От хеппи-энда до катарсиса

ПЕРЕМЕЩЕННЫЕ ЦЕННОСТИ

22 марта в российский прокат выходит фильм "Мальчик с велосипедом". В авторах картины зритель с удивлением узнает Жан-Пьера и Люка Дарденнов.

Рубрику ведут Мария Мазалова и Мария Семендяева

"Мальчик с велосипедом" ("Le gamin au velo", 2011), удостоенный гран-при Каннского фестиваля,— первый фильм братьев Дарденн, снятый летом. Пустяк вроде бы. Но когда речь идет о режиссерах, изумительно постоянных в своих эстетических и этических предпочтениях, режиссерах, для которых время человеческой жизни — зима или в лучшем случае неприветливая осень, пустяк приобретает метафизическое измерение. Или дает повод для споров: "Мальчик" — это фильм Дарденнов или не совсем? То есть, конечно, сняли его они, но, как в известном анекдоте, бывают поддельные елочные игрушки, которые ровным счетом ничем от настоящих не отличаются — но только радости детишкам не доставляют никакой. И бывают режиссеры, которые в какой-то момент начинают имитировать самих себя.

В данном случае речь идет, конечно, о дефиците не радости, а страдания. Камера Дарденнов, неотступно преследовавшая героев их прежних фильмов, все время напоминала: мир холоден и жесток; есть высшая мораль, воспоминание о которой способно шевельнуться в душе даже совсем пропащих, но вряд ли это поможет сделать мир лучше; каждый за себя, а Бог против всех.

На первый взгляд страданий братья и на сей раз отмерили по полной. Двенадцатилетнего Сирила (Тома Дюре) отец-одиночка (Жереми Ренье) сдал в приют, его любимый велосипед продал, а при встрече просто послал сына куда подальше. Сирил долго и упорно стучится головой о стену (в прямом и переносном смысле слова), царапает себе лицо, катается по полу и тыкает ножницами в святую парикмахершу Саманту (Сесиль де Франс), готовую заменить ему и мать, и отца. Связывается с бесовски обаятельным дилером Весом (Эгон Ди Матео), грабит по его наводке торговца газетами, охаживая и его, и его сына по голове бейсбольной битой. Сам чуть не погибает. И вдруг — именно что вдруг — становится резко положительным.

Что не так? А ведь что-то, безусловно, не так. То, что Дарденны впервые сняли звезду? Но Сесиль де Франс играет, точнее говоря, существует на экране точно так же, как все обычные актеры Дарденнов. Пожалуй, главное "не так" — это музыка, для которой в мире Дарденнов раньше просто не было места: они слишком доверяли изображению и, похоже, вслед за Бунюэлем считали драматургическое использование музыки нечестным приемом. Теперь же она "нечестно" звучит в патетические моменты, словно указывая зрителям надлежащее эмоциональное состояние.

Мировая киноаудитория узнала Дарденнов благодаря "Обещанию" (1996), но к тому времени братский стаж уже насчитывал двадцать лет "активистского" документального кино, снятого в рабочих пригородах и посвященного забастовкам или, скажем, движению Сопротивления. Переход к инсценировке уже был, если исходить из координат кино прямого действия 1970-х, уступкой "буржуазному вкусу". К социальной непримиримости братьев добавилась непримиримость метафизическая. Однако в равной степени раскаленные социальность и метафизика могут уживаться друг с другом успешно, но недолго, как в фильмах Роберто Росселлини рубежа 1940-х и 1950-х годов.

Наверное, с Дарденнами произошло то же, что часто происходит с радикальными социальными реалистами, например с британцами Кеном Лоучем и Майком Ли. Они устали. Захотели наконец-то хеппи-энда. Хотя, возможно, полагают, что у них получился не хеппи-энд, а катарсис. Имеют право. Но в мире, который они десятилетиями истово творили на экране, счастливые концы невозможны по определению.

Михаил Трофименков

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...