Неделю назад российские власти выразили уверенность в том, что уже в декабре России удастся наконец завершить процедуру вступления в ВТО. Обозреватель "Власти" Сергей Минаев напоминает, что эта организация была создана из-за долгового кризиса в развивающихся странах, а сейчас долговой кризис — в странах индустриальных, которые в ВТО могут разочароваться.
В 1970-х годах западные банки, стремясь расширить масштабы своих операций и конкурируя между собой, увлеклись предоставлением кредитов развивающимся странам. Власти этих стран выразили готовность платить по кредитам чрезвычайно высокий процент. Деньги им нужны были для того, чтобы осуществлять социалистические эксперименты с огосударствлением экономики и форсированным созданием импортозамещающей промышленности. Необходимость подобных экспериментов развивающиеся страны объясняли тем, что индустриальные страны, прямо как в колониальные времена, их эксплуатируют с помощью неравноправного обмена: закупают по пониженным ценам сырье, а продают по повышенным ценам промышленные товары. Развивающиеся страны захотели торговать промышленными товарами самостоятельно, переориентировав свой экспорт с сырьевого на капиталоемкий и даже наукоемкий, инновационный. Для этого они решили создать современную промышленность за протекционистскими барьерами — и сделать это за счет денег, взятых взаймы на Западе. При этом и развивающиеся страны, и западные банки вполне искренне считали, что кредиты будут возвращены (банки вообще тогда полагали, что государства в отличие от частных лиц в принципе не могут оказаться неплатежеспособными). Развивающиеся страны тратили западные деньги не только на строительство промышленных предприятий, но и просто на текущее потребление — а когда они заявляли, что у них не хватает средств даже на выплату процентов, банки предоставляли им дополнительные кредиты. И только когда в 1982 году Мексика объявила мораторий на выплату процентов по долгам банкам, те осознали всю серьезность ситуации. В мире начался долговой кризис — банки всерьез опасались собственного банкротства в результате массового отказа развивающихся стран платить по кредитам. Относительно небольшие банки начали массовую распродажу долговых обязательств этих стран — к 1987 году они продавались на мировом рынке всего за 47% номинальной стоимости. Крупные банки, которые не могли быстро реализовать все имеющиеся у них обязательства, начали срочно создавать дополнительные резервы на случай отказа развивающихся стран от платежей — только в 1987 году для этих целей американские банки зарезервировали $19 млрд.
И именно в 1982 году, когда начался мировой долговой кризис, на министерской встрече стран, входящих в Генеральное соглашение по тарифам и торговле, было принято решение о начале нового, так называемого Уругвайского раунда многосторонних переговоров с целью в конце концов создать ВТО. Когда в 1986 году этот раунд переговоров начался, в специальной декларации было отмечено, что целью ВТО будет "развитие мировой торговли прежде всего в интересах развивающихся стран". Западные, в первую очередь американские, крупные банки решили, что в сложившихся условиях им не остается ничего другого, как поверить, что после создания ВТО развивающиеся страны с помощью динамичного развития внешней торговли все-таки обретут платежеспособность. Развивающиеся страны, в свою очередь, сочли, что не стоит банки в этом разубеждать, и согласились на создание ВТО, рассчитывая на реструктуризацию долгов и даже частичное их списание, хотя в ходе переговоров постоянно жаловались на то, что правила ВТО ограничивают их суверенное право проводить такую экономическую политику, которая им нравится. Расчет развивающихся стран оправдался: 1 января 1995 года ВТО начала свою работу, а к началу 1996 года 21 развивающаяся страна завершила переговоры с коммерческими банками, реструктурировав долги на общую сумму $170 млрд (при этом банки простили $76 млрд, а на выплату остальных сумм предоставили длительную рассрочку). В развивающиеся страны снова потекли западные деньги: в 1995 году они получили из частных западных источников $228 млрд, а в 1996 году — уже $311 млрд. В 1995 году валютные резервы развивающихся стран выросли на $95 млрд, а в 1996 году — на $87 млрд.
