Воинственный баррель

После обострения ситуации в Персидском заливе многие эксперты заговорили о неизбежности военной операции против Ирана. Впрочем, Запад может заручиться поддержкой нефтяных монархий залива, обрушить мировые цены на нефть и свергнуть режим аятолл. Однако для использования нефтяного оружия Вашингтону сначала надо договориться с Израилем о судьбе Палестины.

Шамсудин Мамаев, Афанасий Сборов

Министры иностранных дел стран ЕС 24 января одобрили план введения эмбарго на импорт нефти из Ирана — до 1 июля к соглашению должны присоединиться все члены Евросоюза. Принятое Брюсселем решение означает начало самой масштабной торговой войны между Ираном (вторым по величине государством--производителем нефти в ОПЕК) и Евросоюзом, который потребляет около 20% экспортируемой Тегераном сырой нефти. Новые санкции стали ответом на недавний ввод в эксплуатацию в Иране еще одного, второго по счету, подземного ядерного объекта Фордо близ города Кум, на котором уран будет обогащаться до 20%. По словам представителей ЕС, эмбарго должно лишить Иран средств на развитие ядерной программы.

Введение эмбарго может иметь крайне серьезные последствия. Ведь еще в конце декабря Тегеран объявил, что в случае эмбарго заблокирует Ормузский пролив, соединяющий Персидский залив с Индийским океаном и служащий транспортной артерией для доставки нефти с Ближнего Востока на мировые рынки. "Ни одна капля нефти не пройдет через Ормузский пролив, если Запад введет санкции на экспорт иранской нефти",— пригрозил вице-президент Ирана Реза Рахими. Командующий ВМС Ирана контр-адмирал Хабиболла Сайяри сказал тогда, что перекрыть пролив будет легче, чем выпить стакан воды. Для демонстрации силы Иран провел десятидневные военно-морские учения "Велаят-90" от Ормузского пролива и до Аденского залива.

Между тем Вашингтон уже объявил, что в случае блокады Ормузкого пролива США будут вынуждены провести военную операцию против Тегерана. "Мы четко обозначили, что США не допустят перекрытия Ормузского пролива,— заявил шеф Пентагона Леон Панетта в эфире телекомпании CBS.— Это еще одна граница, которую нельзя переходить". Председатель Объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил США Мартин Демпси был еще более резок: "Если иранцы пойдут на блокирование пролива, США будут готовы разгромить их". США тоже пошли на демонстрацию силы и отправили в район Персидского залива дополнительные корабли.

Многие эксперты заговорили о неизбежности новой большой войны в Персидском заливе. Свои опасения на этот счет высказывают и российские официальные лица. "Ввод санкций против Ирана не имеет ничего общего со стремлением обеспечить незыблемость режима нераспространения ядерного оружия,— заявил глава МИД РФ Сергей Лавров 18 января.— Это уже серьезно рассчитано на оказание удушающего воздействия на иранскую экономику и на положение иранского населения, наверное, в надежде спровоцировать его недовольство". По его словам, вполне возможен и вариант проведения военной операции. "Это не будет легкой прогулкой. Я даже не буду гадать, когда это может произойти, потому что мы делаем все для того, чтобы это не произошло. Последствия будут тяжелейшими. Просчитать все последствия невозможно. То, что это подольет масла в огонь, пока еще тлеющий огонь суннито-шиитского противостояния, у меня сомнений не вызывает. И дальше — цепная реакция. Я не знаю, где она остановится",— заявил он.

Схожие опасения в интервью газете "Коммерсантъ" за неделю до этого высказал и секретарь Совбеза РФ Николай Патрушев. "В данный момент США считают Иран своей основной проблемой. Они стремятся превратить Тегеран из врага в лояльного партнера, а для этого любыми средствами сменить правящий там режим,— заявил он.— Применяются и экономическая блокада, и массированная помощь оппозиционным силам, которые могли бы осуществить "цветную революцию". Существует вероятность военной эскалации конфликта, к которой американцев подталкивает Израиль".

Впрочем, у проведения силовой операции против Ирана есть и влиятельные противники. Главный из них — Саудовская Аравия и другие нефтяные монархии Персидского залива. Лидеры этих преимущественно суннитских стран никогда не скрывали, что главной угрозой для них является шиитский Иран,— общая нелюбовь к Тегерану хорошо видна из многочисленных депеш американских дипломатов, опубликованных WikiLeaks. Однако для свержения режима аятолл монархии залива во главе с Саудовской Аравией предлагают использовать не авианосцы и ракетные удары, а нефтяное оружие.

