Главное действующее лицо международной драмы, разыгравшейся прошлым месяцем в финансовых джунглях европейского континента, так до сих пор почти никто и не видел. Между тем, взглянуть на человека, лишившего самого себя — пяти миллионов марок, солидный банк — доброго имени, а несколько сотен весьма состоятельных господ — покоя, было бы весьма небезынтересно.
По субботам утренние газеты, как известно, весят втрое больше обычного.
В выходной день добропорядочным гражданам полагается углубиться не столько в политические новости, сколько в пухлый раздел объявлений. Где есть решительно все — от подержанных, но еще годных памперсов до совершенно новых вертолетов, выставляемых на продажу прямо вместе с посадочными площадками.
Так что три объявления, последовательно обнародованные в одной из центральных немецких газет, решительно ничем не выделялись на фоне обширного спроса и предложения.
Одно — в разделе "Деловая жизнь": "Частные капиталовложения до пяти миллионов марок. Надежность гарантирована".
Каждому, раздумывающему над тем, куда деть оставшиеся от отпуска двенадцать долларов, непременно попадается на глаза подобное объявление.
За двумя другими — в главе "Художественный рынок" — ощущалась дотошность истинного ценителя искусств. "Коллекционер ищет двести оригинальных работ А. Бальве за один миллион марок. Доставка в Люксембург". "Люксембургский коллекционер покупает картины А. Бальве с сертификатом подлинности".
Не знаем, сколько нашлось желающих сделать надежные капиталовложения. Но вот на вопль коллекционерской души, скорее всего, мало кто откликнулся. А. Бальве — голландский художник с пристрастием к пейзажам и букетам — вряд ли имелся у кого-либо в количестве двухсот экземпляров.
А если такой собиратель и был — миллион марок ему бы все равно не достался. Ибо авторы вышеуказанных объявлений не имели в виду решительно никаких голландских букетов.
Во всех трех объявлениях отчасти соответствовали действительности только контактные телефоны.
История первая. Хорошее настроение
Ничего подозрительного в этой истории не было.
Место действия — Люксембург. Время действия — жаркое лето 1995.
Банк располагается на солидной торговой улице и с первого же взгляда вызывает лишь доверие, доверие и еще раз доверие. Как, впрочем, и со второго.
Сочетание дорогостоящей современной архитектуры с известным консерватизмом, который не скрывает даже изобилие зеркальных стекол и ажурных железобетонных конструкций, свидетельствует о несокрушимой надежности. Commerzbank International S.A. Luxemburg (CISAL) является филиалом большого немецкого банка Commerzbank.
Отличительной чертой CISAL и его клиентов была некоторая солидная эксклюзивность. О которой неусыпно пеклись все сотрудники филиала. В особенности же — герр директор.
Господин Клаус Тьяден был улыбчив, одевался с известным шиком и неизменно пребывал в чудном настроении. Которому способствовали неизменно убедительные цифры баланса (до сорока миллионов в год) и многомиллионные прибыли, исправно перечисляемые филиалом на счета головного банка.
Менее всего на свете господин Тьяден хотел превращать банковское дело в массовый гешефт. Массовым же он считал любой гешефт с участием сумм до полумиллиона марок.
Надо заметить, что любителей таких крупных капиталовложений в Люксембурге оказалось на удивление много. Вероятно, они чрезвычайно ценили приятные беседы с господином Тьяденом и атмосферу интимной конфиденциальности, которая прямо-таки пропитывала консервативные интерьеры банка.
Правда, клиенты CISAL в большинстве своем происходили из Германии. Но об этом до поры до времени мало кто знал.
Злые языки задним числом объясняют наплыв клиентуры вполне банально.
Говорят, законопослушные немецкие граждане очень неохотно платят высокие немецкие налоги. И с упоением предаются многотрудной и небезопасной игре под названием "Бегство капитала за рубеж".
Пересекая ближайшую государственную границу, миллионы как бы растворяются в благотворном иноземном воздухе. Граница может быть швейцарской, люксембургской или австрийской.
Клиенты удовлетворены, банк удовлетворен, налоговая инспекция ни о чем не подозревает и потому до поры до времени тоже удовлетворена.
История вторая. Друзья по переписке
Все тем же летом некоторые состоятельные господа обнаружили среди своей деловой корреспонденции однотипные послания. Содержание и, главное, подпись расстроили их до такой степени, что они обратились к господину Тьядену за немедленными разъяснениями.
Текст посланий гласил: "Мне стало известно, что Вы имеете банковский счет в CISAL. Надеюсь, Вы не забыли проинформировать об этом налоговую инспекцию".
Подписано: Тео Вайгель.
Тео Вайгель (поясним) — это скорее мрачный, нежели жизнерадостный господин, которого природа наделила глубоким внушительным голосом и запущенными кустистыми бровями.
Должность же господина Вайгеля называется незамысловато: Министр финансов Федеративной Республики Германия.
К числу прочих примечательных черт господина Вайгеля относятся также густой южнонемецкий акцент и неистребимый аромат изо рта, порождаемый, как известно, скверным пищеварением.
Известен он в деловых кругах своим болезненным интересом к налоговому законодательству. И стремлением охватить налогом все, что по недосмотру еще таковым не охвачено.
Как могло случиться, что министр со своими зловещими бровями нарушил доверительную конфиденциальность банковских офисов и проник в священную тайну вкладов?!
В панике клиенты совершенно упустили из виду простое обстоятельство. Как бы брутален господин министр финансов Германии ни был, однако садистский юмор среди его неприятных свойств все же не значился.
