Запасные гайки

Поспешное принятие закона о митингах, обыски у оппозиции накануне "Марша миллионов" 12 июня с выпиливанием дверей — все выглядело так, будто Кремль окончательно решил закручивать гайки в ответ на рост протестных настроений. Однако акция 12 июня прошла без задержаний, новый закон не применялся. "Власть" выяснила, чем объясняется это противоречие.

Екатерина Винокурова ("Газета.ру"), Елизавета Сурначева, Дмитрий Камышев

События перед намеченным на 12 июня оппозиционным "Маршем миллионов" развивались стремительно. За неделю до этого Госдума и Совет федерации в ускоренном порядке приняли крайне жесткий закон о митингах, причем для экстренного прохождения законопроекта через нижнюю палату депутатам от "Единой России" пришлось заседать до глубокой ночи и рассматривать каждую из десятков поправок, предложенных депутатами от оппозиции, по 30 секунд. Владимир Путин подписал закон так быстро, что он успел вступить в силу 12 июня, и теоретически участников акции могли ждать суровые санкции.

11 июня сотрудники следственного комитета провели серию обысков у двух десятков лидеров и активистов оппозиции, их родственников, а также в офисе проекта "Роспил" Алексея Навального. В некоторых случаях следователи выламывали двери и забирали цифровые носители информации. В социальных сетях происходящее называли 1937 годом. К утру 12 июня у многих было стойкое убеждение: Кремль окончательно и бесповоротно решил бороться с протестами путем закручивания гаек.

Однако само санкционированное мэрией Москвы шествие от Пушкинской площади до проспекта Сахарова оказалось настолько же массовым (народу было больше, чем 6 мая на Болотной площади), насколько и мирным. Полиция действовала предельно корректно, никаких провокаторов в рядах оппозиции не оказалось, так что применять новый закон так и не пришлось. Все эти события оставили ряд вопросов. Зачем так спешно принимали закон? Кто и зачем придумал устраивать показательные обыски у оппозиционеров за день до марша, разозлив москвичей и увеличив массовость шествия? И главное: будет власть закручивать гайки, или у нее есть какая-то другая стратегия?

"Во всех событиях, которые развернулись с 10 по 12 июня, нет никакого единого злонамеренного плана со стороны властей. Это все разные истории, которые сплелись в единый клубок",— уверяет высокопоставленный источник "Власти" в Кремле. По его словам, ключевой эпизод — это обыски у оппозиционеров, причем администрация президента не имеет к ним прямого отношения. В событиях 11 июня никто из тех, кто вырабатывает политическую стратегию, решений не принимал, уверяют собеседники "Власти" в администрации президента: кремлевские чиновники были удивлены обысками ничуть не меньше сторонних наблюдателей.

Кремлевские чиновники включились в работу лишь вечером 11 июня, формируя тональность освещения в СМИ как обысков, так и марша, говорят собеседники "Власти" на Старой площади. Первые новостные сюжеты об обысках на федеральных телеканалах были нейтральны: не было ни комментариев политологов, считающихся близкими к Кремлю, ни заявлений на сайте "Единой России". Только к вечеру на сайте Lifenews появились фотографии обыска у Ксении Собчак, причем основной упор в публикации был сделан на обнаруженный у телеведущей миллион евро наличными. На следующий день провластные политологи и единороссы начали акцентировать внимание на законности происхождения столь крупной суммы, а не на деле о массовых беспорядках 6 мая. "Идея сместить акцент с дела о беспорядках на тему незаконного обогащения принадлежала управлению внутренней политики администрации, которое на тот момент подключилось к ситуации",— говорит собеседник "Власти", близкий к администрации

Некоторые эксперты полагают, что обыски не могли не быть санкционированы на самом верху. "Без отмашки со стороны Кремля глава следственного комитета Александр Бастрыкин не дал бы команду на обыски",— уверен политолог Глеб Павловский. Однако сразу несколько кремлевских чиновников говорят, что никакой прямой отмашки не было. "Дело было так. После 6 мая Путин дал указание разобраться с зачинщиками беспорядков,— описывает ситуацию высокопоставленный источник "Власти".— Было с самого начала решено идти по "британскому сценарию", ведь в цивилизованной Великобритании власти после беспорядков в Лондоне нашли и наказали всех виновников. Было дано указание действовать точно так же". После этого, по словам чиновника, в оперативные детали (когда проводить обыски и т. п.) высшее руководство страны не вмешивалось.

"СК получил приказ расследовать причины беспорядков 6 мая. Они получили показания свидетелей и сами приняли решение именно о таком формате расследования. Это совместная акция МВД и СК",— подтверждает источник, близкий к МВД. Впрочем, собеседник в МВД утверждает, что полиция к обыскам не причастна: все готовились к акции 12-го, но не к обыскам 11-го. Действительно, обысками и вызовами оппозиционеров на допрос занимались именно подчиненные Бастрыкина.

