Дело о подростковых бандах

$1 млрд стоили Лос-Анджелесу беспорядки, случившиеся в городе 20 лет назад. Бунт черного населения оказался не только дорогостоящим, но и весьма кровавым: счет жертв шел на десятки. Вероятно, беспорядки не причинили бы такого ущерба, не прими в них участия молодежные группировки, много лет сражавшиеся друг с другом за контроль над улицами. Подростковые банды давно терроризируют население крупнейших городов мира, причем больше всего вреда они наносят в эпохи экономических неурядиц.

КИРИЛЛ НОВИКОВ

Стенка на стенку

Молодые люди в возрасте примерно от 12 до 22 лет любят сбиваться в стаи, чтобы вместе гулять, общаться и вообще весело проводить свободное время. Таковы уж особенности поведения этой возрастной группы. Развлечения у молодежных компаний могут быть разными, начиная от походов в кино и заканчивая битьем окон, поджогами и грабежами. Грань между ватагой закадычных друзей и бандой уголовников порой бывает настолько тонкой, что молодые люди переходят ее, даже не заметив этого. Зато взрослые прекрасно знают, при каких условиях ребята становятся преступниками. Причины зловещих превращений, как правило, кроются в экономике.

В доиндустриальном мире молодежь хулиганила ничуть не меньше, чем теперь, однако взрослые обычно воспринимали это как нечто естественное, поэтому шумные пирушки и бои стенка на стенку считались нормальным атрибутом юности. Очень часто веселое хулиганство молодых было частью общественного уклада. Так, итальянская Сиена со Средних веков делилась на 59 округов-контрад, связанных с каким-либо ремеслом и выставлявших лошадей и всадников на ежегодные скачки. Почти у каждой контрады были свои союзники и свои враги из числа соседей. Молодежь города весь год жила ожиданием скачек и время от времени выходила драться против сверстников из вражеской контрады. Сиенские традиции дожили до наших дней, хотя число контрад сократилось до 17, а драки стали случаться гораздо реже.

То же самое творилось во многих городах Европы. В шотландском Глазго с начала XVIII века существовала традиция: две большие группы молодых людей каждую субботу собирались по обе стороны реки Клайд, после чего начинали метать друг в друга камни. Сражались за обладание маленьким островком, до которого можно было добраться вброд. Каменное побоище обычно переходило в массовую драку, которая останавливалась лишь после гибели одного из участников.

С началом индустриализации города стали стремительно заполняться выходцами из деревень, искавшими работу и никак не связанными с местными традициями. Молодые рабочие, оказавшиеся в чужом для них городе, пытались как-то самоутвердиться и создавали собственные группировки: сбивались в землячества, дружили бараками или улицами. Вскоре респектабельные горожане обнаруживали, что у них по соседству обитают хорошо организованные и довольно агрессивные банды рабочей молодежи, готовые на самые отчаянные поступки. В том же Глазго в 1840-х годах на улицах стало довольно опасно из-за крепких ирландских парней, внезапно наводнивших город. Дело было в том, что в 1845 году в Ирландии разразился картофельный голод, заставивший ирландцев искать пристанище в Англии, Шотландии и Америке. Иммигрантам было трудно найти работу, да и шотландские рабочие были не в восторге от прибывших конкурентов, так что ирландцам оставалось лишь взяться за ножи и кастеты.

Голод в Ирландии отозвался вспышками насилия по всему Соединенному Королевству, поскольку наплыв ирландских беженцев осложнил ситуацию на рынке труда. В английском Дерби в 1846 году обычный футбольный матч перерос в массовые беспорядки. Дерущихся болельщиков смог утихомирить только прибывший отряд кавалерии. С тех пор так и повелось: пока промышленность процветала, в индустриальных городах складывались довольно безвредные молодежные группировки, но стоило начаться каким-нибудь экономическим неурядицам, как те же самые молодые люди становились угрозой для общества.

