Социальный блок правительства не страдает от несовпадения с экономическим блоком во взглядах на объемы финансирования медицины, образования, культуры и пенсионной системы — все эти отрасли могут быть доходными с точки зрения бюджета, рассказала в интервью "Ъ" вице-премьер ОЛЬГА ГОЛОДЕЦ. Среди основных ее задач на посту заместителя главы правительства госпожа Голодец также называет балансировку пенсионной системы за счет запуска отдельной накопительной системы для среднего класса, приведение трудовых отношений к современному виду и "аккуратное" завершение уже начатых реформ.
— Как бы вы описали собственные функции в новом правительстве? "Нефинансовый" вице-премьер в вопросах социальной сферы или "вице-премьер по делам бюджетозависимых граждан"?
— Основа развития любой экономики — человеческий потенциал. От того, насколько правильно выстроена социальная политика в отношении человека, развития его потенциала, привлечения его в те отрасли, которые являются конкурентными для государства, зависит наше общее благополучие. Функция вице-премьера по социальным вопросам ведущая — она задает темпы развития экономики и ее успешность. Все богатство создается человеческим трудом. Даже нефть добывается людьми.
— Получается, что вы сторонник популярного в правительстве подхода к "инвестициям в человеческий капитал" при проведении среднесрочной экономической политики?
— Да. Человеческий капитал — наше конкурентное преимущество. Сейчас в России в активном возрасте 87 млн человек — это самая важная сегодня для общества группа с точки зрения развития экономики. Работающие граждане создают национальное богатство, это наши налогоплательщики, это те, кто сегодня определяет жизнь завтра. Вместе с тем, конечно, общество должно быть разумным, добросердечным, справедливым в отношении своих стариков, детей, уязвимых групп. У нас сегодня 13 млн инвалидов, 30 млн пенсионеров, 23 млн детей.
— А как расставляются приоритеты?
— Приоритеты — труд, образование, здравоохранение, культура, социальные выплаты. Несколько примеров. Страна отстает в образовании детей раннего возраста, и необходимо изменить эту систему. Сейчас тема образования звучит совершенно иначе, не так, как она звучала даже 15 или 20 лет назад. В системе не стыкуются программы дошкольного и школьного образования, нет преемственности подходов в развитии личности раннего возраста и последующих периодов. А от этого зависит, какой будет экономика через 15-20 лет. Не сделаем сегодня — не сделаем никогда. Потребуется огромный труд, но мы должны сконцентрировать внимание общества на том, что воспитание, развитие наших детей становится ключевой задачей.
Еще одна серьезная тема — развитие дополнительного образования. Россия находится в прошлом веке по уровню развития программ дополнительного образования, которое формирует личность. Успех наших детей и нашей экономики будет зависеть не только от школьной программы. Если будет создана сфера квалифицированных занятий для детей и их развития (и не только детей, но и взрослого населения) — мы добьемся успеха. Каждый год промедления означает, что семилетние этого не получили, шестилетние этого не получили... Правительство ставит себе жесткие сроки и формирует сильные команды, дополнительное образование — это безусловный приоритет.
То же самое в здравоохранении. Реализуется масштабная программа модернизации медицины — на 625 млрд руб., и она будет выполнена к 1 января. Оборудование будет поставлено, но важно еще эффективно его использовать, перейти к современным методам лечения, улучшить отношение к пациентам, повысить квалификацию медицинского персонала.
— Как найти ресурсы на такую политику при традиционно дорогой и дефицитной пенсионной системе?
— И в семье, и в компании, и на уровне региона, и на уровне государства денег никогда не хватает. Конечно, хочется иметь больший бюджет, и социальный блок правительства ставит такую задачу. Пока при подготовке бюджета на следующий год министерства социального блока разошлись с Минфином в оценке социальных расходов на 138 млрд руб. И на перспективу тоже есть разногласия. Необходимо обеспечить прорывы в отраслях социальной сферы, в образовании, здравоохранении. Я уверена, что российское общество — серьезное, зрелое, которое может создавать социальные модели мирового уровня.