Кроме того, собеседники "Власти" как среди силовиков, так и среди оппозиционных активистов отмечают, что на фоне бурной деятельности СК особенно заметно отсутствие активности центра Э МВД, к ведению которого чаще всего и относились превентивные беседы с активистами. "Эшники" по-прежнему ходят наблюдать за митингами, но, как раньше, на допросы и беседы активистов не вызывают. Директор фонда "Петербургская политика" Михаил Виноградов также отмечает, что в ситуации с обысками хранят молчание и ФСБ, и прокуратура. Получается, что автором идеи обысков и главной движущей силой этой спецоперации был именно СК.

Сейчас в Кремле полагают, что проведение столь демонстративных обысков 11 июня было не нужно и не исключено, что именно эти действия увеличили массовость митинга. Собеседник "Власти", близкий к администрации президента, отмечает, что действия СК никак не соотносились с политическим моментом: по его словам, обыски надо было проводить в рабочем порядке, а не в выходные накануне марша.

Тем не менее в действиях Александра Бастрыкина прослеживается определенная логика — если учесть последующие события. Первым версию о том, что скандальные обыски — личная инициатива Бастрыкина, который пытается отвлечь внимание от некого грядущего скандала, выдвинул депутат Госдумы Александр Хинштейн, традиционно считающийся близким к Генпрокуратуре. В день обысков Хинштейн в своем Twitter анонсировал появление компромата на Бастрыкина в ближайшие дни. А в среду главный редактор "Новой газеты" Дмитрий Муратов обнародовал открытое письмо, в котором обвинил Бастрыкина в том, что он вывез в лес шеф-редактора издания Сергея Соколова и угрожал ему расправой за нелестные публикации о самом генерале и о действиях его подчиненных во время расследования бойни в станице Кущевской.

Александр Бастрыкин молчал сутки, а затем дал интервью "Известиям", в котором обвинил Муратова во лжи. "В лесу я не был уже даже не помню сколько лет. Работа настолько напряженная, что не до поездок на природу",— заявил он. Источник "Власти" в СК утверждает, что история сфабрикована Генпрокуратурой и является "ответом на возможное назначение Бастрыкина на пост генпрокурора". Источник же в Генпрокуратуре, напротив, говорит, что "под Бастрыкиным давно качается кресло, и он выслуживается перед руководством".

Опрошенные "Властью" кремлевские чиновники считают версию о самоуправстве Бастрыкина вполне вероятной. "Путин очень не любит принимать кадровые решения под давлением оппозиции. Если история про вывоз журналиста в лес — правда, то Бастрыкина могли снять с должности, причем не факт, что он отделался бы одним увольнением. Но после обысков все это будет выглядеть как уступка власти требованиям улицы",— говорит один из собеседников. Не исключено, что демонстративные обыски — это своеобразная страховка руководства СК, которое узнало о готовящейся публикации письма Муратова.

Впрочем, в четверг Бастрыкин принес Соколову и "Новой газете" публичные извинения, хотя факт поездки в лес так и не признал. Муратов извинения принял и назвал инцидент исчерпанным.

Если верна версия о том, что обыски у лидеров оппозиции инициировал лично Александр Бастрыкин, то эта акция не является частью стратегического курса на закручивание гаек. Тем не менее собеседник "Власти", близкий к администрации, уверен, что расследование продолжится и обыски у лидеров оппозиции — это только начало. Их еще неоднократно допросят. "Насколько я знаю, есть показания против Удальцова и Навального, есть у следствия вопросы к депутатам Гудковым и Илье Пономареву. Сейчас будут анализировать изъятое, особенно информацию на электронных носителях, собирать доказательную базу. Если выяснится, что они действительно причастны, церемониться не будут",— говорит источник. Однако политического решения Путина нет, и санкции на возбуждение уголовных дел еще не получено, добавляет собеседник "Власти", близкий к руководству МВД.

Отдельный вопрос — возможные санкции против депутатов от "Справедливой России" Геннадия и Дмитрия Гудковых, а также Ильи Пономарева, участвующих в акциях протеста, но не привлекаемых к ответственности из-за депутатской неприкосновенности. "Вряд ли речь пойдет о снятии депутатской неприкосновенности,— говорит собеседник "Власти" в Госдуме.— Слишком сложная и скандальная процедура. Для снятия неприкосновенности необходим запрос генпрокурора и голосование нижней палаты. Даже по откровенно уголовному делу Ашота Егиазаряна все прошло непросто".

Больше всего вопросов вызывает именно Илья Пономарев, говорят собеседники "Власти". В отличие от Гудковых, не участвовавших в акции 6 мая, он проявлял активность, а до этого проводил протестные акции под видом встреч с избирателями. Для него может быть выбрано несколько мер наказания. Первая — лишение слова в Думе, это уже обсуждал комитет по регламенту. Второе, о чем уже говорили единороссы,— ужесточение правил проведения встреч с избирателями. Будут ли эти меры применены, зависит от поведения депутатов.