К началу 1870-х годов в Англии подросло первое поколение рабочей молодежи, родившейся и выросшей в трущобах индустриальных городов. Сердцем британской текстильной промышленности был Манчестер, так что молодых парней, воспитанных улицей, здесь было больше, чем где бы то ни было. Именно в Манчестере, а также в его пригородах вроде Сэлфорда возникла первая молодежная субкультура, связанная с насилием. Молодые хулиганы называли себя скаттлерами (scuttler), что можно перевести как "бегуны", а свой образ жизни они называли скаттлингом.

Главным развлечением скаттлеров была драка. Гражданский активист Александер Девайн писал об этой субкультуре в 1890 году: "Скаттлер — это парень обычно в возрасте от 14 до 18 или 19 лет, а скаттлинг состоит в том, что две группы молодых людей, вооруженных различным оружием, вступают в бой". Из оружия у скаттлеров были ремни с тяжелыми металлическими пряжками, которые наматывались на руку, а также ножи. Впрочем, ножами они пользовались лишь в крайних случаях, поскольку придерживались этики честного боя.

Скаттлера можно было отличить по внешнему виду и нахальной манере держаться. Как правило, они носили особые ботинки с медными подбойками, яркие шелковые шарфы и брюки клеш, напоминавшие по покрою те, что надевали моряки. Также они предпочитали особую прическу: волосы были коротко острижены, но на лоб с левой стороны должен был спускаться вихор под названием "ослиная челка". Образ забияки довершала фуражка, которую заламывали набекрень так, чтобы из-под нее торчала прядь волос.

Движение зародилось около 1870 года, но массовым стало только после 1873-го, когда мир содрогнулся от мощного экономического кризиса. Найти работу стало трудно, особенно молодым и неопытным рабочим, да и заработки резко сократились. В результате на улице оказалось множество крепких парней, которым было просто нечем заняться. Вскоре сотни, если не тысячи молодых манчестерцев отпустили "ослиные челки" и занялись скаттлингом. Уже в 1879 году в одной массовой драке участвовало более 500 человек. Власти оказались совершенно не готовы к такому развитию событий и поначалу пытались бороться с драчунами, вынося предельно жесткие приговоры. Несколько человек получили сроки от 9 до 20 лет, но уличных бойцов это уже не могло запугать, ведь самым страшным для любого скаттлера был не суд, а то, что сверстники сочтут его трусом. Сроки снизились до нескольких месяцев, и все же к началу 1890-х годов большинство заключенных манчестерской тюрьмы Стренджуэй сидели за участие в массовых драках.

Хулиганские побуждения

Для многих парней скаттлинг стал чем-то большим, чем развлечение или спорт. Это был способ повышения социального статуса, самоутверждения среди сверстников, обретения популярности. Одним из таких популярных парней был Джон Джозеф Хилльяр, впоследствии получивший кличку Рыжий Элиот. Хилльяр родился в 1873 году, так что его можно считать ровесником движения, ставшего его судьбой. Детство Хилльяра прошло на улицах Сэлфорда, где он жил с матерью и отчимом-истопником. В юности он поступил работать на фабрику, но вскоре обрел свое истинное призвание — скаттлинг.

Жизнь уличного бойца была полна опасностей и дворовой романтики. В 1889 году 15-летний Хилльяр был в первый раз арестован за то, что кидал в кого-то камнями. На первый раз паренька отпустили, но уже через 5 месяцев он сел на 14 дней за участие в беспорядках. В другой раз полицейские подобрали его лежащим в луже крови с разбитой головой. При Джоне был найден мясницкий нож, и его снова арестовали. К 17 годам Хилльяр заработал немалый авторитет среди скаттлеров Сэлфорда и Манчестера. Впрочем, за популярность надо было платить. В мае 1891 года в манчестерском мюзик-холле "Касс" к Джону подошли парни из банды с Ландон-роуд и предложили "разобраться". На выходе из мюзик-холла вожак манчестерцев по имени Томас Каллаган огрел Джона по голове какой-то железкой, после чего вся компания долго и с остервенением его избивала. Хилльяр едва выжил, а потом еще неоднократно попадал в больницу с травмами различной степени тяжести.

