Главное, что надо для начала уяснить,— это не реформа образования, это реформа экономики образования. Такой марксистский подход — думают, что реформа экономических механизмов приведет к изменению содержания, качества и так далее. То есть что бытие определяет сознание. И в этом — я уверен — колоссальная ошибка. И как-то даже странно, что такие очевидные вещи приходится доказывать, когда речь идет об образовании.
Согласно знаменитому 83-му федеральному закону «о бюджетных организациях», учреждение может выбирать, будет оно бюджетным или будет оно автономным. У этого закона есть положительные стороны, хотя куда больше там минусов. Хорошее — это как раз повышение автономии учреждений и возможность для них действовать на этом рынке более или менее самостоятельно. Во всяком случае для меня лично это хорошо. Посудите сами: у меня огромная школа — почти 2 тысячи человек. И я, если у меня нет автономии, должен 50 раз советоваться — покупать ли мне, скажем, компьютеры или нет. И вообще, существуют, конечно, школы, где директор вместе с коллективом способны строить собственную стратегию — маневрировать средствами, ресурсами и так далее. И при этом нести за все ответственность. При этом директор тем самым превращается в менеджера, а вернее, в бухгалтера. Он должен сводить дебет с кредитом. И более того, реформа утверждает, что школа может зарабатывать — дополнительные «непрограммные услуги» и так далее. Это вроде бы заложено в идеологии рыночных модернизационных реформ. Для сильных и больших школ это интересно. Но именно — для сильных и больших.
С другой стороны, можно остаться просто на бюджете — то есть вроде бы, как было, так и есть. Выделяется тебе субсидия — и работай с этой субсидией. Как считается субсидия? По количеству душ. Вот у меня, скажем, 2 тысячи детей: умножай положенные на одну душу деньги на 2 тысячи — вот и сумма. При таком подходе выигрывают большие школы, а маленькие проигрывают. А школа с менее чем 300 учеников вообще становится нерентабельной. Ее надо закрывать. Вы больше потратите на свет, тепло, зарплату, чем получите. Это тоже заложено в законе. Поэтому тихой сапой идет укрупнение школ, их слияние, превращение в большие. А ведь на самом деле идеальная школа — это та, где ты каждого ребенка знаешь в лицо, то есть как раз 300, ну 500 человек.
Но это еще не все — дело в том, что душа в разных городах и весях стоит по-разному. В богатой Москве и менее богатом Питере цена души ребенка в старших классах — 122 тысячи рублей в год. В начальной школе — 75 тысяч. А вот в Нижнем Тагиле — я же езжу по разным регионам — в среднем стоит 13 тысяч ребенок. То есть идея равенства возможностей подрывается уже просто тем, что финансирование идет региональное, а не федеральное. И выходит, что душа стоит столько, сколько на нее имеется в бюджете Нижнего Тагила, Рязани. И забудьте про равенство.
Вот имеются заявления Путина, Медведева и других начальников: мол, не опасайтесь, товарищи, образование будет бесплатным, а все разговоры, что оно будет платным,— это провокационные разговоры. И любого директора, который будет брать деньги, мы будем снимать. Но в то же время нас призывают: зарабатывайте деньги, господа директора. То есть полный диссонанс!
Я когда-то поспорил с Владиславом Сурковым. Меня пригласили в Кремль на совещание, и он там сказал, что, вот, учителя плохо принимают участие в модернизации образования. А я говорю: а какой вы хотите модернизации, если в Нижегородской области у сельского учителя зарплата до последнего времени была три с половиной тысячи рублей, а недавно подняли аж до семи? А Сурков мне на это ответил в том смысле, что я, наверное, прав, но с этим непонятно что делать, потому что учителей слишком много.
Сейчас, насколько я знаю, там зарплаты дотягивают до 13–15 тысяч. Но за счет внутренних резервов. За счет сокращения учителей дополнительного образования (мы все вопим, что кругом беспризорники, что курят, пьют, колются, а это как раз кружками, секциями и тому подобным только и может быть исправлено). И за счет сокращения специалистов по неодинаковости детей — логопедов, дефектологов и так далее.
У нас принята программа поддержки сельских школ, хотя их, конечно, все равно закрывают, объединяют, переносят. При этом про такие курьезы, как сельские автобусы, я говорить не буду — там не автобус нужен, а БТР. Но в деревнях благодаря этой программе есть хоть какие-то рычаги — начальство, например, обязали прислушиваться к решениям сельских сходов. Но в небольших городах… Вот в прошлом году была голодовка учителей в двух школах в Брянске — их закрывали. В конце концов туда приехал Шойгу и их все-таки отстояли. Но на всякий раз Шойгу не напасешься.
Так что, повторю, это чисто экономический тренд. И все подводные камни там обнаружатся, когда грянет новый экономический кризис. Тогда мы все столкнемся с секвестированием бюджета. Притом что многие небольшие школы уже сейчас пересматривают свое штатное расписание, и там из администрации может остаться директор и завхоз, больше никого.
Теперь насчет того, как это соотносится со стандартами, которые разрабатывает Министерство образования. Это и есть госзаказ для школы — выполнять эти стандарты. Которых пока нет — нет стандартов ни основной, ни старшей школы. Реально утвержден стандарт только по начальной школе.