Задуматься о необходимости более активного противостояния с Тегераном Эр-Рияду пришлось еще в конце 2010 года, после начала событий в Тунисе. Волнения "арабской весны" резко усилили традиционный антагонизм между шиитским Ираном и суннитской Саудовской Аравией. По мере того как под напором толп рушились или отступали дружественные ультраконсервативной Саудовской Аравии авторитарные арабские режимы, в Эр-Рияде нарастала тревога, а в Тегеране — воодушевление. Особое беспокойство Эр-Рияду внушало поведение Вашингтона. Короля Абдаллу крайне раздражало, что Барак Обама не внял его предупреждениям и стал на сторону не Хосни Мубарака, а демонстрантов.

Момент же истины для Эр-Рияда наступил 18 февраля, когда через несколько дней после ухода Мубарака Барак Обама публично раскритиковал короля Бахрейна Хамада бен Ису аль-Халифу за расстрел шиитской демонстрации. "Сдать" своего союзника и единоверца суннитского короля Бахрейна шиитскому большинству его подданных саудовский король себе позволить не мог. И 13 марта в крошечный Бахрейн, вопреки возражениям Вашингтона, вошли саудовские войска. Именно этот день можно считать началом холодной войны между Эр-Риядом и Тегераном, поскольку последний тут же стал на сторону митингующих. Саудовскую интервенцию в Бахрейн осудил и Вашингтон, что вызвало крайнее возмущение в Эр-Рияде.

Тем не менее в Саудовской Аравии понимали, что без помощи Запада бороться с общим врагом не получится. Поэтому уже летом прошлого года королевство представило план борьбы с Ираном. И сделал это человек, хорошо знакомый США и его союзникам.

В конце июня 2011 года в британской Guardian появилась статья о закрытой встрече, которая состоялась на британской авиабазе в Моулзуорте, где располагается штабной центр НАТО по обработке информации с Ближнего Востока и из Средиземноморья. Туда прибыли многие генералы стран НАТО, курирующие прежде всего разведывательные операции и подготовку стратегических планов. Их гостем был 66-летний принц Турки аль-Фейсал, племянник короля Абдуллы и младший брат министра иностранных дел Саудовской Аравии принца Саида аль-Фейсала.

На Западе Турки аль-Фейсал не нуждается в особых представлениях. Самый вестернизированный и образованный представитель саудовского королевского дома, он с 1977 по 2001 год руководил разведкой королевства. В этом качестве он лично организовывали и курировал отправку исламских моджахедов в Афганистан для борьбы с советскими войсками, а потому тесно работал с Осамой бен Ладеном. Его добровольная отставка за несколько дней до терактов 11 сентября 2001 года так и не была объяснена, но выглядела куда значительнее, чем простое совпадение. Затем Турки аль-Фейсал, поработав послом в Великобритании и США, ушел на время в тень.

Однако с началом "арабской весны" его незаурядные способности вновь оказались востребованными. Вскоре согласно клановым традициям саудовского дома он должен сменить своего брата на посту главы МИДа. Говоря словами приближенного к нему саудовского политолога Навафа Обаида, принц представляет "молодое поколение королевской семьи, стремящееся к проведению более решительной и силовой политики и уже занимающее стратегические позиции в правительстве". Именно поэтому любое появление Турки аль-Фейсала на публике или перед избранной аудиторией происходит не случайно. Как опытный разведчик, он пользуется своим статусом младшего брата, чтобы говорить неформальным образом те вещи, которые его старший брат хотел бы, но не может заявить из-за своего официального статуса.

Именно поэтому доклад Турки аль-Фейсала в Моулзуорте, озаглавленный "Доктрина национальной безопасности Саудовской Аравии на ближайшее десятилетие", а также место и обстоятельства прочтения этого доклада заслуживают внимания. Главная мысль выступления заключалась в том, что Эр-Рияд готов бороться против Тегерана с помощью нефтяного оружия. "У Саудовской Аравии имеется столько резервной производственной мощности, что мы можем практически мгновенно заменить все иранское производство нефти",— сообщил принц Турки. Он заявил, что для выполнения этого плана королевству потребуется нарастить производство на 3 млн баррелей в сутки (с нынешних 9,5 млн баррелей) и что в королевских кругах относятся к этому плану серьезно.