И все же Джон Хилльяр был счастлив. Он не только завоевал уважение сверстников, но и прославился на своей малой родине. Манчестерские газеты писали о бесшабашном скаттлере чаще, чем о любом спортсмене или иной местной знаменитости. Всякий раз, оказываясь на скамье подсудимых, он чувствовал себя героем, ведь в зале суда присутствовали его товарищи. К тому же он стал признанным вожаком своей группировки и носил свитер с надписью "Король скаттлеров".

С 1889 по 1894 год Хилльяр попадал под суд 11 раз. Поначалу он садился в тюрьму на срок от двух до шести месяцев, но постепенно его преступления становились все тяжелее, а сроки увеличивались. В 1893 году он пырнул ножом скаттлера по имени Питер Маклохлин. Свой поступок он объяснил на суде так: "Маклохлин думает, что он самый крутой скаттлер Сэлфорда, я хотел показать, что есть кто-то, кто может его уделать". Рана оказалась пустяковой, и Хилльяр отсидел всего шесть месяцев. Потом, правда, его подловили друзья раненого и несколько раз ударили ножом, но он выжил. В 1894 году Хилльяр нанес несколько ножевых ранений другому скаттлеру, с которым не поделил девчонку, после чего отправился в тюрьму на пять лет за покушение на убийство. После освобождения он был уже слишком стар для скаттлинга, но его авторитет среди сэлфордской шпаны остался непререкаем.

Отсидка Хилльяра совпала с упадком скаттлерского движения. Во-первых, британская экономика к тому моменту уже оправилась от затянувшейся рецессии, во-вторых, общественность нашла способ борьбы со скаттлингом. Активисты из среднего класса стали организовывать в Манчестере так называемые клубы рабочих парней, где молодые люди могли коротать свободное время, занимаясь спортом. Бокс и футбол настолько увлекли молодежь, что массовые драки постепенно вышли из моды, и к началу ХХ века о них практически забыли.

Свои молодежные группировки были и в Лондоне, но в британской столице их развитие пошло по иному пути. Эти группировки находились преимущественно в бедных кварталах Ист-Энда, где издавна процветала преступность. Лондонские уличные мальчишки часто росли под влиянием откровенных уголовников, так что молодежь быстро криминализировалась. Так, в 1894 году в районе Ламбет печальную известность приобрела уличная банда под названием "Парни О'Хулигена". Группировка прославилась жестокими нападениями на прохожих, а также актами бессмысленного вандализма. Их вожак, судя по фамилии, был ирландцем, но были ли они сами по преимуществу ирландцами, сказать трудно. Зато хорошо известно, что имя О'Хулигена очень скоро стало нарицательным. 22 августа 1898 года лондонская газета Daily Graphic писала, что "волна насилия, известная под именем "хулиганство", захлестнула Южный Лондон". С тех пор хулиганов именовали хулиганами.

Некоторые молодежные группировки Лондона осознанно пытались превратиться в банды уголовников, но не у всех это получалось. Так, ист-эндская группировка, известная как "Команда Хардинга", или "Вендетта", пыталась заработать грабежами и крышеванием легального и не очень легального бизнеса. С грабежами все получалось без особых проблем: парни обычно стояли на углу Брик-лейн и время от времени отбирали у кого-нибудь из прохожих часы или деньги. Но с крышеванием вышла незадача: взрослые уголовники не терпели конкуренции. Сначала Хардинг и его команда попытались обложить данью банду еврейских карточных шулеров. Какое-то время им платили по £3-4, но потом шулеры наняли взрослых бандитов, которые назначили встречу хулиганам в пабе "Мать-волчица" и жестоко их избили. В 1909 году "Вендетта" попыталась установить контроль над лавкой, торговавшей кофе, которая платила дань банде под названием "Титаник". "Титаники" были взрослыми и очень профессиональными ворами. Назывались они так потому, что всегда одевались с иголочки и выглядели так же шикарно, как недавно заложенный, но уже громко разрекламированный лайнер. "Вендетта" действовала с прямотой дворовых мальчишек и вызвала "титаников" на честный бой, а те просто сдали конкурентов полиции. Команду Хардинга, явившуюся на место назначенной битвы, повязали констебли. Вскоре после этой неудачи Артур Хардинг надолго попал в тюрьму, а его команда распалась.

"Славные были деньки!"

