Это единственный на моей памяти случай, когда один и тот же компромат в разное время был использован дважды против двух разных людей. Второй раз — осенью 2010 года, когда снимали Юрия Лужкова. Московский мэр, произносящий подобострастный тост на дне рождения неочевидного бизнесмена, выглядел действительно не так, как должен выглядеть хороший градоначальник, и я думаю, эта история сыграла важную роль в мучительно долгом по аппаратным меркам избавлении власти от Лужкова. Но это было уже повторное использование компромата, первое случилось годом раньше, и когда в 2009-м этот ролик показывали по федеральным телеканалам, Лужкова из него старательно вырезали, он даже на заднем плане не мелькал.
Зато Максим Галкин проводил специальную игру "Кто хочет стать миллионером?", посвященную только биографии именинника. В какой школе он учился? Как зовут его детей? Звезды эстрады и телевидения (помню Ивана Урганта, Дмитрия Маликова, Валдиса Пельша, но там вообще много кто участвовал) записали клип на исполненную хором песню "We are the World" с русским текстом: "И чтоб звезда всегда светила, мы выпьем за тебя, Тельман Марданыч Исмаилов!" Иосиф Кобзон новых песен не сочинял, а выступил скромно и со вкусом — спел, не меняя слов, "День Победы", а потом добавил от себя: "Это твоя победа, Тельман!" Сам именинник не возражал — жизнь его, с какой стороны ни посмотри, удалась. Вещевых рынков в стране много, но есть только один рынок, хозяина которого московский мэр называет братом.
"Черкизон" — это слово уже подзабыто, но тогда оно значило гораздо больше, чем обиходное название Черкизовского рынка. Это было культурное, социальное и бог знает какое еще явление: по телевизору показывали сериал "Черкизон", в таблоидах рубрика "Черкизон" высмеивала безвкусные наряды эстрадных звезд, а мой коллега Дмитрий Бутрин совсем не на таблоидном сайте Института Катона написал несколько почти научных статей, доказывающих, что именно на "Черкизоне" с его многообразием культур и невидимых экономических связей зарождается Россия будущего, почти такая же, как современные западноевропейские страны.
И вдруг все остановилось. Почему — до сих пор ведь никто не знает. То ли просто потому, что Исмаилов с его любовью к показной роскоши (накануне крушения своей империи он открыл в Турции дорогой отель под названием "Мардан-палас" — в честь отца), то ли кто-то из конкурентов нашел вдруг какой-то административный ресурс. Так или иначе, "Черкизон" закрыли. Мой давний знакомый, когда-то (и теперь, кстати) левый активист Леня, в те времена ушедший в мелкий бизнес, показывал мне из окна соседней высотки опустевшие ряды, уходящие за горизонт. Лене чудом удалось перевести свой магазин меховых шапок в это офисное здание за день до того, как на "Черкизон" перестали пускать торговцев, и теперь, стоя у окна в комнатке, по самый потолок заваленной шапками, Леня говорил мне, что хочет устроить демонстрацию обманутых торговцев, чтобы власть увидела, что они — сила. Демонстрации не случилось. По оцепленному "Черкизону" ездили милицейские машины, и из-за оцепления приходили слухи о расхищенных милиционерами торговых рядах, а сами торговцы, смирившись с убытками, расползались по оставшимся московским рынкам. Первая волна беглецов ушла на "Садовод" на МКАД, но это было меньшинство, или просто так казалось, потому что торговый центр "Москва" возле станции метро "Люблино", принявший вторую волну беглецов с "Черкизона", находился посреди жилых кварталов, и местные жители однажды утром обнаружили себя посреди непонятно откуда взявшегося полноценного Чайна-тауна. "Москву" в обиходе немедленно переименовали в "Люблизон", и вездесущее ДПНИ стало собирать коренных люблинцев на "народные сходы" против "Люблизона". Осенью очередной "русский марш" впервые состоялся не в центре — и эта традиция жива до сих пор. Каждый год 4 ноября националисты идут маршем от станции метро "Люблино", хотя новым "Черкизоном" "Люблизон" так и не стал, потому что не повторяется такое никогда.