Дальнейшие действия королевства лишь подтверждают, что предлагаемый Турки аль-Фейсалом план является не его личной инициативой, а согласованной позицией королевского дома. Так, на прошлой неделе после ввода ЕС нефтяного эмбарго против Ирана Саудовская Аравия заявила, что компенсирует нехватку сырья. По данным Международного энергетического агентства, мощности Саудовской Аравии позволяют ей быстро нарастить добычу на 2,15 млн баррелей в день, что примерно сопоставимо со всем объемом иранского экспорта. Цена арабской нефти по сравнению с иранской лишь ненамного выше: баррель легкой нефти Arab Light из Саудовской Аравии стоил в 2011 году в среднем $107,5, а основной иранской Iran Heavy — $106,1.

Помимо европейцев саудовские власти активно работают и с другими потребителями иранской нефти, в том числе с ключевым игроком — Китаем, который является членом СБ ООН и давним союзником Тегерана. Исламская Республика обеспечивает около 11% потребностей КНР в импортных углеводородах — на Китай приходится около 22% ее нефтяного экспорта. Кроме того, Пекин является одним из крупнейших инвесторов в нефтегазовый комплекс Ирана, куда из-за санкций не могут вкладывать крупнейшие международные энергетические компании. Накопленный объем китайских инвестиций в нефтегазовый сектор страны заместитель министра нефти Ирана Хосейн Ширази в прошлом году оценивал в $40 млрд. Впрочем, власти Саудовской Аравии сделали Китаю альтернативное предложение.

15 января Эр-Рияд посетил премьер КНР Вэнь Цзябао и получил гарантии увеличения поставок на случай, если Иран перестанет поставлять нефть на мировой рынок. Министр нефти королевства Али ан-Наими прямо заявил, что у Саудовской Аравии хватит нефти, чтобы удовлетворить растущий спрос в Восточной Азии. Нефтяная дружба Пекина и Эр-Рияда была подкреплена рядом сделок. Подписано окончательное соглашение между саудовской госкомпанией Aramco и китайской Sinopec о строительстве нефтеперерабатывающего завода на побережье Красного моря мощностью 400 тыс. баррелей в день. Aramco получит в СП 62,5%, остальное — Sinopec. Помимо этого крупнейшая в Саудовской Аравии нефтехимическая компания Sabic и Sinopec подписали меморандум о строительстве еще одного НПЗ — в китайском Тяньцзине.

Таким образом, Саудовская Аравия, похоже, уже начала подготовку к операции по лишению Ирана нефтедолларов. Сокращение экспорта вкупе с возможным падением цены (а его прогнозируют многие экономисты, указывая неизбежность рецессии в еврозоне, США и экспортно ориентированных экономиках Азии) может подкосить режим аятолл. А игроки на сырьевых биржах США, которые во многом определяют мировую цену на нефть с помощью фьючерсных контрактов на поставки "черного золота", могут помочь в реализации этого плана. К тому же богатый опыт у королевства уже есть — в середине 1980-х падение нефтяных цен подкосило Советский Союз. Одной из причин стало увеличение добычи Саудовской Аравией по согласованию с США.

Вашингтон вполне может поддержать такой план. Однако остается одна проблема. Принц Турки аль-Фейсал требует за свою услугу крайне высокую цену — признание независимости Палестины. В сентябре прошлого года перед обсуждением в Совете Безопасности ООН просьбы главы Палестинской автономии Махмуда Аббаса о признании ее независимости Турки аль-Фейсал написал колонку в The New York Times. Вышла она, по странному совпадению, в десятилетнюю годовщину терактов 11 сентября. "Наложите вето, и потеряете союзника. Палестинский народ заслужил свое государство. Арабская мирная инициатива 2002 года должна стать стартовой точкой для начала переговоров. Это шанс заменить Осло новой парадигмой, и единственными проигравшими в этом сценарии будут Сирия и Иран, пытающиеся торпедировать мирный процесс",— написал принц. "Саудовская Аравия больше не сможет сотрудничать с Америкой так, как это исторически сложилось между ними. Как и в случае Бахрейна, Саудовская Аравия будет и в других случаях проводить политику, противоречащую политике США, включая противодействие правительству Нури аль-Малики в Ираке. Пути саудовского правительства и Америки могут разойтись также в Афганистане и Йемене",— описал он Вашингтону и негативный сценарий.