На противоположном берегу Атлантики развивались такие же процессы. Молодежные группировки возникали там, где скапливались массы неустроенной молодежи без особых перспектив в жизни. Там, где им пытались помочь, они превращались в приемлемых членов общества, а там, где их бросали на произвол судьбы, для них открывалась дорога в мир криминала.

Американская молодежь начала объединяться в банды громил в 1850-х годах, когда в США хлынул поток ирландских иммигрантов, бежавших от картофельного голода. В те годы на улицах Нью-Йорка гремели битвы между группировкой англосаксонских протестантов под названием "Парни из Бовери" и ирландскими группировками "Тараканья стража" и "Мертвые кролики". Перипетии той борьбы хорошо известны по фильму Мартина Скорсезе "Банды Нью-Йорка". Впрочем, Скорсезе, пожалуй, излишне героизировал "Мертвых кроликов", показав их истинными защитниками угнетенных мигрантов. На самом деле все перечисленные банды очень быстро встроились в политическую систему Нью-Йорка и стали работать на местных политиков, помогая им запугивать избирателей и устранять неугодных. Исторические банды Нью-Йорка очень быстро превратились из дворовых хулиганов в матерых уголовников. Но так случилось не везде.

Чикаго XIX века отличался исключительно пестрым этническим составом. Политическую власть во второй половине столетия захватила ирландская диаспора, опиравшаяся на Демократическую партию. Когда демократам были нужны крепкие кулаки, они призывали на помощь молодых ирландцев, объединенных в уличные группировки. Желая соблюсти видимость законности, власти помогли ирландским хулиганам легализоваться. В городе возникли социальные атлетические клубы, члены которых занимались спортом, участвовали в парадах в День Святого Патрика, а также время от времени колотили тех, на кого указывала городская верхушка. Легализовав уличных драчунов, чикагские политики избавили город от многих проблем, но социальный мир держался до первых экономических сложностей.

Когда в 1919 году в Чикаго начали возвращаться солдаты с фронтов Первой мировой, оказалось, что их рабочие места уже заняты чернокожими. В городе успел возникнуть "черный пояс" — район трущоб, населенный неграми, приехавшими на север в поисках работы. Расовые отношения резко обострились, и социальные атлетические клубы двинулись громить черные гетто. В ответ на насилие черная молодежь тоже стала объединяться в группировки. Очень скоро в городе разгорелась настоящая война между белыми и черными уличными бандами.

Комиссия по расовым отношениям, расследовавшая события 1919 года, писала: "Прежде молодежные группировки белых и негров не доходили до такого уровня насилия. В течение многих лет имели место столкновения за использование бейсбольных площадок, бассейнов, парков, за право ходить по определенным улицам и т. п... Наибольшую активность в последних событиях проявили белые банды, известные как "атлетические клубы"".

После расовых волнений 1919 года Чикаго превратился в настоящий заповедник молодежных группировок. Каждая улица имела собственную банду хулиганов, крышевавшую местных торговцев. При случае банда защищала проживавшую на их территории этническую группу от нападений соседних банд. В 1927 году феномен молодежных группировок исследовал крупный американский социолог Фредерик Трэшер, который насчитал в городе 1313 банд, из которых 243 считались "атлетическими клубами", 192 состояли из взрослых, а остальные были обычными дворовыми компаниями подростков. Трэшер был первым, кто описал занятия хулиганствующих элементов. Он писал, что банды подростков образуются спонтанно, но постепенно связи между членами группы крепнут, поскольку ничто так не объединяет молодых людей, как драка со сверстниками с соседней улицы. Состоять в уличной банде значило, по Трэшеру, "вместе гулять, перемещаться в пространстве единой группой, участвовать в конфликтах и планировании действий". В результате в группе развивается чувство локтя, появляются свои традиции, выдвигаются неформальные лидеры и т. п. Так группа дворовых мальчишек становится чем-то вроде ударного отряда, энергию которого при желании можно направить в любое русло.

