"Пойдемте-ка лучше, я покажу вам, какую капусту я тут посадил!" Так, по преданию, встретил отставной император Диоклетиан посланцев из Рима, прибывших к нему в поместье, дабы уговорить его вновь принять бразды правления. Дела в империи после добровольного ухода Диоклетиана шли не лучшим образом. Но старый кесарь не вернулся: он считал, что сделал свое дело. Эта история отражает нечастый феномен: умение правителя поставить себе задачу, выполнить ее и, не цепляясь за власть, уйти, передав полномочия преемникам. Но есть явление еще более редкое: способность лидера, долго оставаясь у власти, чувствовать эволюцию общества, приспосабливаться к требованиям времени и, исходя из этого, проводить необходимые реформы.
Нечто подобное, к примеру, продемонстрировал Наполеон III, который создал в 1850-е годы во Франции "управляемую демократию". Органы власти избирались, но исход выборов был заранее предрешен. Каждый префект жестко подчинялся Парижу, но в своей провинции был миниатюрной копией императора. Пресса подвергалась цензуре, оппозиция — не слишком жестоким, но вполне ощутимым преследованиям. Император проводил авторитарную модернизацию. Общество богатело, но недовольных становилось больше. И тут случилось нежданное: под давлением оппозиции Наполеон начал ослаблять вожжи. Прессу освободили от пристального догляда цензоров, выборы начали проводить довольно пристойно, а недавний республиканец Эмиль Оливье стал премьер-министром. Все это было увенчано в мае 1870 года плебисцитом, на котором избиратели одобрили более демократичную конституцию так называемой либеральной империи. Узнав об итогах голосования, постаревший и больной Наполеон III с облегчением сказал единственному сыну: "Сегодня я тебя короновал". У этой сказки, однако, не было счастливого конца. Через пару месяцев Франция была разгромлена в войне с объединяющейся Германией, император капитулировал и бежал в Англию.
Эксперимент французского диктатора, ставшего умеренным демократом, почти не знает аналогов. Франко создал ряд условий для перехода Испании к демократии, но до самой смерти не решился сделать шаг в этом направлении. Пиночет после 17 лет диктатуры передал бразды правления демократам, но командование армией оставил за собой. Похоже, не так опасна сама власть, как привычка к власти: годами используя ее рычаги определенным образом, авторитарные лидеры не склонны менять навыки. Разве что обстоятельства заставят, как Николая II в 1905-м. Но тогда власть правителя оказывается подорванной, а сам он — лишенным доверия в глазах общества.
Перед Владимиром Путиным стоит сейчас тяжелый выбор. Победив 4 марта, править по-прежнему он уже не сможет. Остается либо возглавить процесс реформ, либо тащиться за событиями, неохотно и запоздало реагируя на них и становясь все более слабым лидером. Пока в статьях и выступлениях кандидата номер один, в его реакции на события последних месяцев не видно ничего, позволяющего надеяться на первую из этих возможностей. Ну а шанс стать русским Диоклетианом премьер упустил еще в сентябре, на съезде "Единой России". Видимо, Владимир Путин не огородник.