В субботу в Красноярске премьер Владимир Путин принял участие в работе Агентства стратегических инициатив (АСИ). Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ наблюдал, с каким энтузиазмом предприниматели ищут понимания и, главное, денег для своих проектов у экспертов АСИ и с какой душой Владимир Путин отзывается на инициативы, против которых категорически высказываются другие эксперты: потому что если уж приехал, то надо же что-то решить.
До того как появился премьер, работа экспертного совета АСИ была уже в самом разгаре. Обсуждали разработки, которые были одобрены другими инстанциями АСИ. После экспертного совета, если нуждающимся нужны деньги, АСИ оформляет предложение Внешэкономбанку — и тот не отказывает. Если разработчикам нужны изменения, например в устаревших техрегламентах, АСИ обращается в правительство — и там тоже все к их услугам. Хотя бы потому, что председателем правительства является Владимир Путин, который придумал АСИ, а главой наблюдательного совета ВЭБа является Владимир Путин.
За круглым столом шло жаркое обсуждение последних инициатив, прошедших мощные фильтры здравомыслия экспертов АСИ. Так, выступал фермер из Пензенской области, который попросил поддержать его деньгами. Ему нужно было на строительство молочной фермы. Внушала уважение цифра, которую попросил бизнесмен: 30 миллиардов рублей.
Члены экспертного совета казались взбудораженными: миллиард долларов повлиял на игру их воображения. Такая сумма устроила бы всю Пензенскую область на ближайшую пару лет. И весь экспертный совет тоже, причем на более длительный срок.
Один из членов совета, справившись с собой, спросил бизнесмена, почему он думает, что эти деньги должны достаться именно ему. Я думаю, этот вопрос беспокоил всех присутствующих.
— Вы ставите меня в трудное положение,— раздраженно сказал бизнесмен.
Он, очевидно, был убежден, что если в АСИ он уже прошел несколько ступеней защиты от шарлатанов, то здесь, наверху, ему уже не придется доказывать очевидного.
— Но все-таки? — настаивал эксперт.
— Ну, во-первых,— ответил бизнесмен,— мы там всех знаем.
— Где?!
— Ну, у нас на районе,— пояснил тот.
— А вы раньше когда-нибудь фермерским хозяйством занимались?
— Нет,— с достоинством сказал бизнесмен.
В его глазах читалось: не для того он родился на белый свет, чтобы заниматься таким. Он родился, чтобы выбить сегодня из АСИ один ярд.
— Но в нашей команде есть человек, который занимался,— все-таки великодушно ответил он.
— А почему вам нужно столько денег? — все-таки решились спросить у него.— Сумма уж очень большая...
— Так много всего закупить надо за границей,— охотно рассказал он.— Это же серьезное дело! Оборудование сейчас сами знаете сколько стоит.
На вопрос, почему нельзя такое же оборудование купить здесь, предприниматель посмотрел на экспертов АСИ с жалостью. Разве надо было это объяснять? Разве надо было сравнивать немецкую сеялку с российской? Зачем все эти вопросы?
В общем, бизнесмен казался разочарованным во всех этих людях еще до того, как ему отказали. Он, наверное, не понимал одного: почему он благополучно прошел через сито других структур АСИ, а здесь к нему отнеслись с таким безразличием.
Честно говоря, я этого тоже не понимал.
Когда приехал Владимир Путин, рассматривали проект производства газового баллона из композитных материалов. Такой баллон не взрывается, а только мнется, и весит просто даже до обидного мало. Так, разработчик Юрий Беляев из Нижнего Новгорода даже предложил кому-нибудь из присутствующих поднять баллон и проверить. Баллон он принес с собой, и втайне Юрий Беляев рассчитывал, наверное, что Владимир Путин ухватится за эту идею, как и за баллон, обеими руками и прославит как Юрия Беляева, так и баллон, а то и, чем черт не шутит, себя самого, Владимира Путина, склонного, как известно, к демонстрации силы.