Развивающиеся страны согласились на создание ВТО, рассчитывая на реструктуризацию долгов и даже частичное их списание
CCCP, который в качестве должника деятельно участвовал в мировом долговом кризисе 1980-х годов, от социалистических экспериментов ни в 1982 году, ни в 1986-м не отказался и в создании ВТО участия не принял. И Россия в конечном итоге решила свои долговые проблемы с Парижским и Лондонским клубами международных кредиторов не путем какого-то небывалого расцвета внешней торговли, а исключительно благодаря рекордному росту начиная с 2000 года мировых цен на нефть.
Так сложилось, что вступление России в ВТО совпало с новым общемировым долговым кризисом. Только на этот раз крупнейшие западные банки столкнулись с проблемами не в развивающихся, а как раз в индустриальных странах — в еврозоне и США. Теперь уже эти страны находятся на грани дефолта по долгам и получают от мировых рейтинговых агентств снижение рейтинга.
Россия должна радоваться активной роли других развивающихся стран в ВТО, куда она вступает, и даже может поддержать идею борьбы с глобальным дисбалансом
Многие развивающиеся страны воспользовались членством в ВТО для наращивания своего экспорта и увеличения валютных поступлений — прежде всего речь идет о Китае, вступившем в эту организацию в 2001 году, и азиатских "новых индустриальных странах" (Гонконг, Южная Корея, Малайзия, Филиппины, Сингапур, Тайвань и Таиланд), которые имеют грандиозный профицит торгового и текущего платежных балансов, то есть они очень много экспортируют и мало импортируют (см. график). Более того, от членства в ВТО выиграли и беднейшие африканские страны — они так и не перешли к промышленному экспорту, но зато получали в последние годы значительную выгоду от экспорта сырья.
А для США и европейских стран (за исключением Германии) создание ВТО и расцвет мировой торговли в 2000-е годы привели к невероятному росту импорта, а также дефицита торгового и текущего платежных балансов — эти страны, напротив, очень мало экспортируют и много импортируют. И банки, предоставляющие индустриальным странам кредиты, могут в конце концов заявить, что этими кредитами распоряжаются неправильно, так как они не ведут к росту экспорта, а просто расходуются на текущее потребление (в том числе товаров из Китая и других азиатских стран). И речь уже идет не о том, что США требуют доступа своих промышленных товаров на рынки развивающихся стран, а о том, что развивающиеся страны требуют от США доступа своих промышленных товаров на американский рынок, а также призывают американцев самих экспортировать побольше таких товаров.
На закончившемся неделю назад на Гавайях саммите стран АТЭС, на котором президент России Дмитрий Медведев благодарил Барака Обаму за помощь во вступлении в ВТО, президент КНР Ху Цзиньтао выступил с резкой критикой внешнеторговой политики США. Он заявил, что в грандиозном дефиците в американо-китайской торговле виноват не заниженный курс юаня, как полагают американские власти, а то, что США сохраняют искусственные ограничения на экспорт в Китай высокотехнологичных товаров и не дают китайским фирмам свободно инвестировать деньги в американскую промышленность.
Дело дошло до того, что в условиях нынешнего долгового кризиса развивающиеся страны начали призывать к созданию некоей новой ВТО, в которой индустриальные страны взяли бы на себя обязательство активно участвовать в международной торговле и зарабатывать на мировом рынке больше денег, а не заниматься протекционизмом. На экономическом саммите в Мумбае министр торговли Индии Ананд Шарма заявил: "Наша страна будет активным участником процесса стабилизации мировых финансов в свете долгового кризиса в Европе. Мы не должны допустить, чтобы этот кризис привел к вспышке протекционизма, как это было в 2008-2009 годах. Мы должны создать новую многостороннюю внешнеторговую систему в дополнение к нынешней системе ВТО. И эта система должна покончить с существующим мировым платежным дисбалансом".
Россия, как развивающаяся страна, должна радоваться столь активной роли других развивающихся стран в ВТО, куда она вступает, и даже может поддержать идею борьбы с глобальным дисбалансом. Можно заметить, что в последние годы Россия и без членства в ВТО делала все, чтобы ее профицит текущего платежного баланса был не слишком большим, в частности в 2010 году ударными темпами наращивала импорт.
В общем, дело может кончиться тем, что индустриальные страны вместо того, чтобы радоваться вступлению России в ВТО, в результате нынешнего долгового кризиса вообще разочаруются во всех видах международных торговых организаций.
