На прошлой неделе Дмитрий Медведев дал свой, возможно последний на президентском посту, бой коррупции, предъявив общественности законопроект о контроле расходов чиновников.
Тараканов можно бить тапкой, молотком, соковыжималкой и вообще любым попавшимся под руку предметом. Но если хочется перейти от задачи уничтожения конкретной особи к комплексному решению, стоит все же использовать дихлофос или что-то более современное.
Эта логика почти на 100% применима к нынешней суете власти вокруг "проблемы коррупции". Хозяева Кремля и Белого дома обожают ритуальные пляски и речи на эту тему, периодически подписывают разнообразные планы, законы, указы и строжайшие указания, но почему-то всякий раз такие, что реальный эффект от их внедрения минимален.
Напомним, на прошлой неделе Дмитрий Медведев потребовал срочно-срочно — до 22 марта — доработать законопроект о контроле расходов чиновников. Его текст даже доступен всем желающим. Причем на сайте zakon.government.ru можно не просто ознакомиться, но и оставить свои варианты поправок. "Доступен", кстати,— это некоторое преувеличение. Как обычно, для того, чтобы разобраться в тексте даже простенького документа, нужно потратить немало сил и времени. Очень жаль, но массового движения за законодательство, написанное человеческим языком, в стране пока не наблюдается.
Впрочем, это не помешало президенту изложить суть законопроекта так, чтобы даже телезритель понял. Суть в том, что, если выяснится, что разовая покупка чиновника окажется дороже, чем трехлетний доход членов его семьи по основному месту работы, придется доказывать законность происхождения средств. Не выходит? Отчуждаем в пользу казны.
Самого глупого и ленивого таракана, уснувшего на кухонном полу, и правда проще прибить тапкой. Трехлетнее жалованье федерального министра — порядка 10-15 млн руб., среднего федерального чиновника — 3,5 млн руб. Не вписывается в эти пределы лишь покупка недвижимости и очень дорогих машин, ну и, разумеется, финансовых активов. Но и сейчас мало кто из них бравирует украденными деньгами — как правило, покупки совершаются на жену, других родственников или подконтрольные компании. Жена отныне неподходящий титул собственности — делов-то? Чрезмерно осторожные и склонные к промискуитету граждане и раньше так не считали: мало ли чего она при разводе потребует?
А как же, спросите, простой лейтенант полиции, разъезжающий на новом BMW X5 и покупающий в год по трехкомнатной квартире — и все на 30-40 тыс. руб. в месяц? А на него этот закон не распространяется. Да и на многих чиновников он, похоже, тоже не будет распространяться — конкретный список отдан на откуп нормативным актам.
Идем дальше. В проекте оговорено, что сведения о расходах и доходах "относятся к информации ограниченного доступа", а в некоторых случаях и к гостайне, а "лица, виновные в разглашении... несут ответственность, установленную законодательством" (статья 7). Заметим, президент специально подчеркнул, что запросы проверок могут исходить и от СМИ, а их результаты не будут засекречены. Чем вызвана эта коллизия — не ясно, но нам она не нравится. И как СМИ — как описывать полученные результаты? И как гражданам — что за президент (или премьер), который вводит общество в заблуждение?
Неудивителен скепсис. Обсуждение последствий новации натыкается на перечисление схем, позволяющих не попасть под карающую тапку власти. На напоминания, что в правительстве годами работают люди, к которым есть много вопросов по поводу личной бескорыстности. Что мешало обсудить, как именно они обеспечивают внешнюю легальность своего благосостояния, и прикрыть хотя бы эти лазейки?
Чтобы новый закон не оказался имитацией, в нем хотя бы надо заменить одно слово: "разовые" (покупки) на "суммарные". И лучше распространить его действие не только на узкую группу госслужащих высокого ранга. Впрочем, мы как СМИ намерены проверить — действительно ли он не приспособлен для задач, решения которых все громче требует общество. У нас накопились вопросы, которые мы готовы трансформировать в конкретные запросы. И, кстати, готовы помочь гражданам задать власти их вопросы. Присылайте, проверим, будет ли действовать закон, предложенный действующим президентом.