Похоже, медведевская оттепель для некоммерческих организаций закончилась. Слова Владимира Путина о недопустимости "активности псевдо-НКО, финансируемых извне" были восприняты Росфинмониторингом как руководство к действию. Теперь финансовая разведка через банки будет получать информацию о трансакциях некоммерческих организаций и их сотрудников.
Финансовый сыск
Росфинмониторинг теперь будет заниматься политическим сыском. Именно так отреагировали правозащитники на приказ этого ведомства, расширяющий список контролируемых банковских операций. Этот приказ, в свою очередь, стал ответом на резкий рост протестных настроений в конце 2011 года и очередные заявления Владимира Путина о сомнительных источниках финансирования оппозиционных движений.
Документ, выпущенный в феврале Росфинмониторингом, расширяет перечень сомнительных финансовых операций, о которых банки должны будут сообщать инспекторам. Вызывать подозрения у банков должны будут "операции с участием руководителей, учредителей или сотрудников общественных организаций и объединений, осуществляющих свою деятельность на территории Российской Федерации" и "операции по расходованию денежных средств российскими общественными организациями и объединениями, не соответствующие целям, предусмотренным их учредительными документами".
Минюст назвал приказ Росфинмониторинга не требующим регистрации, поскольку он содержит лишь "рекомендации" для банков. Получить комментарий у Росфинмониторинга не удалось, ведомство все запросы принимает по бумажной почте.
Фокус в том, что ни один банк не рискнет не исполнить "рекомендации" Росфинмониторинга — это чревато конфликтом с Центробанком, у которого есть такой рычаг, как отзыв банковской лицензии.
При этом клиент банка не узнает ни о передаче сведений инспекторам, ни о проводимой Росфинмониторингом проверке — закон запрещает банку информировать об этом клиентов. По сути, правоохранительный орган делегирует коммерческим банкам полномочия по контролю за счетами клиентов.
Тем не менее пока давления на общественные организации, выражающегося в блокировании счетов и т. п., похоже, не наблюдается. По просьбе "Денег" сотрудники нескольких НКО, являющиеся клиентами крупных банков (Альфа-банк, Райффайзенбанк, ВТБ 24), попробовали пообщаться с банковскими менеджерами, чтобы узнать о том, осуществляется ли какой-то особый контроль за их трансакциями, однако сотрудники банков не смогли представить такую информацию.
В пресс-службе ВТБ 24 вообще "Деньгам" сообщили, что новый приказ их никоим образом не касается: "Приказ Росфинмониторинга содержит следующую формулировку "в целях повышения эффективности мер, принимаемых организациями, осуществляющими операции с денежными средствами или иным имуществом (за исключением кредитных организаций)". Таким образом, действие данного приказа не распространяется на банки".
Очевидно, здесь есть доля лукавства. Приказ может не распространяться на кредитные отделы банков. Но если он не распространяется на банки в принципе, то тогда становится непонятно, кому он вообще адресован. "В том банке, клиентом которого я являюсь, знают, где я работаю, поэтому сотрудники банка, скорее всего, сообщают обо всех моих трансакциях, вплоть до покупки продуктов в магазине с помощью банковской карты, в Росфинмониторинг,— уверен председатель правозащитной ассоциации "Агора" Павел Чиков.— В другом банке могут этого не знать и не контролировать меня — но ровно до тех пор, пока кто-то не сообщит банку о моем месте работы". Впрочем, в пресс-службе ВТБ 24 с правозащитником не согласны: "В законодательстве отсутствует такой критерий обязательного контроля, как операции, проводимые с использованием зарплатных карт, в целях осуществления покупок в предприятиях розничной торговли, поэтому опасения сотрудников НКО необоснованны".
По словам Чикова, некорректно говорить о том, что Росфинмониторинг "проверит" НКО. "Это не разовая акция, он будет их теперь постоянно проверять,— констатирует правозащитник.— Сбор такой информации нужен для того, чтобы иметь возможность в любой момент кого-то прижать. Вряд ли можно говорить о сплошной ликвидации НКО. Собранная информация будет использоваться против НКО по мере необходимости".
По призыву Владимира Путина финансовая разведка обратит пристальное внимание на активистов, получающих деньги из-за рубежа
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Делегирование надзорных полномочий
Возможно, Павел Чиков сгущает краски — правозащитники тем и живут, что в каждом действии государства видят потенциальное ущемление прав человека. Как бы то ни было, на мягкое закручивание гаек намекают и другие события: в феврале 2012 года центр "Э" составил список из 30 "сомнительных личностей" и направил его в банки и в налоговую службу для того, чтобы эти люди были взяты под особый контроль. Среди них, в частности, были организаторы движения "За честные выборы". Информацию об этом слил правозащитникам один из банковских служащих.