Иными словами, случись ему и впрямь лично обнаружить серьезные налоговые упущения, он ни в коем случае не стал бы вступать с виновными в столь хитроумную переписку. А, скорее всего, послал бы наряд налоговой полиции, учиняя ряд живописных обысков.
Как бы то ни было, обысков не последовало, а объяснений требовали, разумеется не от господина Вайгеля, а от директора CISAL.
Которому к этому времени было уже отлично известно, что писем министр финансов не отправлял.
История третья. Леденящая кровь
Господин Тьяден состоял к тому моменту в другой утомительной переписке, о которой ему и пришлось вскоре поведать раздраженным клиентам.
Частью этой переписки были приведенные выше газетные объявления.
В филиале, безупречно руководимом господином Тьяденом, произошло непостижимое. Из непроницаемого банковского бюро исчезли некие многостраничные списки.
Относительно формы списков разные источники имели весьма противоречивую информацию. Кто-то говорил, что речь идет о дискетах. Иные, напротив, утверждали, будто похищены папки с бумагами. Третьи...
Впрочем, содержимое пропажи разногласий не вызвало. В одной графе пресловутых списков красовались фамилии клиентов филиала. А в соседней — аккуратно зарегистрированные суммы вкладов.
Тайна банковских вкладов дала течь.
К неописуемому ужасу руководства CISAL, след пропавших списков вскоре обнаружился.
Из факсового аппарата в кабинете господина Тьядена выполз препротивнейший листок, на котором значилось "Личное". Незримый отправитель пенял банку на небрежность в обращении с документами и обещал непременно вернуть пропажу за разумное вознаграждение.
Разумной, в данном случае, ему мыслилась сумма в пять миллионов марок.
Положа руку на сердце, Клаусу Тьядену эта сумма в сложившихся обстоятельствах тоже представлялась в высшей степени разумной.
Более того, он скорее всего был бы счастлив заплатить и более никогда не углубляться в детали и даже не задавать лишних вопросов. О том, например, какими же именно изощренными путями неизвестный отправитель добрался до секретной документации.
Версию вымогателя о том, что при переезде из одного бюро в другое ящик с бумагами попросту выпал из машины и остался лежать на мостовой, вряд ли кто-то рассматривал даже как рабочую.
Результатом трогательного единодушия относительно разумного вознаграждения и стало появление трех ничем не примечательных газетных объявлений. Таким, заранее условленным, способом банк вступал в переговоры с обладателем опасной "находки".
Единственное, что не давало покоя господину Тьядену — его богатый опыт читателя и зрителя. По прочитанным книжкам в тонких обложках и просмотренным фильмам он смутно припоминал, что, заплатив шантажисту, можно сильно просчитаться.
История последняя. Ландыши в корзинке
Короче говоря, с одной стороны, господа из CISAL платить страшились. С другой же стороны, иного выхода у них все равно не было. Вмешательство полиции, по понятным соображениям, исключалось.
Эта затруднительная ситуация привела к роковому промедлению. Последнее продлилось несколько недель и вызвало неудержимый гнев временного держателя документов, ожидавшего обещанных миллионов.
Дабы чувствительно напомнить о себе, настойчивый незнакомец, во-первых, разослал некоторым клиентам те самые письма, прикинувшись министром финансов. А во-вторых, пригрозил повысить ставку еще на миллион-другой. Или же отправить несколько страничек в немецкое налоговое ведомство как бы на экспертизу.
Пребывая в совершеннейшем замешательстве, руководство банка вынуждено было принять два непоследовательных решения.
Сначала в загодя выбранном австрийском банке был сделан вклад на пять миллионов марок. Но! управление счетом так и не было шантажисту передано.
Затем в немецкую криминальную полицию был отправлен некто из сотрудников CISAL.
Сотрудник задавал некоторые осторожные вопросы, как бы совершенно теоретического свойства и якобы в профилактических целях. Что, например, делать, если вы как бы невзначай оказались жертвой шантажиста?
Следует заметить, сведущие люди из криминальной полиции весьма высоко ценят внимание гражданского населения. И профилактические консультации полагают своим святым долгом.
Господину из банка было подробно растолковано, какие именно шаги должен предпринимать квалифицированный шантажируемый.
К изумлению стражей порядка, жертва воображаемого шантажа не удовлетворилась общей консультацией и стала задавать все более и более конкретные вопросы.
Криминальная полиция связалась с коллегами из Люксембурга.
Коллеги в Люксембурге проследили анонимные сношения по факсу и обнаружили самого что ни на есть реального шантажиста.
Банк тем временем уже предпринимал судорожные попытки исключить из финальной стадии расследования немецкую полицию, с тем, чтобы злодей был схвачен в Люксембурге, ну, в крайнем случае, в Австрии. В очередном сообщении по факсу его умоляли лично приехать в Австрию и получить документы на управление пятимиллионным счетом.
Затея, увы, не удалась. Злодей до Австрии не доехал. Люксембургская полиция передала всю информацию немецким криминалистам и умыла руки.
Шантажиста арестовали в Германии, в квартире его родителей. Им оказался банковский служащий Райнхард Шмаковски. К полному восторгу властей, все — или почти все — исчезнувшие списки обнаружились в его квартире.
Горе сотрудников CISAL не поддавалось никаким описаниям. Шмаковски сидит в немецкой тюрьме. Списки клиентов читает немецкая налоговая инспекция. И утверждает, что это — самая грандиозная находка за всю историю существования налоговой полиции.
Банку остается надеяться, что его служащих не признают соучастниками в сокрытии от налогообложения сотен миллионов.
Клиентам остается надеяться, что на свете еще есть хорошие адвокаты.
Ангелина Сирина