Пятилетка обязательств
Когда-то налоговые полицейские, придя в один российский банк, попросили предъявить ГКО, которых у банка было много на балансе. Его сотрудники не нашлись что ответить, поскольку увидеть гособлигации было невозможно: они существовали, но исключительно в виде записей на счетах. То есть в безналичной форме. Впрочем, скоро банковским служащим будет что предъявить пытливым полицейским: ГКО появятся и в наличной форме, то есть на бумаге. О том, как ГКО дошли до жизни такой, рассказывают корреспонденты Ъ ЮРИЙ Ъ-КАЛАШНОВ И ДМИТРИЙ Ъ-ЛАДЫГИН. Тем более что есть повод: 18 мая 1998 года государственным краткосрочным облигациям исполняется пять лет.
Матерью ГКО обычно называют Беллу Златкис, бессменного руководителя департамента ценных бумаг и финансового рынка Минфина, а отцом — Андрея Козлова, в 1992 году руководившего управлением ценных бумаг ЦБ, а ныне первого заместителя председателя ЦБ. Но с не меньшими основаниями на почетное звание родителей ГКО могут претендовать Михаил Алексеев, Сергей Горбачев, Николай Егоров, Александр Захаров, Константин Корищенко, Михаил Лауфер, Алексей Осенмук, Александр Потемкин, Александр Сарчев, Дмитрий Тулин и многие другие. Называть их нынешние должности не имеет смысла: люди эти в большинстве своем хорошо известны. К тому же за пять лет многие сменили не одно место работы.
Среди родителей рынка можно также назвать представителей тех 24 банков и компаний, которые 18 мая 1993 года совершили первые сделки с ГКО. И даже безвестных инвесторов, которые первыми поручили брокерам сформировать портфель из госбумаг. Так что государственную краткосрочную облигацию вполне можно считать дочерью полка.
В мае 1992 года в Москву прибыла делегация американских банкиров во главе с Джоржем Карриганом, президентом Федерального резервного банка Нью-Йорка. Его стараниями и при активном содействии постоянного представителя России при ООН Юрия Воронцова в июне был создан Российско-американский банковский форум, куда помимо представителей Федеральной резервной системы США вошли специалисты американских коммерческих банков, Минфина и ЦБ России. В том же месяце американцы Дональд Рифлер, Ирвинг Ауербах, Тимоти Фрост, Шелдон Харрисон, Эрик Линдауэр, Куинтин Дусселар, Мишель Уайзмен подготовили развернутый доклад, в котором изложили концепцию выпуска в России краткосрочных долговых обязательств, напоминающих по своим характеристикам американские казначейские векселя. Тем временем российские члены форума активно готовили нормативную базу и инфраструктуру обращения новых ценных бумаг.
В июне ЦБ провел тендер среди московских бирж на право организации технологической поддержки нового сегмента рынка. Свои концепции представили Московская межбанковская валютная биржа (ММВБ), Московская международная фондовая биржа, Российская международная валютно-фондовая биржа и Московская центральная фондовая биржа. Предпочтение было отдано ММВБ — ее проект изначально предусматривал обращение долговых обязательств только в электронном виде. В том же месяце ЦБ утвердил предварительный список дилеров.
Кстати, первоначально предполагалось выпустить новый финансовый инструмент в виде долговых обязательств ЦБ, поскольку правительство еще не готово было взять на себя функции эмитента. В августе ЦБ даже принял решение выпустить собственные демонстрационные краткосрочные ценные бумаги на 3 млрд руб. с перспективой их замены на правительственные. Но осенью Минфин принял решение о своем непосредственном участии в проекте, и ЦБ отказался от первоначальной идеи.
Таким образом, к концу 1992 года вся инфраструктура рынка и нормативные документы были практически готовы.
Сестры
Старт новому рынку был дан 18 мая 1993 года, когда на ММВБ состоялся первый аукцион по размещению трехмесячных государственных краткосрочных облигаций, а через несколько дней — первые вторичные торги. Иными словами, ГКО находились в утробе примерно год. А вот подготовка к выпуску облигаций федерального займа прошла довольно быстро и буднично.
Ускорению запуска рынка ОФЗ способствовал неудачный проект ММВБ, связанный с подготовкой к проведению торгов по облигациям внутреннего валютного займа. Дело в том, что по своей конструкции ОФЗ и ОВВЗ практически идентичны — и те, и другие представляют собой государственные купонные облигации, которые на вторичном рынке котируются с дисконтом. В результате для создания организационно-технической поддержки рынка ОФЗ пришлось лишь в незначительной степени переработать программные элементы торгово-депозитарной системы. По сути, речь шла лишь о технических доработках, связанных с купоном. Все, что касалось правил депозитарного учета, расчетов и торгов, осталось без изменений. В этих условиях ЦБ оставалось лишь разослать извещение о первом аукционе и условиях обращения ОФЗ, провести с дилерами рабочее совещание, посвященное вопросам бухгалтерского учета новых ценных бумаг, наконец, организовать игровые, а затем и полноценные торги ОФЗ. Они состоялись 14 июня 1995 года.
Раздвоение личности
Есть у ГКО еще одна "сестра" — облигация государственного сберегательного займа (ОГСЗ). Появилась она на свет в крайне неблагоприятной обстановке, в сентябре 1995 года, когда рынок госдолга лихорадило от только что прогремевшего кризиса на рынке межбанковских кредитов. Может, поэтому облигациям сберзайма была уготована достаточно короткая судьба. Этот инструмент по своей финансовой конструкции фактически копирует облигации федерального займа, а по доходности привязан к рынку государственных краткосрочных облигаций. Но есть у ОГСЗ и принципиальное отличие от других "сестер". Эти бумаги ориентированы не столько на юридических, сколько на физических лиц, а потому и выпущены были в наличной форме.
Но в начале мая этого года Министерство финансов и Центральный банк анонсировали свой новый проект — государственные краткосрочные облигации в наличной форме. При этом они будут существовать и в электронном виде. Первые будут ориентированы на население, вторые так и останутся главным объектом инвестиций для корпоративных участников рынка (подробнее см. Ъ от 6.05.98). Рассудив, что совершенно ни к чему выпускать две государственные ценные бумаги, ориентированные на одну и ту же группу инвесторов (причем очень консервативную и осторожную), Минфин и Банк России рассматривают возможность в перспективе вообще отказаться от ОГСЗ. Но вот то, что родители откажутся от своего любимого детища — ГКО, совершенно невероятно.