Вероятно, отдельные возможности для контроля общественной активности власти дадут вступившие в силу в ноябре 2011 года правила регистрации доменных имен. Раньше для приостановки деятельности интернет-сайтов требовалось судебное постановление или "мотивированное решение (запрос) в письменной форме одного из руководителей органа, осуществляющего оперативно-разыскную деятельность". Блокировка доменного имени осуществлялась "в случаях, установленных федеральными законами, до ее отмены судом или органом, который вынес решение о приостановлении делегирования". Теперь "делегирование домена может быть прекращено регистратором на основании письменного решения руководителя (заместителя руководителя или приравненного к нему должностного лица) органа, осуществляющего оперативно-разыскную деятельность". То есть правоохранительные органы могут без какой-либо мотивации блокировать неугодные для них интернет-ресурсы.
Первой жертвой новых правил стал сайт фонда Андрея Рылькова www.rylkov-fond.ru. В феврале 2012 года управление Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков по Москве направило регистратору доменных имен ООО "Регистратор доменов" требование прекратить делегирование домена. Работа ресурса, критиковавшего наркополитику российских властей и выступавшего за введение заместительной терапии для наркозависимых, была парализована.
Юристы "Агоры" обжаловали решение ФСКН как незаконное и готовят жалобу в суд на правила. Интересно, по мнению Чикова, что контролем и давлением на НКО чиновники теперь пытаются заниматься опосредованно, через банки и доменных регистраторов. А это создает юридическую коллизию. "С точки зрения законодательства это взаимодействие между двумя юридическими лицами: одна организация предоставила платные услуги другой организации. Представитель государства не имеет права просто так вторгаться в гражданские правоотношения между двумя юридическими лицами",— отмечает председатель "Агоры". В данный момент сайт фонда Рылькова сменил доменную зону на .org, где на него не распространяется юрисдикция РФ.
Короткая оттепель
Законодательство об НКО принималось во второй половине 1990-х, а первые жесткие меры были применены в 1999-м, когда всем некоммерческим организациям пришлось проходить перерегистрацию. У многих правозащитников возникли трудности — регистрационная палата заявила, что защита прав человека — обязанность государства, поэтому НКО не могут себе прописать такую уставную деятельность. Это невозможно сделать в Москве и до сих пор.
Еще в мае 2004 года в своем послании к Федеральному собранию Путин говорил о том, что "НКО не могут укусить руку дающую" (в смысле НКО действуют в интересах западных грантодателей). "Эти слова были руководством к действию — ужесточению государственной политики в отношении НКО",— вспоминает Чиков. В ноябре 2005 года, на заседании Совета по правам человека Путин высказался также о том, что продолжающееся финансирование политической деятельности из-за границы должно быть под контролем. А в конце 2005 года были приняты знаменитые поправки к законодательству об НКО. Тогда же была создана Федеральная регистрационная служба, призванная контролировать НКО,— в нее набрали в большом количестве бывших сотрудников органов безопасности.
В 2007 году Росрегистрацией было проведено 45 тыс. проверок, подано 8 тыс. исков в суды о ликвидации НКО, 20 тыс. новых организаций получили отказы в регистрации. Для Росрегистрации это был самый результативный год. Тогда был ликвидирован, например, Республиканский правозащитный центр в Бурятии — его закрыли через суд по иску на том основании, что он не представил отчета о расходовании иностранных грантов. "В 2008 году была зачистка организаций по линии нидерландской грантовой программы MATRA — Путин встречался с послом Нидерландов и высказал ему свое недовольство тем, что его страна поддерживает политическую деятельность в России",— вспоминает Чиков. Был ликвидирован, к примеру, Центр образовательных и исследовательских программ, который организовывал обмены полицией по линии Совета Европы, проводил обучение сотрудников полиции. По мнению проверяющих, организация занималась образовательной деятельностью без лицензии.
"Потом пришел Медведев и заявил о прекращении давления на НКО. Один из его первых указов — ликвидация Росрегистрации, передача компетенций Минюсту,— вспоминает Чиков.— В 2008-2011 годах масштабных действий Минюста в отношении НКО мы не регистрировали. В подавляющем большинстве случаев суды вставали на сторону НКО". На фоне протестов в конце 2011 года, по словам правозащитника, возникает дежавю — те же формулировки Путина, что и в 2005 году, разговоры про попытки Запада влиять на внутреннюю политику страны через НКО. Впрочем, ни один руководитель НКО не привлечен к ответственности. Возможно, это только пока.