Некролог
Вчера в Лос-Анджелесе на 92-м году жизни умер Рэй Брэдбери, оставшийся в памяти российских читателей прежде всего как автор "Марсианских хроник" (1950), "451 градуса по Фаренгейту" (1953) и "Вина из одуванчиков" (1957).
Ну вот и все: закончился век великой пятерки американских фантастов, ставших родными для советских шестидесятников и их детей, воспитанных на культе сероватых томиков "Библиотеки современной фантастики". Брэдбери ушел последним вслед за Клиффордом Саймаком (1988), Айзеком Азимовым (1992), Робертом Шекли (2005) и Артуром Кларком (2008).
Сам он, хотя в его книгах шла речь о космических полетах и телепортации, относил к научной фантастике из всего корпуса своих текстов лишь "Фаренгейт". Дескать, научная фантастика — это описание реальности, а он описывает ирреальность. Реальность-ирреальность — это дело темное, но Брэдбери был прав: его тексты — обманка. Их слишком просто привязать к страхам и иллюзиям эпохи, когда они создавались, хотя на самом деле речь в них шла о делах вековечных.
Взять хотя бы "Марсианские хроники", в мгновение ока прославившие уроженца Уокигана, штат Иллинойс, с 1945 года публиковавшего рассказы, вошедшие в сборник, в журналах жанра pulp-fiction. Да тогда в Америке все писали-снимали о "Красной планете Марс" и неминуемой Третьей мировой войне. Брэдбери как бы писал о том же, да не о том.
Или вот "Фаренгейт", антиутопия о будущем, где хранение и чтение книг — уголовное преступление, где пожарные не тушат пожары, а сжигают дома преступников, а смельчаки превращаются в "живые книги", чтобы сохранить и передать будущим поколениям тайну слова и культуры. Интеллектуалы, от советских диссидентов до Франсуа Трюффо, экранизировавшего роман в 1966 году, сочли роман наряду с "Прекрасным новым миром" Олдоса Хаксли и "1984" Джорджа Оруэлла антитоталитарным предупреждением. Да, антитоталитарное, да, предупреждение, но не только.
Брэдбери раскрыл потайной смысл своего творчества в "Вине из одуванчиков", на современный взгляд — более чем сентиментальном. Но, обращаясь к фактуре своего детства, где дедушка не просто готовил вино из одуванчиков, а закатывал в бутылки вечное лето, а во тьме ночной шевелилась сама смерть, Брэдбери назвал вещи своими словами.
Все его творчество посвящено изгнанию из рая, воспоминаниям о рае, поискам потерянного рая, смертельно опасным иллюзиям рая и — хрупкости рая. Рай мог быть мезозоем, совершая турпоездку в который и раздавив там бабочку (рассказ "И грянул гром", 1952), можно изменить ход мировой истории. Рай мог быть Землей, о которой мечтали переселенцы на Марс, или Марсом, цивилизация на котором вымерла по вине переселенцев. Рай мог быть виртуальной реальностью, оборачивающейся адом, из которой в рассказе "Вельд" (1950) вырывались хищники, пожирающие родителей нашедших свой рай детей.
Все это не то чтобы классический, а канонический Брэдбери 1950-х годов. С тех пор он написал много чего совсем не похожего на первые его книги, но возвратившего его к истокам вдохновения. Изначально интеллектуал Брэдбери был поклонником Эдгара Аллана По: в одной из марсианских хроник человек по фамилии Стендаль возводил на Марсе "дом Эшеров", как в жуткой новелле По. И недаром Стивен Кинг считает Брэдбери своим наставником.
К мистическим, готическим корням Брэдбери вернулся в цикле романов, начиная со "Смерть — дело одинокое" (1985). А в романе "Из праха восставшие" (2001) его воображение породило семейку Эллиот, возглавляемую Тысячу-раз-пра-прабабушкой — египетской мумией,— включающую в себя и вампиров, и призраков, и мумию кошки: семейка Адамс по сравнению с ними выглядит скаутами на пикнике.
Но несмотря на это, серьезные люди и поныне считают Брэдбери в высшем смысле слова мастером научной фантастики, предсказавшим нечто еще только предстоящее человечеству. Иначе бы при переиздании в 1997 году "Марсианских хроник" издатели не изменили бы датировку новелл с оригинальных 1999-2006 годов на 2030-2057-й. Все еще впереди.