В России обсуждается возможность создания федеральной комиссии по оказанию содействия в адаптации к мирной жизни лицам, решившим прекратить террористическую и экстремистскую деятельность. Первая такая комиссия появилась в Дагестане, став своеобразной альтернативой отказу властей от массовых амнистий в отношении участников НВФ. Затем их создали в других республиках Северного Кавказа. Однако в ходе работы комиссий выяснилось, что существуют глубокие противоречия между работающими в них силовиками и гражданскими лицами.
Полтора года назад при главе Дагестана была создана комиссия по оказанию содействия в адаптации бывших боевиков. Указ о ее создании был подписан 2 ноября 2010 года. Это стало новым словом в российской практике противодействия экстремизму. Проект, запущенный дагестанскими политиками (главным его инициатором и исполнителем являлся первый вице-премьер республики Ризван Курбанов, ныне — депутат Госдумы), был поддержан уже бывшим президентом России Дмитрием Медведевым и вскоре заинтересовал руководителей других северокавказских республик. В сентябре 2011 года указ о создании аналогичной комиссии в Ингушетии подписал глава республики Юнус-Бек Евкуров. В конце января этого года было объявлено о создании такого же органа в Кабардино-Балкарии. Недавно главы Дагестана Магомедсалам Магомедов и Ингушетии Юнус-Бек Евкуров высказались за создание федеральной комиссии по выводу боевиков из леса. В Генпрокуратуре и других силовых структурах готовы поддержать региональных лидеров. За высказываются и правозащитники. Однако до этого необходимо преодолеть определенные разногласия, существующие в уже работающих комиссиях на местах.
На последнем заседании комиссии, прошедшем в апреле, глава Дагестана Магомедсалам Магомедов с удовлетворением подвел предварительные итоги работы нового органа. За полтора года состоялось 15 заседаний комиссии. "Рассмотрено 37 дел, удовлетворено 32 ходатайства. Кроме того, рассмотрено более 100 обращений граждан в связи с нарушением их прав со стороны правоохранительных органов. По всем обращениям оказана необходимая юридическая помощь, приняты соответствующие меры. И работа комиссии доказывает, что решение о ее создании было своевременным и правильным",— заявил господин Магомедов.
По его словам, увеличилось число обращений в комиссию лиц, отбывающих наказание за участие в НВФ. О доверии к новому органу со стороны его "целевой аудитории" свидетельствуют факты добровольной сдачи членов НВФ под гарантии комиссии, считает глава республики.
Иного мнения придерживаются наблюдатели со стороны. КПД комиссии низок, утверждают они, среди сдавшихся очень мало реальных боевиков, в основном те, кто только взял в руки оружие или даже только намеревался сделать это, а также те, кто сдался силовикам лишь потому, что у них закончились боеприпасы. Особой критике подвергается стиль работы комиссии: принуждение к публичному раскаянию (ролики с такими обращениями демонстрируются по местному телевидению и вывешиваются на сайте республиканского информагентства и в блогосфере), говорят скептики, лишь отвращает потенциальных "клиентов" комиссии от обращения за помощью, а раскаявшихся публично ставит под удар — за идеологическую поддержку враждебного шариату государства им могут отомстить их вчерашние соратники.
Не все гладко и в самой комиссии. Последние заседания наглядно проявили существенные расхождения во взглядах на то, какими методами и кого можно адаптировать. На февральском заседании комиссия впервые за все время своей деятельности отказала в содействии сразу пяти бывшим "лесным братьям". Причиной стало то обстоятельство, что экс-боевики не давали полноценных показаний следствию. Очевидно, такой ход событий обеспокоил руководство республики. На следующем заседании, состоявшемся в апреле, председательствовал уже лично глава Дагестана, и дело дошло до публичной перепалки между ним и руководителем республиканского следственного управления СКР Алексеем Саврулиным ("Ъ" публиковал стенограмму этого заседания на своем сайте 23 апреля). Господин Саврулин, как стало ясно в процессе общей дискуссии, защищал позицию, которую поддерживают в основном представители силовых ведомств, входящие в комиссию. С их точки зрения, круг адаптируемых должен быть существенно сужен и к рассмотрению следует допускать лишь тех, кто сдался правоохранительным органам с оружием. Заявления тех, кто был захвачен в ходе спецопераций или сдался лишь после того, как у него закончились патроны, рассматривать нельзя, уверен руководитель следственного управления. "Этим мы всю правоохранительную деятельность, направленную на борьбу с терроризмом и экстремизмом, сводим на ноль,— заявил господин Саврулин на скандальном заседании.— То есть сегодня, получается, ты можешь воевать, стрелять, убивать, а потом прийти на комиссию и сказать: пожалейте меня, я хороший. Это, наверное, неправильно. Если он сдался, вышел из леса, причем с оружием в руках,— пожалуйста".
Оппоненты-общественники, в свою очередь, настаивают на том, что комиссия по адаптации не судебно-следственный орган и главное в ее работе — идеологическая составляющая. И не только она.
"Пришедший в комиссию Тамерлан Амиров,— рассказывает депутат Госдумы Курбанов,— выдал два схрона, в которых находились три бомбы. Если бы мы ждали окончания следствия по его делу, как того требуют в СКР, а не занялись его дальнейшей судьбой сразу, эти бомбы наверняка бы уже взорвались".
"Хватает того, что человек хочет прекратить эту деятельность,— возразил главному следователю республики и Магомедсалам Магомедов.— Этого должно хватить, чтобы начать с ним работать, рассматривать. Все делается шаг за шагом, степ бай степ, как говорят англичане".