В советское время он служил в банке и получал зарплату 90 рублей в месяц. Сегодня он тоже работает в банке. И получает зарплату. На которую, по его словам, имеет возможность купить все, что ему нравится.
С председателем правления банка "Возрождение" Дмитрием Орловым беседует наш корреспондент Ольга Рачкова.
Ольга Рачкова: Вы не из тех Орловых, екатерининских?
Дмитрий Орлов: Когда моему сыну было шесть лет, мы с ним оказались на экскурсии в Мраморном дворце в Ленинграде. Экскурсовод рассказывал, что этот дворец построил граф Орлов, и сын спросил меня: "Пап, это не наш родственник?" Сразу сообразил, что хорошо иметь такого предка.
Мой дед родом из Пензы, Орлов — из сердобских мещан. Офицером был царской армии, за что и пострадал.
О.Р.: Каким образом?
Д.О.: Его расстреляли в тридцать восьмом году. Был он подполковником. За что расстреляли, совершенно не понятно — он был участником русско-японской войны, был ранен в первую мировую, уехал в Сухуми, там женился, окопался. Во всех революционных событиях в России участия не принимал. Более того, даже поддержал правительство Лакобы. Семья была небогатая. Бабушка была по отцовской линии — русская, по материнской — гречанка. На Кавказе все было перемешано. Я, кстати, говорю немного по-гречески и по-грузински.
О.Р.: Вы давно не были в Сухуми?
Д.О.: Очень давно. С тех пор, как там началась война. До этого я ездил во время учебы на каникулы, потом приезжал в отпуск.
О.Р.: Как вы стали банкиром? По стопам отца?
Д.О.: Нет, отец был строителем.
О.Р.: А с чем тогда связан ваш выбор?
Д.О.: С чистой случайностью. Поступал на мехмат МГУ. Сдал математику на тройку. И автоматически не проходил. Встретил на улице свою знакомую из Сухуми. Она сказала: иди к нам в Финансовый институт. Экономисты тогда не были популярны. В Финансовом математика, в сравнении с университетом, была легкой. Я мог ее и на шестерку сдать.
О.Р.: Во время учебы вы сомневались в своем выборе, может, мечтали стать джазменом, физиком-ядерщиком? Или так уж прямо захотелось в банкиры?
Д.О.: Нам давали общее экономическое образование. Я учился на кредитном факультете, а с него распределяли в банк.
О.Р.: Куда именно?
Д.О.: В Красногорское отделение Госбанка, в 1968 году. Я работал там год, потом меня перевели в Московскую областную контору Госбанка. Через семь лет стал управляющим Московской конторой. Потом, когда в 1988 году появились специализированные банки, я стал возглавлять Агропромбанк. Когда сказали, что надо акционироваться, поскольку государственных банков быть не должно, появился банк "Возрождение".
О.Р.: И за все это время никакие сомнения вас не одолевали?
Д.О.: Думаю, через год сомневаться перестал. А в первый год очень даже размышлял. Зарплата была 90 рублей. Молодой был, погулять хотелось. В банке работали, в основном, женщины. Управляющей была старая дева. Хочется сбежать, то, се, нет сиди, делай анализ, баланс. Сидишь над этим балансом, неудобно же критиковать. Хочешь, не хочешь, из под палки, на эмоциях приходится влезать, разбираться. Но я ей благодарен. Когда стал управляющим конторы, забрал ее начальником отдела. Хотя сначала думал: повесить бы тебя...
О.Р.: Почему, сделав такую карьеру в Госбанке, вы решили уйти?
Д.О.: Я это сделал осознанно. Госбанк по тогдашнему своему положению не мог многое делать, у него не было рычагов управления. Закона не было, действовали инструкции. А сидеть, перебирать бумажки, быть марионеткой... Поэтому и ушел.
О.Р.: Не жалели?
Д.О.: Нет.
О.Р.: А почему организовали свой банк?
Д.О.: Закон вышел об акционировании государственных банков. Все банки должны были становиться коммерческими, а государственные банки не имели права обслуживать клиентов, должны были выполнять исключительно надзорные функции.
О.Р.: Ваш банк начинался с нуля?
Д.О.: Совершенно с нуля. Когда мы были Агропромбанком, у нас все было — и здание, и аппараты болгарские. А когда в 1990-м стали коммерческим банком — даже машины эти болгарские оказались госбанковскими. И все было собственностью Госбанка, бумажки, ручки своей не было. За все платили аренду, за каждые счеты.
О.Р.: Но, клиенты-то у вас должны были быть — все-таки не первый год ваши сотрудники сидели в этом здании, работали?