Требования Турки аль-Фейсала укладываются в стратегию Эр-Рияда по укреплению своего влияния в арабском мире. С точки зрения саудовского "сценария 1985 года" военная опция контрпродуктивна. Ведь в ответ на военный удар Израиля или США Иран наверняка заблокирует Ормузский пролив. Это, в свою очередь, автоматически сделает невозможным применение арабского нефтяного оружия. Причем Саудовская Аравия наверняка не сможет собственными силами деблокировать пролив и выдержать прямое столкновение с иранскими вооруженными силами.

Привлечение же к войне с Ираном США (не говоря уже об Израиле) может привести к военной победе, но экономически и политически для Саудовской Аравии это будет проигрышем. Унизить и разорить Иран подобной войной можно, но стать героем арабской улицы в союзе с США и Израилем невозможно. А ведь именно это — контроль над арабской улицей — и нужно сейчас Эр-Рияду для наращивания своего влияния в условиях "арабской весны".

Против применения военной силы в отношении Ирана высказываются и многие высокопоставленные чиновники администрации Барака Обамы. Молодой президент, получивший Нобелевскую премию мира, вряд ли начал вывод войск из Ирака и Афганистана для того, чтобы увязнуть в новой, еще более опасной войне. Тем более в период предвыборной кампании. Правда, сохраняется опасность, что Вашингтон может оказаться втянут в конфликт из-за действий своего ближайшего союзника — Израиля.

Две недели назад начальник Объединенного комитета начальников штабов США Мартин Демпси срочно отправился в Израиль. Этот визит являлся частью процесса координации позиций Вашингтона и Тель-Авива по вопросу Ирана. Американцы пытаются выяснить намерения правительства Израиля в отношении возможного удара по Ирану. А за несколько дней до этого визита Барак Обама лично позвонил премьеру Израиля Беньямину Нетаньяху и потребовал от него четко обозначить намерения Израиля насчет Тегерана.

Однако премьер Нетаньяху, похоже, отказался посвящать генерала Демпси в свои планы. В заявлении генерала по результатам визита нет даже упоминания Ирана. Дело в том, что с тех пор, как президент США заговорил о возвращении Израиля к границам 1967 года, израильская элита не особо доверяет Бараку Обаме. Согласно утечкам в израильской прессе, теперь, если Израиль решит напасть на Иран, американцам сообщат об этом лишь за 12 часов до удара из опасения, что США попробуют предотвратить атаку.

Нынешние настроения Тель-Авива вызваны ноябрьским докладом МАГАТЭ по иранской ядерной программе, в котором было заявлено, что Тегеран до 2003 года вел работы, направленные на создание ядерного оружия, и подобная деятельность может иметь место и сегодня. Как раз в преддверии публикации этого доклада и прозвучало заявление президента Израиля Шимона Переса о том, что еврейское государство склоняется к военному решению иранской проблемы больше, чем к дипломатическому варианту.

Многие эксперты считают, что настоящей движущей силой антииранской кампании является именно премьер-министр Нетаньяху. Он, конечно, не может не понимать, что его стратегия превентивного удара по Ирану несовместима с саудовской стратегией нефтяного оружия. Однако, скорее всего, жесткая позиция в отношении военного вмешательства в иранский кризис — вполне осознанный расчет. Это защитный механизм против выполнения главного требования саудовцев — признания независимого Палестинского государства в границах 1967 года и переговоров с ним на основе арабской инициативы 2002 года. Можно не сомневаться, что если бы Тель-Авив принял мирный план Лиги арабских государств, то ни Вашингтон, ни Европа колебаться в признании Палестинского государства не стали бы.

В этой ситуации многое зависит от действий игроков. Ведь нельзя исключать, что для Эр-Рияда угроза скорого появления под боком шиитского режима, вооруженного атомной бомбой, окажется куда более важной, чем борьба за государственность Палестины. И тогда арабы действительно пустят в ход нефтяное оружие. К тому же свою роль сыграет и развитие ситуации в глобальной экономике, которое может пустить цену на нефть вниз независимо от решения саудовского королевского дома.

Так или иначе, если нефтяное оружие действительно подействует, это может иметь губительные последствия. Причем не только для Ирана, но и для других авторитарных режимов с несбалансированным бюджетом, чья стабильность базируется лишь на высоких нефтяных ценах.