22 марта в российский прокат выходит фильм "Мальчик с велосипедом". В авторах картины зритель с удивлением узнает Жан-Пьера и Люка Дарденнов.
"Мальчик с велосипедом" ("Le gamin au velo", 2011), удостоенный гран-при Каннского фестиваля,— первый фильм братьев Дарденн, снятый летом. Пустяк вроде бы. Но когда речь идет о режиссерах, изумительно постоянных в своих эстетических и этических предпочтениях, режиссерах, для которых время человеческой жизни — зима или в лучшем случае неприветливая осень, пустяк приобретает метафизическое измерение. Или дает повод для споров: "Мальчик" — это фильм Дарденнов или не совсем? То есть, конечно, сняли его они, но, как в известном анекдоте, бывают поддельные елочные игрушки, которые ровным счетом ничем от настоящих не отличаются — но только радости детишкам не доставляют никакой. И бывают режиссеры, которые в какой-то момент начинают имитировать самих себя.
В данном случае речь идет, конечно, о дефиците не радости, а страдания. Камера Дарденнов, неотступно преследовавшая героев их прежних фильмов, все время напоминала: мир холоден и жесток; есть высшая мораль, воспоминание о которой способно шевельнуться в душе даже совсем пропащих, но вряд ли это поможет сделать мир лучше; каждый за себя, а Бог против всех.
На первый взгляд страданий братья и на сей раз отмерили по полной. Двенадцатилетнего Сирила (Тома Дюре) отец-одиночка (Жереми Ренье) сдал в приют, его любимый велосипед продал, а при встрече просто послал сына куда подальше. Сирил долго и упорно стучится головой о стену (в прямом и переносном смысле слова), царапает себе лицо, катается по полу и тыкает ножницами в святую парикмахершу Саманту (Сесиль де Франс), готовую заменить ему и мать, и отца. Связывается с бесовски обаятельным дилером Весом (Эгон Ди Матео), грабит по его наводке торговца газетами, охаживая и его, и его сына по голове бейсбольной битой. Сам чуть не погибает. И вдруг — именно что вдруг — становится резко положительным.
Что не так? А ведь что-то, безусловно, не так. То, что Дарденны впервые сняли звезду? Но Сесиль де Франс играет, точнее говоря, существует на экране точно так же, как все обычные актеры Дарденнов. Пожалуй, главное "не так" — это музыка, для которой в мире Дарденнов раньше просто не было места: они слишком доверяли изображению и, похоже, вслед за Бунюэлем считали драматургическое использование музыки нечестным приемом. Теперь же она "нечестно" звучит в патетические моменты, словно указывая зрителям надлежащее эмоциональное состояние.
Мировая киноаудитория узнала Дарденнов благодаря "Обещанию" (1996), но к тому времени братский стаж уже насчитывал двадцать лет "активистского" документального кино, снятого в рабочих пригородах и посвященного забастовкам или, скажем, движению Сопротивления. Переход к инсценировке уже был, если исходить из координат кино прямого действия 1970-х, уступкой "буржуазному вкусу". К социальной непримиримости братьев добавилась непримиримость метафизическая. Однако в равной степени раскаленные социальность и метафизика могут уживаться друг с другом успешно, но недолго, как в фильмах Роберто Росселлини рубежа 1940-х и 1950-х годов.
Наверное, с Дарденнами произошло то же, что часто происходит с радикальными социальными реалистами, например с британцами Кеном Лоучем и Майком Ли. Они устали. Захотели наконец-то хеппи-энда. Хотя, возможно, полагают, что у них получился не хеппи-энд, а катарсис. Имеют право. Но в мире, который они десятилетиями истово творили на экране, счастливые концы невозможны по определению.