Д.О.: Конечно, мы развивались не так, как совершенно новые банки. Мы шли путем привлечения клиента качеством услуг. Был у нас и плюс — клиентура уже была. Мы, конечно, стали коммерческим банком, но клиент привык — он десять лет приходил к тете Маше, он десять лет с ней работал.
О.Р.: А почему название такое патетическое — "Возрождение"?
Д.О.: Мы собрались на учредительский съезд. Это был 1990-й год: в воздухе витало — все возрождать, возрождать. За это мы пострадали.
О.Р.: Как это пострадали, в каком смысле?
Д.О.: Был фонд "Возрождение", и нас все вышестоящие организации путали. Я всем начальникам объяснял: банк появился на полгода раньше фонда. А так как фонд был связан с Руцким, его притесняли, ну и нас заодно...
О.Р.: Вы всегда говорите, что в вашем деле для Вас важна преемственность. Ваш сын тоже банкир. Вы предпочли бы передать банк когда-нибудь ему, или крутому профи, но с другой фамилией?
Д.О.: Не только металлурги должны иметь династии...
О.Р.: То, что ваш сын стал банкиром, это влияние отца или это его собственный выбор?
Д.О.: Друзья у меня, в основном, институтские: банкиры или преподаватели. Жена моя тоже училась в финансовом. Поэтому разговоры в семье всегда велись на эти темы. Скорее, даже друзья его наставили: "Коля, ты должен стать банкиром". Никакого моего давления не было. В девятом классе он раздумывал: у него дед был крупный физик, и он думал, может пойти по стопам деда. А потом сам сделал выбор.
О.Р.: После института он сразу пришел к вам...
Д.О.: Не сразу. Сначала он поработал в небольшом банке... Объективно, он способный парень. Нет более объективных людей, чем родители.
О.Р.: Младшая дочь тоже станет банкиром?
Д.О.: Не знаю, но, думаю, тоже. У нее самый сильный характер в семье. Если она поставила задачу, она ее выполнит. У меня жена от нее плачет, не знает порой, кто из них мать, кто — дочь. Каждый день я обязательно слышу: я не могу больше, забери свою дочь. А я ей: она и твоя тоже.
О.Р.: Как вы познакомились со своей женой?
Д.О.: Был я на последнем курсе, вечером как-то выходил из общежития, вижу девочки плачут: уже девять-десять вечера, а спать им негде. Их комнату в общежитии кто-то занял. Дал им ключи от комнаты: там две кровати, чистое белье. Говорю: спите, утром разберемся.
О.Р.: И одна из них стала вашей женой.
Д.О.: Ну, не мог же я жениться сразу на двух... Потихонечку разглядел.
О.Р.: Ухаживали долго?
Д.О.: Я встретил ее в сентябре 1968-го, женился в феврале 1969-го. Почти два года.
О.Р.: Чем занимается сейчас ваша жена?
Д.О.: Воспитывает дочь.
О.Р.: Что изменилось за эти годы в вашем образе жизни?
Д.О.: Машины у меня нет. Да и не нужна она при моем положении: я езжу на банковской. Водить я умею слабо, опять же особой надобности нет — на служебной у меня шофер. Купил год назад четырехкомнатную квартиру, но так она и стоит пустая: банк снял мне дачу в Жуковке, живу там круглый год. Сын живет отдельно, с бабушкой.
О.Р.: Вам на даче больше нравится?
Д.О.: Тихо-спокойно, птицы поют, в Москве птиц не видишь, раньше хоть вороны да голуби были, а сейчас, кажется, и их нет. А в Подмосковье столько птиц: и клест, и разные другие. Есть белки. В городе у нас давно белок не видно, а на Западе нормальное явление — белки и кролики в центре города.
О.Р.: Как Вы тратите деньги: некоторые любят туфли за пять тысяч долларов...
Д.О.: Ну, это совершенно несерьезно. Туфли я покупаю те, которые мне удобны и которые мне нравятся. Другой вопрос, конечно, что раньше я не все мог позволить себе купить, а теперь — покупаю то, что нравится. Это естественное явление.
О.Р.: А какие предпочтения в одежде, каких вы любите дизайнеров?
Д.О.: Знаете, честно говоря, когда я покупаю пиджак, я на бирку не смотрю. Понравилось, и купил. О том, что какая-то вещь от Армани или от Версаче, я случайно узнаю от друзей: я купил, а оказывается — Армани. В Греции я купил себе летние брюки какой-то фирмы, не знал, как она называется. Дороговато для лета, но хорошие. А оказалась, не помню, кажется, Тараскони. Говорят, хорошая итальянская фирма, а я даже название точно не запомнил.
О.Р.: А жене вы что-то покупаете?
Д.О.: Жена сама себе все покупает. На восьмое марта подарил колечко. Размер, по-моему, перепутал...