— Минфин предлагает сократить действующие статьи расходов?
— Нет. Речь о расходах, под которые сегодня нет пока источника финансирования. Но, например, российское здравоохранение может стать не просто социальной отраслью для наших граждан, но и одной из ключевых отраслей экономики России. Ставится задача существенных сдвигов в некоторых областях, чтобы достичь мировых стандартов. Например, предложена большая программа развития ядерной медицины. Ее продвижение — принципиальный вопрос, так как по выявляемости онкологических заболеваний и по показателям смертности от них мы существенно отстаем от мировых лидеров.
В программе здравоохранения ранее была поставлена задача снизить смертность от туберкулеза с 13% до 11%. Я считаю, это позорная для России задача. Мы должны выйти как минимум на европейские показатели — не более 5-6% смертности. Неправильно, если Россия не будет ставить себе амбициозные задачи.
— На какую скорость роста бюджетных расходов на здравоохранение и образование вы ориентируетесь?
— По оценкам "Стратегии-2020", в ближайшие три года необходимо увеличение расходов на образование и здравоохранение суммарно не более 1% ВВП. Об источниках финансирования этих расходов пока говорить рано: правительство только оценивает те задачи, которые формируются в государственных программах, и подвергает их серьезной ревизии. При этом речь не идет о повышении налогов: необходимые ресурсы могут быть найдены при рассмотрении доходной части бюджета.
— Бывший министр финансов Кудрин предлагал определиться: рост либо оборонных расходов, либо социальных. Оплатить из бюджета и то и другое он считал невозможным. Вам удастся выиграть у военных?
— Я перед собой такой задачи не ставлю. Я немножко иначе отношусь к бюджету и к экономике нашего государства. Экономика России имеет необходимый потенциал, чтобы обеспечить все показатели социального благополучия человека на уровне мировых стандартов. Думаю, что оспаривать это не нужно.
— Как устроено взаимодействие социального блока в правительстве с Минфином и — шире — экономическим блоком? Прежние правительства исходили в вопросах дизайна институтов социальной поддержки из финансовых возможностей системы. Но существует и другой подход — с предварительной формулировкой задач, под которые адаптируется финансовая инфраструктура...
— Для меня приоритет — социальные задачи, а все остальное важно, но все-таки производно. Сегодня в России сферы образования, здравоохранения, культуры не социально убогие отрасли. То же здравоохранение составляет важную часть ВВП. Это же относится к образованию и культуре. Мы должны использовать все свои преимущества. Финансовый центр в России только создается и потребует огромных усилий. А уже сегодня Санкт-Петербург и Москва являются признанными культурными центрами, и это преимущество нужно использовать каждый день, оно должно давать государству и политические очки, и доходы. Поэтому, когда ставят вопросы финансирования, я предлагаю думать о том, как зарабатывать. В том числе и в социальной сфере. Вот простой пример: недавно я была в командировке в Ульяновской области. В советское время они специализировались на экскурсиях по ленинским местам. В результате сложился серьезный потенциал работников культуры. За последнее время в области созданы уникальные программы, связанные с Иваном Гончаровым, Николаем Карамзиным. Это создает поток туристов, фактически появляется новая отрасль экономики области... Или Санкт-Петербург. Для того чтобы увеличить поток туристов, был установлен безвизовый режим на три дня для тех, кто прибывает водным транспортом. Благодаря этому в течение 2012 года только морем Санкт-Петербург посетят 550 тыс. туристов, это 25-процентный рост числа туристов в городе по сравнению с периодом, когда безвизовый режим не действовал. То же самое происходит на Камчатке — введен безвизовый режим для туристов, приплывающих на кораблях. Туризм (природный в основном, гейзеры и вулканы) стал важной строчкой бюджета Камчатского края. Такие примеры нужно всячески поощрять. Мы должны научиться использовать то, что у нас есть, то, чем мы богаты. А в плане нашей культуры Россия — один из признанных лидеров в мире, это трудно кому-то оспаривать.
