группа отбыла в Израиль. В начале декабря четверо израильтян — Давид Кабири, Цион Леви, Хаим Тооп и Ицхак Зароук — вернулись в Санкт-Петербург. В ночь с 10 на 11 декабря 1994 года, "перекусив" железную цепь ворот, они вошли во двор РНБ. Разбив окно, Кабири и Леви проникли внутрь, Тооп и Зароук остались на улице. Лебедев предупредил похитителей, что сигнализация неисправна уже несколько лет, и никто ее не чинил, поэтому злоумышленники, обыскивавшие шкафы, чувствовали себя в полной безопасности. Не боялись даже милиции: должностная инструкция была составлена так, что без личного присутствия директора библиотеки милиционерам запрещалось открывать двери любого из фондов, даже если оттуда слышится шум. Впрочем, охранники ничего и не заметили. Все шло как по маслу.
Ранним утром 11 декабря четверо израильтян, оставив сумки с похищенным в снятой ими квартире супругов Горенбург, отправились в аэропорт. Через Финляндию они улетели в Вену, где оказались уже в четыре часа дня. По словам сотрудников спецслужб, которым хорошо знакома методика таких краж, преступники, запутывая следы, пересекают несколько границ, стараясь уйти от преследования. В этот момент их сообщники принимают меры для вывоза ценностей за границу.
Странным в этой ситуации выглядело только одно: преступники бросили все похищенное у случайных людей. Кстати, воры знали, что у хозяев есть 17-летний сын, который из чистого любопытства мог посмотреть, что находится в оставленных ими сумках.
Якубовский о месте нахождения похищенных раритетов заранее предупрежден не был: в противном случае кто-нибудь из его людей забрал бы сумки и уже вечером того же дня был бы с ними в Москве. Сам Якубовский мог спокойно их доставить в Тель-Авив на заранее заказанном самолете.
Но ничего этого не произошло. Парадоксально, но сначала Якубовский узнал о краже только из сообщений СМИ. Он даже не знал, что похищено и какой транспорт необходим для вывоза краденого. Первым делом он созвонился с директором Ставропольского авиапредприятия и поинтересовался, как скоро можно организовать рейс в Тель-Авив. Тот напомнил условия договора: клиент должен заказывать рейс не менее, чем за две недели. Узнав, что до 22 декабря рейсов нет, Якубовский начал опрашивать своих шоферов, как быстро можно добраться до Минска. По всей вероятности, столица Белоруссии привлекала его своей близостью к границе.
Оперативники объясняют это обстоятельство недоверием похитителей к Якубовскому. Они помнили о том, что он дважды наотрез отказывался поучаствовать в краже, и не могли понять, что подтолкнуло его на сотрудничество уже через неделю после последнего разговора (о его долгах они ничего не знали).
Только оказавшись в Вене, в полной безопасности, воры сообщили Якубовскому, где находятся украденные ими манускрипты. Для этого в Москву приехал Станислав Якубовский. Только 14 декабря, спустя три дня с момента кражи, Дмитрий Якубовский послал в Петербург своего шофера Ананьева и охранника Ушакова.
Они приехали в Петербург на следующий день, через час после того, как в квартире Горенбургов был проведен обыск на основании их заявления. Оба они были арестованы на месте. Вскоре сотрудниками московского РУОП в здании юридического института был задержан и Дмитрий Якубовский. Интересно, что на следующий день он должен был защищать докторскую диссертацию по теме "Правовые свободы граждан в современном демократическом обществе". Но его препроводили в Санкт-Петербург, где предъявили обвинение и посадили в СИЗО "Кресты".
В СИЗО на Якубовского завели еще одно уголовное дело: его обвинили в избиении сокамерника.
За два преступления Якубовский получил в общей сложности шесть лет лишения свободы (четыре года за кражу и два за издевательства). Суд теперь должен только решить, поглотит ли больший срок меньший или их нужно суммировать. Причем на процессе о краже с показаниями против Якубовского выступил его охранник Ушаков, который проходил по делу свидетелем. Водитель Ананьев от следствия скрылся.
Процессы шли не только в России
Одновременно с первым процессом Якубовского шел менее помпезный, "камерный" суд в Израиле над организаторами и похитителями рукописей. Всего перед израильским судом предстали 12 человек, среди которых были супруги Лебедевы, Хаттендорф, Станислав Якубовский и все четверо исполнителей акции. В качестве свидетелей израильская полиция привезла из Санкт-Петербурга супругов Горенбург. Увидев их в коридоре суда, обвиняемые и их адвокаты бросились к судье признаваться в совершении данной кражи. Тем самым преступники по меньшей мере вчетверо сократили себе срок пребывания под стражей. В итоге супруги Лебедевы были осуждены на три месяца лишения свободы (их также обязали выплатить $5 тыс. в качестве штрафа). По полгода и $13 тыс. штрафа "получили" Давид Кабири и Цион Леви, которые влезали через окно в здание РНБ.
С остальных участников и организаторов кражи обвинения были сняты. При этом у суда практически не было сомнений в том, что оставшиеся восемь человек имеют самое непосредственное отношение к преступлению. Однако израильский суд пошел на такой странный на первый взгляд шаг, объяснив его тем, что доказательство обвинений против подсудимых будет стоить слишком дорого израильской казне. При этом также учитывалось, что между Россией и Израилем еще нет никаких правовых договоров. Соответственно, поиск улик связан и с большими организационными сложностями. Но если обвинявшиеся снова попадут в израильский суд, им припомнят и этот недоказанный грех.
Произойти же это может в самом ближайшем будущем. Насколько известно, эта компания, занимавшаяся похищением антиквариата и наркобизнесом, находится под пристальным вниманием полиций и спецслужб ряда европейских стран и самого Израиля.