О.Р.: А дочь ощущает, что у нее папа обеспеченный человек?
Д.О.: В десять лет она понятия не имеет, кто богатый, кто бедный. Комплексов у нее нет: захочется ей в Pizza-Hat, мама ее ведет. Я понимаю, что не каждая семья может себе позволить сводить ребенка в Pizza-Hat. Но ребенок пока этого не слишком осознает. Она считает, что это нормально.
О.Р.: Она учится в обычной школе или привилегированной?
Д.О.: Она учится в платной школе. Она училась в обычной школе, потом мы переехали в Жуковку, а там рядом, на территории — школа. Зачем ребенка таскать в Москву?
О.Р.: Это правда, что вы общаетесь с Никитой Михалковым?
Д.О.: Мы познакомились, когда я работал в Агропромбанке. Постепенно отношения стали ближе, ближе. Он и счета перевел в наш банк.
О.Р.: Ваше хобби?.
Д.О.: Хобби у меня нет. Одна работа.
О.Р.: Все же, у Вас бывает свободное время...
Д.О.: Люблю отдыхать. Но не всегда получается. Сам себе порой удивляюсь. Это, наверное, уже в крови. Приезжаю на работу в половине девятого, даже если встреча назначена в три часа. Хотя знаю: надо мной начальников нет, могу вообще не приходить... Сам не могу понять: бывает, уедешь в командировку на неделю, приезжаешь, за время отсутствия ничего не случилось. Думаешь, а чего же ты, собственно, целыми днями тут сидишь, пашешь?
О.Р.: Вы любите профессиональные тусовки, банковские съезды?
Д.О.: Если какие-то важные вопросы — тогда я во всяческих собраниях принимаю участие, а просто так, потрепаться — зачем? Пойти пообедать? Это я могу сделать и не выходя из банка. Было бы мне двадцать пять, тридцать, — я бы, может, и любил.
О.Р.: Банк собирает морские пейзажи. Это ваш выбор? Почему море? Память о Сухуми? Или это просто объект для инвестиций?
Д.О.: Я вообще люблю пейзаж. Наверное, отчасти и память о Сухуми.
О.Р.: Дома у вас тоже какая-нибудь коллекция?
Д.О.: Нет. Когда работал в Госбанке, там все собирал юбилейные монеты. В Госбанке была такая монополия — все собирали, ну и я.
О.Р.: В рестораны ходить тоже не любите?
Д.О.: Не люблю. Никогда не любил. В воскресенье, две недели назад, пошли в театр с ребенком на детский спектакль, жена говорит: пойдем пообедаем. Там рядом "Пекин", в него друзья все время ходят. Он мне уже — вот где. Я лихорадочно вспоминал: куда идти, рядом не могу вспомнить ни одного ресторана. Наталья говорит, конечно, Pizza-Hat. Мы поехали, там очередь, человек, наверное, сто. Я удивился. Долго соображали, и я вспомнил: директор строящегося Тишинского рынка говорил мне, что у них за углом прекрасный ресторанчик, грузинский...
О.Р.: Грузинские вина любите?
Д.О.: Да, но давно их не видел. Водку тоже люблю, предпочитаю кристалловскую.
О.Р.: А поесть что любите?
Д.О.: Все вкусное. Не люблю каши. Пшенную, правда, люблю — в армии приучили.
О.Р.: Вы в армии служили?
Д.О.: Были трехмесячные офицерские сборы после окончания института. Там к пшенке и приучился.
О.Р.: Финансист в армии? Что Вы там делали?
Д.О.: Без учета нигде нельзя, он даже в натуральном хозяйстве нужен. После института моя военная специальность была — интендант.
А на сборах мне понравилось: нас же не гоняли как солдат. Выдали офицерские погоны, но ходили мы, по-моему, как сброд, вразвалочку, зрелище со стороны было не слишком эстетичное...
О.Р.: Вы удовлетворены своим положением? Вам периодически не хочется исчезнуть, обосноваться на своем острове, или, наоборот, начать совершенно новое дело, а может быть, уйти в политику, получить какое-то солидное кресло?
Д.О.: Нет. Может, это нескромно, но этот банк — мое детище. Мне его не бросить.
Подписи
1. Со своей женой Дмитрий Орлов познакомился в общежитии.
2. В школе Николай Орлов раздумывал, не пойти ли по стопам деда, который был крупным физиком. Но потом сделал выбор и пришел в банк.
3. Ступени карьеры: Красногорское отделение Госбанка — Агропромбанк — банк "Возрождение".
4. Дмитрий Орлов любит отдыхать с семьей. Только не всегда получается.
5. "Объективно мой сын очень способный парень. Нет более объективных людей, чем родители".