Но баллона присутствующие как-то побаивались, все-таки газовый. Тем более что Юрий Беляев в самом начале подробно рассказал, как с какой драматичной регулярностью взрываются газовые баллоны. Радикальное отличие его баллона как раз и состояло в том, что ему и присутствующим это не грозит, и разумом-то ему все верили...
Тогда Юрий Беляев сам взял баллон и поднял его над головой, как гирю. Причем было видно, что он презентует свой баллон не в первый и не в десятый раз, потому что он как хороший конферансье обвел взглядом присутствующих и остановился на сидевшей рядом женщине:
— Теперь вы попробуйте! Это не тяжело!
Она робко встала, попробовала и с улыбкой, давшейся непросто, потому что она еще держала баллон на весу, прохрипела:
— И правда!..
После этого она с облегчением и грохотом поставила баллон на пол.
И то, я думаю, у некоторых за столом сложилось впечатление, что дама — подставная, как говорят у цирковых.
Юрий Беляев рассказал, что баллоны уже переданы на испытания в группу "Рено-АвтоВАЗ":
— Мы уверены, что заключение будет положительным.
Он рассказал, на чем зиждилась такая уверенность. Очевидно, у него были на это причины.
На самом деле после того, как разработчик добавил, что его группа поставляет баллоны в Германию, на заводы "Мерседес", присутствующие как-то поутихли. Магия имени завораживала. Но к "Мерседесу" я стал относиться как-то без прежнего трепета.
Юрий Беляев пояснил, что в России для таких баллонов не существует ГОСТов, заложенных в советское время, и поэтому он обратился в АСИ.
— То есть деньги вам не нужны? — с недоумением переспросил Владимир Путин.
— Нет, деньги нам не нужны,— монотонно повторил Юрий Беляев на самом деле революционную в этих стенах фразу.
— Пойдет ли валовой поток иностранных баллонов в Россию, если будут изменены ГОСТы под ваши баллоны? — поинтересовался один из экспертов.
— Да! — поддержал его Владимир Путин.— Может, для вас такой особый ГОСТ создать, такой, чтобы соответствовал параметрам вашего продукта?
— Рынок производителей таких баллонов крайне узок,— разъяснил Юрий Беляев.— Фактически один крупный производитель на планете. Он и есть наш партнер. Норвежская компания "Хексогон". Я понимаю, для нашего уха звучит не очень (Юрий Беляев намекал на мешки с гексогеном, которым террористы взрывали дома в Москве.— А.К.).
— Ничего,— улыбнулся премьер,— подходяще.
Члены экспертного совета, в том числе и Владимир Путин, взяли в руки пульты и стали голосовать. Предложение модернизировать ГОСТы прошло: 19 — за, один воздержался. Премьер уже называл разработчика Юрой (Шевчук бы заревновал) и обещал сделать это "сегодня-завтра".
Следующей выступила Антонина Цицулина с идеей производства инновационного кластера "Территория детства".
— Занимая высокие посты, мы все остаемся детьми,— рассказала она, приветливо кивнув Владимиру Путину.— Я вижу, все мы тут родители (глаз у Антонины Цицулиной, видимо, был наметанный.— А.К.). Сегодня я являюсь мотиватором, идеологом, стратегом (и это еще, наверное, далеко не полный список.— А.К.) этого проекта. И я хочу построить в России индустриально-промышленный кластер детских товаров.
Госпожа Цицулина тоже, судя по всему, не первый раз была на собственной презентации.
— Сейчас Россия со стороны экономики детства является самым лакомым, самым сладким куском в мире,— продолжила она.— Нам очень нужна история успеха! Почему мы пришли к АСИ? Потому что это стратегическая инициатива! Планируем создать институт экономики детства... Заключили договоры о сотрудничестве со многими... Есть ряд инвестиционных проектов... Я смогу построить, Владимир Владимирович, фабрику по производству героев для наших современных детей (то есть по производству игрушек.— А.К.)!.. Сама я вхожу в сотню крупнейших экспертов по игрушкам мира...
— Я уверен, всем нравится то, что вы говорите, Антонина Викторовна,— сказал Владимир Путин,— но вы не могли бы сказать, чего вы хотите от нас? Че надо?