Трэшер писал, что становление группировки идет через конфликт, и практика подтвердила его правоту. Дворовые компании быстро превращались в ватаги хулиганов там, где обострялся расовый вопрос. Один престарелый нью-йоркский учитель вспоминал о том, как это было в 1940-х годах: "Когда я был молод, уличные драки между еврейскими и ирландскими мальчишками, жившими по обе стороны Центральной железной дороги или Парк-авеню, были обычным делом. Помню, как сам участвовал в этих заварушках. Бывало, что ирландские ребята вторгались на нашу территорию, переворачивали тачки, били витрины и колотили каждого еврея, что им попадался. На другой день наши собирались и шли мстить на ирландскую территорию... Славные были деньки!"

Ирландцы и евреи были старыми обитателями Нью-Йорка, и оттого их конфликт был острым, но бескровным. Когда же после Второй мировой войны в американские города хлынул поток иммигрантов из Пуэрто-Рико, дело стало принимать иной оборот. Пуэрториканцы были очень бедны, а их трудовые навыки позволяли им рассчитывать разве что на роль чернорабочих. Неудивительно поэтому, что послевоенное процветание США распространялось на эту общину в минимальной степени, и это ожесточало молодежь. Результат был печален.

В 1959 году Америку потрясло чудовищное преступление, совершенное в Нью-Йорке. Вечером 29 августа в сквер, расположенный в "белой" части города, вошла толпа пуэрториканских подростков, в которой были представители трех союзных группировок: "Вампиры", "Молодые Лорды" и "Червовые короли". Парни хотели отомстить за избиение одного из своих какими-то белыми. В сквере находились двое белых подростков — Роберт Янг и Энтони Кшесински. Кто-то из пуэрториканцев крикнул, что ни один гринго не уйдет живым, и хулиганы начали жестокое избиение. Янга и Кшесински били ногами, резали ножами и даже кололи зонтом с заостренным наконечником. Расправа закончилась лишь тогда, когда оба были мертвы. Двойное убийство привлекло внимание общественности. Хулиганов поймали, но выяснить, кто именно нанес смертельные раны, так и не удалось. В результате 16-летние Сальвадор Агрон и Тони Эрнандес из "Вампиров" были приговорены к смерти, но в итоге сели пожизненно. Тюрьма нисколько не повлияла на их мировоззрение. В 1975 году Агрон дал из тюрьмы интервью газете New York Times, заявив: "Ты либо сражаешься, либо становишься боксерской грушей для других банд". Агрон так и не раскаялся в содеянном.

"Красная армия"

В 1960-х годах в США наметился очередной взлет молодежного насилия, что было связано с борьбой за гражданские права чернокожих. В Чикаго возникли новые неформальные движения среди черной молодежи, такие как "Лорды греха", совмещавшие борьбу с расизмом с торговлей наркотиками. В городах в моду быстро входили граффити с символикой уличных банд, которые играли роль пограничных столбов в бесконечной войне кварталов. В Европе тоже произошло оживление на хулиганском фронте, и снова впереди оказалась Англия.

Если в начале ХХ века драчливых англичан удалось утихомирить, приобщив их к футболу, то во второй половине столетия футбол стал предлогом для возрождения уличного насилия. Первые договорные драки между фанатами различных английских клубов имели место уже в 1960-х годах, но с начала 1970-х новое движение уже невозможно было игнорировать. Причиной, как всегда, послужило резкое ухудшение экономической ситуации, связанное с топливным кризисом. Чем ниже были шансы молодых людей найти приличную работу, тем выше была их агрессивность. И когда в 1973 году клуб "Манчестер Юнайтед" вылетел во второй дивизион, раздосадованные фанаты устроили серию побоищ по всей стране. "Фирма", то есть организованная группировка фанатов "Манчестер Юнайтед", называлась "Красная армия". "Красноармейцы" устраивали драку за дракой, пока один из них не зарезал вражеского фаната на стадионе в Блэкпуле. Манчестерцы оказались достойными славы своих предков — скаттлеров.