— Как вы формулируете свои задачи в отношении разделенного Минздравсоцразвития? Чего в этой работе больше — координации проектов министерств или постановки им идеологических задач?
— Я считаю, что разделение Минтруда и Минздрава — это огромный успех нового правительства. Это разные отрасли. Их искусственное объединение привело к тому, что, например, трудовые отношения на сегодняшний день отстали от мирового развития лет на пятнадцать. Восстановить культуру трудовых отношений, поставить на профессиональную основу регулирование трудовых отношений — это отдельная задача. Появление Минтруда хорошо встретили и работодатели, и профсоюзы — с успехами этого ведомства связывается развитие нашей экономики... В Госдуму внесены документы по дистанционной работе, состоялось обсуждение в правительстве законопроекта о профессиональных стандартах. Это важный шаг для цивилизованного развития рынка труда.
Логично и обособление Минздрава, в большинстве стран мира Министерство здравоохранения функционирует самостоятельно. Отдельное министерство очень важно для активного, талантливого профессионального врачебного сообщества. Когда обсуждается программа модернизации здравоохранения, врачи с упоением рассказывают — о технике, о том, какие операции они делают, они обсуждают нюансы лечения больных... У нас замечательный министр здравоохранения Вероника Скворцова, которая пользуется огромным авторитетом в профессиональном сообществе и объединяет врачей. Это сообщество само по себе может дать очень серьезный импульс развитию здравоохранения.
— Насколько вы свободны в определении социальной политики, какие ограничения существуют в этой области?
— Для любой управленческой задачи самое большое ограничение — те условия, которые сформировались ранее.
Есть задачи, которые мы выполнить обязаны, но очень важно их качественное наполнение. Те же решения по заработной плате. Мы должны повысить зарплаты в отраслях социальной сферы. При этом необходимо делать упор на высококвалифицированный труд, связать заработок с результатами и сохранить баланс на рынке.
У нас есть и жестко заданные сроки. Например, в случае с концепцией пенсионного обеспечения мы обязаны внести проект стратегии развития пенсионной системы до 1 октября. Другое дело, что мы тоже можем по срокам внутри концепции определять или отодвигать те или иные параметры или решения, относя их на более длительный период. Это вопрос обсуждений.
— В том числе и вопрос увеличения пенсионного возраста?
— Вопрос о возрасте мы не обсуждаем.
— Как вы оцениваете в целом конфигурацию пенсионной системы? Есть ли необходимость возвращения к схемам 2002 года и концепциям Михаила Зурабова, или на повестке разработка новых концепций регулирования?
— Главное, что обсуждается, балансировка системы. Почему все время возникает вопрос о дефиците Пенсионного фонда при довольно приличной демографической ситуации? У нас 87 млн человек находятся в трудоспособном возрасте, но из них платят в Пенсионный фонд около 48 млн. Другая проблем в том, что объем средств, которые поступают в ПФР, не соответствует объему, который люди получают. Мы проанализировали состав доноров и реципиентов, и стало ясно, что сегодня есть несколько групп, которые дают основное расхождение. При этом в расчет не включены все те, кто нуждается в социальной пенсии — безусловные категории, которые должны финансироваться за счет государства: инвалиды, уязвимые группы. Речь идет только о трудовой пенсии — и здесь возникают вопросы.
Каждая группа, каждая категория должна быть приведена в состояние равновесия. Например, досрочные пенсии. Они разбалансируют систему: тариф, который перечисляется работодателями по этой категории, позволяет платить пенсию в размере 40% коэффициентов замещения, начиная с пенсионного возраста, с 55 лет. Но когда человек на эту пенсию выходит в 45, то возникает дефицит. И здесь нужен или дополнительный тариф, или изменение прав. Министерство труда и Пенсионный фонд находятся в переговорах с профсоюзами и работодателями по поводу того, в какую сторону двигаться. Проблема досрочного выхода на пенсию — самая сложная.