Пока стандарта нет, действуют учебные планы — обязательные сетки часов. А все, что сверх плана, вроде бы должно быть платным. Но при этом при любой жалобе директора можно разделать под орех. Скажем, сделаю я углубленные спецкурсы по биологии — это вроде бы платная услуга (профессора же не обязаны к нам бесплатно ходить!). И чуть что, директору могут сказать: «Слушайте, у вас же есть обязательная биология, ну и сидите с ней. Ах, вы называетесь „лицейский класс”? Ну, это ваша проблема». Потому что никакого федерального положения о лицеях, гимназиях не существует в принципе.
Вот смотрите: если английский язык есть в стандарте — значит по закону я не могу за него брать деньги. Но по тому же стандарту на него отводится один или два часа в неделю. А за два часа в неделю язык не выучишь. То есть сверх стандарта школа будет вынуждена предлагать дополнительные часы — уже за деньги, уже за счет родителей. Но кто-то может заплатить, а кто-то не может. Предположим, пример с английским не такой впечатляющий — по нему у детей всегда были репетиторы. Но то же касается и математики, и всего, чего хочешь.
Что будет дальше, сказать очень сложно, потому что стандарт — это финансовый инструмент. Финансировать будут стандарт. И наш госзаказ — это то, насколько мы, школы, прямо как сфера обслуживания, выполняем стандарт.
Утвержден стандарт только по начальной школе, и он, надо сказать, меня очень устраивает идеологически — там применяются новые подходы, учитывающие мир, в котором живут современные дети, и при этом он не отменяет «жи-ши пиши с и». Но стандарт предполагает создание условий — а там предусматривается наличие цифровых камер, наличие компьютера для каждого малыша. Если это получится, то будет просто песня, но, если честно, я не верю, что в России это удастся внедрить. Потому что очень дорого. Полный — если без компромиссов — комплект на один класс стоит 7 миллионов рублей. Даже в своей благополучной школе я имею полтора комплекта и вожу их между классами. Так что я боюсь, что и этот стандарт будут не выполнять, а имитировать.
Гораздо более тяжелая история со стандартами основной и старшей школы. Это не только российская проблема, это проблема всего мира — чему учить и как учить. Везде идут бешеные споры. Нашу школу всегда упрекали в излишней академичности, в перегруженности. Поэтому наши модернизаторы решили, что надо максимально разгрузить от излишнего фундаментально материала, сделать образование более прагматичным. То есть выбросить все лишнее и дать так называемые ключевые компетенции, которые помогают жить в этом быстро меняющемся мире.
Первым делом решили сократить гуманитарный компонент. Это, кстати, давнишний процесс — если 20 лет назад на преподавание русской и мировой литературы было 400 часов, то сейчас — 200. Я думаю, это огромная ошибка. Японцы после войны так исправляли школьные программы: они максимально увеличивали часы литературы, истории, музыки — то есть абсолютно непрактичных предметов. Потому что стояла задача избавиться от имперских фантомных болей. И это совершенно не помешало японцам провести бешеную модернизацию.
Не лучше дело обстоит и с естественнонаучными предметами. Физики по новому стандарту один — максимум два часа в неделю. Так научить ей невозможно. В большой школе, если у тебя несколько классов на параллели, ты можешь маневрировать и устраивать специальные углубленные уроки для заинтересованных детей. Но в маленьких школах, особенно в регионах, такой возможности нет. И там предлагается делать вот как. Например, в городе 15 школ. Одна объявляется математической, и там концентрируются все математические часы, другая — лингвистической, и так далее. И предполагается, что ребенок, отучившись свои часы в своей школе, на «углубление» едет в другую школу. То есть закладывается бессмысленная какая-то трата времени, сил и всего остального.
Я сам вполне поддерживаю идею вариативного образования — чтобы ребенок мог выбирать, чтобы к детям был дифференцированный подход. И в новый стандарт, который среди прочих пишут прекрасные специалисты-теоретики и мои друзья Александр Асмолов и Александр Кондаков, идея вариативности заложена. Но эти разработчики совершенно не знают школы — они дают идею, а она по ходу внедрения превращается в свою полную противоположность. То есть реализация такова: ага, вариативность — это что значит? Это значит: давайте сократим нагрузку на детей, не будем учить их настоящим наукам, а вместо истории станем преподавать предмет «Россия в современном мире».
C пресловутой «Россией в современном мире», конечно, имеется еще и идеологический фактор. Но главный тренд этих изменений — он, повторю, экономический. Если говорить о подтексте, о глубинной задаче — то она в том, чтобы снизить нагрузку на госбюджет. Но впрямую заявить об этом, конечно, никто не хочет — особенно уж перед выборами. Причем как раз отсутствие на данный момент стандарта позволяет об этом не говорить — мол, что ж мы раньше времени будем гнать волну? Именно в качестве прикрытия придуман этот лозунг: дети перегружены, хватит издеваться над детьми! И под этим лозунгом происходит превращение школы в сферу обслуживания. Идет распространение на нее рыночных законов, причем фарисейское распространение. Когда с одной стороны — давайте зарабатывайте, а с другой — у нас все бесплатно. Когда в Нижнем Тагиле содержание ребенка 13 тысяч, в Москве — 75, а содержание заключенного в тюрьме — 350 тысяч, причем в основном на охрану. Когда все так — вот тогда и происходят катастрофы.