Гипотеза о том, что ускоренное принятие антимитинговых поправок и обыски у видных оппозиционеров вовсе не являлись пунктами единого продуманного плана, позволяет понять и причины того, почему поправки к Кодексу об административных правонарушениях (КоАП) и к закону о митингах были продавлены "Единой Россией" беспрецедентно быстро, жестко и без оглядки на мнение оппонентов. По всей видимости, применять против оппозиции новые штрафы уже 12 июня никто не собирался. Расчет скорее был психологическим — что многих рассерженных, но все же сугубо мирных горожан испугает перспектива получить в семейном бюджете дыру в пару-тройку сотен тысяч рублей, и на акцию они от греха подальше не пойдут. Этот расчет, однако, не оправдался: даже по официальным данным, по столичному Бульварному кольцу в День России прошлось в два с лишним раза больше людей, чем по Якиманке 6 мая (18 тыс. против 8 тыс. человек).

Что же касается самих поправок, то они принимались с прицелом не столько на текущую борьбу с митинговой активностью, сколько на создание инструментов для пресечения возможных протестов в будущем. Причем ответственность за это будущее федеральный центр фактически переложил на субъекты РФ, которым предписано отрегулировать свободу собраний по собственному усмотрению. Ведь именно региональные власти должны будут принять законы, наполняющие рамочные ограничительные нормы конкретным содержанием. И региональная составляющая в этой правовой конструкции обещает стать не менее важной, чем федеральная.

Во-первых, в каждом субъекте РФ должны быть определены "специально отведенные места", предназначенные для "коллективного обсуждения общественно значимых вопросов и выражения общественных настроений, а также для массового присутствия граждан для публичного выражения общественного мнения по поводу актуальных проблем преимущественно общественно-политического характера". Эти "спецместа" должны быть рассчитаны не менее чем на 100 человек и отвечать критерию "транспортной доступности", однако об их близости к центру города в законе ничего не говорится. Так что региональные власти могут совершенно законно выделить под свои гайд-парки любые пустыри на городских окраинах — лишь бы туда ходил хоть какой-нибудь общественный транспорт. Согласно закону, именно в гайд-парках, как правило, и будут проводиться публичные мероприятия.

Во-вторых, "в целях обеспечения правопорядка и общественной безопасности" субъектам РФ разрешено устанавливать перечень мест, где проведение публичных мероприятий запрещено, например если они могут повлечь "нарушение функционирования объектов жизнеобеспечения, создать помехи движению пешеходов или транспортных средств". Поскольку последний критерий выглядит универсальным, при желании под него легко подогнать практически любую территорию в центре города. В число запрещенных могут попасть как раз те места, где обычно хотят собираться местные оппозиционеры,— площади возле зданий, занимаемых органами власти.

Таким образом, после принятия в субъектах РФ соответствующих законов (это должно произойти до конца 2012 года, но регионы могут управиться и раньше) все уличные протесты будут загнаны в своеобразные резервации, а протестующие наконец перестанут мозолить глаза чиновникам своими красными флагами или белыми ленточками. Но особенно актуальными эти ограничения станут в том случае, если поводы для выражения недовольства — будь то уже запланированное повышение тарифов на ЖКХ или последствия все еще ожидаемой второй волны мирового кризиса — появятся не только у "креативного класса", как сейчас, но и у так называемых простых россиян.

О том, что майские поправки принимались в качестве превентивной меры против возможного в недалеком будущем роста протестной активности, говорит и еще одна деталь. Наряду с ужесточением наказаний за нарушения на митингах в КоАП была внесена и поправка, резко увеличивающая (с 2-2,5 тыс. до 50-100 тыс. руб.) штрафы за "организацию блокирования, а равно активное участие в блокировании транспортных коммуникаций".

Стоит напомнить, что именно перекрытие автомагистралей и железных дорог стало в последние годы едва ли не главным "оружием пролетариата", позволяющим гражданам привлекать внимание властей к своим проблемам. Самыми заметными примерами были массовые протесты против закона о монетизации льгот в начале 2005 года, митинг во Владивостоке против повышения пошлин на иномарки в декабре 2008 года и акция жителей Пикалево летом 2009 года, когда улаживать спор хозяйствующих субъектов пришлось лично Владимиру Путину.

А вот повышенные штрафы для обычных митингующих, с которых, собственно, и начиналась вся эта история, возможно, и вовсе не понадобятся, за исключением разве что наказаний за организацию несанкционированных акций. Ведь при проведении согласованного мероприятия в "специально отведенном месте" отклониться от маршрута, создать помехи транспорту или еще каким-то образом нарушить "установленный порядок проведения акции" будет практически невозможно.

Несколько иначе обстоит дело с другой поправкой, придуманной в ответ на майские "белые гулянья" и вводящей ответственность за организацию "не являющегося публичным мероприятием массового одновременного пребывания или передвижения граждан в общественных местах". Понятно, что задерживать, например, болельщиков, празднующих победу сборной России, или школьников, устроивших после выпускного вечера "массовое пребывание" на одной из центральных площадей, никто не станет, хотя закон в его нынешнем виде это вполне допускает. Но если в этом пребывании власти вдруг усмотрят политические мотивы, то данная норма наверняка будет применена без особых колебаний.