Особого накала футбольные страсти достигли в разгар реформ Маргарет Тэтчер, которые, как известно, оказались довольно болезненными для рабочего класса. В мае 1985 года в Брюсселе во время финального матча Кубка европейских чемпионов фанаты "Ливерпуля" набросились на фанатов "Ювентуса". Итальянцы пытались спастись, перелезая через стену, но стена рухнула, и 39 человек оказались задавленными насмерть. В ноябре того же года в Лондоне группа фанатов "Челси" после проигранного матча ворвалась в паб с криками "Война! Война!" и устроила разгром. Менеджер паба, гражданин США, был зверски избит и едва выжил. Уходя, один из фанатов крикнул: "Вы, чертовы американцы, понаехали, чтобы лишать нас работы!" После этого инцидента один из лидеров нападавших, Кевин Уиттон, получил пожизненный срок. Волна насилия среди английских футбольных фанатов пошла на спад не раньше, чем экономика Соединенного Королевства пошла в гору.

В США проблема молодежных банд по-прежнему имела расовый характер, поскольку экономические проблемы прежде всего касались некоторых этнических меньшинств. Лос-Анджелес с начала 1970-х стал ареной непримиримой войны между двумя могущественными союзами афроамериканских уличных банд. "Крипс" ("Калеки") предпочитали синий цвет и часто ходили с тростями, за что и получили свое прозвище, а "Бладз" ("Кровавые") носили красное и придавали большое символическое значение крови. Обе группировки начинали как обычные подростковые компании, но взаимные вражда и ненависть быстро превратили их в вооруженные бандитские кланы, стрелявшие друг в друга при первой возможности. У вражды была коммерческая подоплека: контроль над улицами означал контроль над торговлей наркотиками.

Бывший член "Крипс" Санийка Шакур так описывал свой бандитский опыт: "Я прожил в Южном Централе Лос-Анджелеса всю мою жизнь... Я вступил в "Крипс", когда мне было 11... Наши жизни, наша мораль, обычаи, философии остаются загадочными и нетронутыми, как у диких племен Африки. Я прожил на свете 29 лет, из которых 16 состоял в "Крипс". Я жестоко лишал людей жизни и успел стать отцом троих детей... Я много раз стрелял в людей, а в меня самого стреляли семь раз. Я участвовал в перестрелках в Южном Централе и дрался на ножах в Фолсомской тюрьме". Такую жизнь вел не он один.

Многолетний конфликт в черном гетто Лос-Анджелеса неожиданно привлек к себе внимание весной 1992 года, когда после оправдания белых полицейских, избивших чернокожего, в городе начались беспорядки. "Крипс" и "Бладз" начали с удвоенной энергией истреблять друг друга и всех, кто подвернется под руку. Шакур писал об этих событиях: "Люди с изумлением смотрели, как члены банд, эти солдаты армии "Крипс", разбивали машины камнями, палками, бутылками, вытаскивали гражданских из кабин и тут же избивали. За несколько часов до того они обратили в бегство городскую полицию... Лос-Анджелес горел". Для подавления беспорядков в город были введены 7,3 тыс. полицейских, почти 10 тыс. национальных гвардейцев, 1950 шерифов, 3,3 тыс. военных и 1 тыс. агентов ФБР. С 29 апреля по 4 мая в городе погибли 53 человека, из которых 15 были убиты силами правопорядка. Сумма ущерба составила $1 млрд.

Основатель "Крипс" Стэнли Уильямс по прозвищу Туки наблюдал за происходящим из тюрьмы. Когда-то он прошел весь путь от уличного сорванца до главаря преступного сообщества. В 1981 году он был осужден за убийство четырех человек, ставших случайными свидетелями ограбления магазина, и приговорен к смерти. В тюрьме Туки изменился. Он стал проповедовать дружбу и любовь, всячески предостерегая молодежь от участия в уличных бандах. Он писал книги для детей, в которых осуждал насилие, за что девять раз выдвигался на Нобелевскую премию: четыре раза по литературе и пять раз — на премию мира. 13 декабря 2005 года Уильямс был казнен путем введения смертельной инъекции.

Сегодняшний мир создает все условия для расцвета молодежных группировок и их развития по криминальному пути. Население Земли стремительно урбанизируется, и многомиллионные города в развивающихся странах быстро обрастают трущобами. По прогнозу ООН, к 2020 году половина городского населения мира будет жить в нищете. Впрочем, этот прогноз был сделан еще до нынешнего кризиса, так что реальные цифры могут оказаться еще больше.