Традиция студенческой практики

Наложите друг на друга две песни, популярные в российских университетах начала ХХ века, и поймете природу студенческих революций. Одну — гимн богемной вольнице — пел мне дедушка: "От зари, до зари, // Чуть зажгут фонари, // Так студенты толпою шатаются. // Они пьют и поют, они пьют и поют // И еще кое-чем занимаются. // Через тумбу-тумбу раз, // Через тумбу-тумбу два, // Через тумбу-тумбу три // Спотыкаются. // И в участке часто-часто, // И в участке часто-часто, // И в участке часто-часто // Просыпаются". Вторая — о том, что происходит с вольницей, когда она сознает, что вольность шире права пить и петь: "Нагаечка, нагаечка, нагаечка моя, // Помнишь, как гуляла ты восьмого февраля?". 8 февраля 1911 года казаки разогнали студенческие демонстрации, которым предшествовали упразднение университетской автономии министром Львом Кассо и массовые отставки преподавателей.

Россия должна гордиться: она входит в тройку стран с самыми давними традициями студенческих бунтов. И безусловно — первая страна, где студенты, предваряя "марши несогласных", из года в год выходили на улицу в определенный день, 8 февраля, в день основания Санкт-Петербургского университета.

Древнее только французская традиция: в марте 1229 года парижские студиозусы учинили двухлетнюю забастовку после того, как тогдашние полицейские убили нескольких из них. Правда, это не совсем политическая история. "Бедные студенты" были еще теми отморозками: выясняя отношения с горожанами (а чаще — с кабатчиками из-за неоплаченного счета), легко доводили дело до смертоубийства. Один такой конфликт интересов и привел к бунту.

От событий XIII века тянется прямая ниточка к майскому восстанию в Сорбонне в 1968 году. Все тоже началось с сущего пустяка. Первые столкновения с полицией в Нантере были спровоцированы требованиями разрешить свободную циркуляцию студентов между мужскими и женскими общежитиями. Франция посмеялась над сексуально озабоченными юнцами. Студенты Сорбонны в основной массе казались мелкобуржуазными карьеристами, а Латинский квартал — крепостью ультраправых.

Что правда, то правда: принадлежность к студенческому сословию не гарантирует левизну. Русские "белоподкладочники" или испещренные дуэльными шрамами прусские студенты были однозначно контрреволюционны. Но, постепенно демократизируясь, студенческая общность сознает себя как внеклассовый организм, поколение будущего, для которого свобода, равенство и братство — не лозунг, а символ веры.

Активных левых в Сорбонне было ничтожно мало. Но когда полиция забрала нескольких из них, студенты, видевшие аресты с террас ближайших кафе, вступились за товарищей. Когда полиция 3 мая ворвалась в Сорбонну, на защиту университетских вольностей встали десятки тысяч. Уже 6 мая Латинский квартал превратился в поле боя: в первую из легендарных "ночей баррикад" были ранены 600 студентов и 300 полицейских. 13 мая от 200 тыс. до 800 тыс. человек вышли на марш против полицейских зверств. 20 мая студентов поддержали профсоюзы: забастовали 10 млн. Перепуганный де Голль умчался, не предупредив даже премьер-министра, в Баден-Баден, в штаб французских оккупационных войск в Германии: уговаривать генералов ввести в Париж танки. Обошлось без танков: де Голль, прочувствовав лозунг "Десять лет — хватит!" (имелось в виду десятилетие его пребывания у власти), в апреле 1969 года ушел в отставку.

На третьем месте — пекинские студенты, закрепившие за площадью Тяньаньмэнь славу алтаря протестов. Демонстрация 4 мая 1919 года против решения Парижской мирной конференции передать Японии бывшие германские колонии в Китае, пожалуй, что знаменовала начало китайской революции. 18 марта 1926 года на Тяньаньмэнь сложили свои головы 47 студентов, возмущенных произволом полевых командиров-царьков и империалистических держав. Так что трагическая эпопея 15 апреля--4 июня 1989 года, когда армия залила Тяньаньмэнь кровью сотен студентов, протестовавших против директивной либерализации экономики при отсутствии политических свобод,— лишь глава в истории бунтарской площади.

По жертвенности с пекинскими студентами могут сравниться только мексиканские. Если Париж помнит 1968 год как праздник солидарности, любви и свободы, то для Мехико это страшный "олимпийский год". Все началось опять-таки с нарушения полицией университетской автономии, но вылилось в демонстрации против произвола. 2 октября 1968 года полицейский вертолет, зависший над митингом на площади Трех культур в районе Тлателолько, дал сигнал снайперам-провокаторам из президентской охраны открыть огонь. "Олимпийский батальон" в штатском, бойцы которого опознавали друг друга по белым перчаткам, убил до 300 студентов.

Гораздо больший резонанс в мире имело убийство национальными гвардейцами четырех студентов Кентского университета в США, протестовавших с цветами в руках против войны во Вьетнаме 4 мая 1970 года. До этого студентов избивали, как в августе 1968 года в Чикаго во время съезда Демократической партии, определявшей своего кандидата в президенты, но к расстрелам в кампусе Штаты как-то не привыкли.

Зато японские студенты упорнее кого бы то ни было в своем умении бить в одну точку. 20 лет, вплоть до 1985 года, они вели регулярную, зачастую кровопролитную и разрушительную битву против строительства аэропорта Нарита. Дело в том, что этот проект предусматривал переселение тысяч крестьян, за которых студенты и вступились.

Студенческая революция, как правило, направлена не столько против конкретного режима, сколько против несправедливого мироустройства. Могут ли студенты изменить мир? Вряд ли, хотя, если они не будут стремиться к этому, мир деградирует. Могут ли они снести режим? Безусловно.

В Южной Корее студенты вышли на улицы 15 марта 1960 года против фальсифицированных 85-летним диктатором Ли Сын Маном выборов. Их разогнали, но 11 апреля обнаружилось тело студента, не утонувшего, как гласила официальная версия, а убитого гранатой со слезоточивым газом. Все началось по новой. Армия застрелила 125 бунтарей, но когда к ним присоединилась достопочтенная профессура, отказалась убивать. Ли Сын Ман бежал, а в Корее ненадолго установилось гражданское правление. В исторической перспективе восстание 1960 года обеспечило через 30 лет переход Кореи к демократии.

В ноябре 1973 года взбунтовался против хунты "черных полковников" афинский Политех. С его освобожденной территории даже вещало свое радио. В три часа ночи 17 ноября танки выбили ворота института. В ту ночь погибли 24 человека, включая 5-летнего ребенка, свыше 1 тыс. были ранены. Пиррова победа: через неделю диктатора Пападопулоса свергли его сообщники. А через год и они сами, не удержав власть, отправились на скамью подсудимых.

Судьба "полковников" прискорбна и поучительна. Кто-то умер в тюрьме, почти четверть века проведя за решеткой. Кто-то вышел на свободу, но умер в нищете, окруженный всеобщим презрением. А нечего было в студентов стрелять.