На конкретный вопрос госпожа Цицулина ответила предельно конкретно:
— Сейчас нужна земля, Владимир Владимирович.
— Земля где, сколько, подо что?
— У нас здесь вариант один,— заявила Антонина Цицулина.— Либо Московская область, либо Москва.
То есть вариантов было два.
— Мне очень хочется помочь вам,— произнес премьер.— Сколько земли?
— Для начала десять гектаров в Москве,— приободрилась Антонина Цицулина.
Но все-таки ей больше нужно было в Москве. Она объяснила: в столице уже есть один завод из их объединения, и к тому же площадка, которая им понравилась, недалеко от метро.
— И у нас три этапа... Будет индустриальный парк... Правда, мешают коды экономической деятельности... Я была в Минпромторге... И в Минфине...
И она подробно рассказала про коды.
— Про коды я понял,— сказал премьер.— Правда, я ни фига не понял. Но если напишете, то не забуду. Но при чем здесь Минфин?
Антонина Цицулина еще долго перечисляла свои требования к АСИ и Владимиру Путину, а потом передала ему игру-головоломку российского изобретателя.
— Нет, спасибо,— отказался тот.— Мне еще вашей головоломки хватает...
Но тут вмешался еще один эксперт:
— Приезжайте к нам в Липецкую область, мы вам все предоставим бесплатно, а то в Москве и Московской области производить очень дорого.
И тут все чуть не пошло прахом.
— Антонина Викторовна,— сказал еще один эксперт,— я тоже очень люблю игрушки, и у меня тоже есть дети. Но давайте вы не будете вводить в заблуждение экспертный совет. Проекта на самом деле нет. Мы обсуждаем инфраструктурные решения промышленности игрушек. И мы за. Вы на самом деле требуете особой экономической зоны по производству игрушек.
Пальцы Антонины Цицулиной добела сжимали спинку стула.
— Компании, которые входят в вашу ассоциацию,— коммерческие структуры,— продолжил эксперт.— Вы жаловались, что отечественные игрушки нельзя стирать, а надо, и хотите, чтобы мы помогли вам... Мы не можем дать вам деньги, и государство не может дать деньги для производства красок. Это бред! Эти коммерческие структуры должны изобрести что-то, чтобы краски их кипятились и были для детей безопасными. Я буду голосовать против, потому что в проекте нет экономической целесообразности, нет понимания, кто и что будет делать, зачем будет делать.
— Защищайтесь,— сказал премьер,— Антонина Викторовна. Чего он навалился на вас, такой здоровый.
Но сам защищать ее не стал, хотя премьер только что пообещал госпоже Цицулиной все, в чем он в силах помочь. А такого, в чем не в силах, ведь нет.
То есть премьер оказался в ситуации, когда простой эксперт из АСИ продемонстрировал, как его, Владимира Путина, только что публично развели на землю в Москве, кредиты по правильным, как она сказала, ставкам и даже на коды экономической деятельности.
— У нас открытый проект! — защищалась Антонина Цицулина.
— Вы меня простите,— вздохнул другой эксперт, молодой человек лет 30.— Вы просите два, три гектара...
--Десять! — поправил его премьер.
— Десять,— согласился эксперт.
— Знаете,— с досадой перебила его Антонина Цицулина,— мне часто говорят: "Вы делаете то, что еще не сделано!" А надо просто начать! И я решила начать с первых десяти гектар! Вот и все!
— Вы понимаете, эксперт прав,— неожиданно сказал премьер.
— Конечно, прав! — горячо согласилась госпожа Цицулина.
— Мне из вас все приходилось вытаскивать, сколько чего вам нужно...— пожал плечами господин Путин.
Десять экспертов высказались за, семь воздержались.
Таким образом, проект был принят для дальнейшей комплексной проработки.
Почему же семеро воздержались, а не против высказались, думал я.
А чего думать: Владимир Путин же все равно за проголосовал.
Потому что он не привык отступать от принятых решений.