— А вам что кажется наиболее приемлемым — рост тарифа или изменение прав?
— По каждой категории решение должно быть отдельным, но возможны и комбинированные варианты. ПФР ведет переговоры с работодателями об организации для них особых условий: мы заинтересованы в создании корпоративных пенсионных систем. В настоящее время 8 млн человек принимают участие в корпоративных системах. Это очень серьезная заявка, нужно ее поддержать. Речь идет о налоговых преференциях для выплат в пользу пенсионеров от работодателя или от финансового института, который будет осуществлять эту выплату — страховая компания, пенсионный фонд... Такие выплаты должны иметь налоговые льготы: удвоенное налогообложение сдерживает развитие этой системы.
— Как к этому относится Минфин?
— В настоящее время Министерство труда обсуждает этот вопрос с социальными партнерами.
— Но речь ведь идет фактически об изменении налогового режима...
— Когда предложения будут сформулированы, Минтруд начнет обсуждение и с экономистами, и с финансистами, это обычный процесс.
— Не боитесь получить пенсионные офшоры?
— Чтобы не было злоупотреблений, необходимо правильно настроить механизм, как и во всей системе.
— Насколько широк "горизонт возможного" для социального вице-премьера?
— Любая тема, которая связана с социальными выплатами любой категории (включая пенсии), крайне конфликтна. Всегда есть те, кто за, и те, кто против. Есть те, кто не принимает реформ, в то же время есть огромная когорта людей, которые спрашивают: а почему вы этого не делаете? Каждая категория людей будет отстаивать свои интересы, свои права. Важно найти баланс, который устроит наше общество. Моя надежда — на общественные институты. Тут важен опыт общественных организаций, опыт людей, которые вовлечены в эти темы и болеют за них. Именно их предложения часто позволяют двигаться вперед.
— Поддерживаете ли вы мнение о том, что в обсуждении новой реформы пенсионной системы возникла излишняя спешка? Всерьез обсуждается отмена или сокращение накопительного компонента пенсии. Значит ли это, что РФ движется к распределительной пенсионной системе, а большие пенсии будут обеспечивать своим сотрудникам только немногочисленные богатые работодатели (за счет корпоративных программ) или сами обеспеченные граждане — за счет самостоятельных накоплений?
— Дискуссия не так идет. Речь идет о развитии инструментов для накопления — и о существенном развитии самой системы.
Сейчас в пенсионной системе относительно решена проблема для населения с годовым доходом до среднего уровня, до 513 тыс. руб. Сегодня пенсия составляет 9,7 тыс. руб. в среднем по стране. Есть категории, у которых она выше, есть категория ветеранов войны, у них пенсия перешагнула за 20 тыс. руб.— это социально приемлемая пенсия для жизни в России. Однако пенсия в 9,7 тыс. руб. абсолютно недостаточна, если у вас зарплата была 100 тыс. или более. А поскольку растет численность людей с такой зарплатой, увеличивается средний класс, проблема становится все более актуальной.
Сейчас действует "точка отсечения" по ставке социальных взносов. 513 тыс. руб. в год, после которой ставка налога (взносов в социальные фонды.— "Ъ") снижается с 26% до 10% Таким образом, возникает проблема с обеспечением пенсией людей с высоким заработком. Повышать ставку неправильно. Поэтому поставлена задача по развитию добровольных накопительных систем. Именно они должны обеспечивать людям с высокой заработной платой как минимум еще 15% коэффициента замещения заработка дополнительно. За пределами государственной системы должны быть созданы все возможные условия для развития альтернатив.
— Как вы оцениваете свой запас прочности при проведении непопулярных реформ?
— Я бы не назвала их непопулярными. Для человека важно понимать, предлагаются ли справедливые решения или нет. Когда обсуждался вопрос досрочных пенсий, профсоюзы заявили: "Покажите, в чем мы не доплачиваем, и кто еще не доплачивает в ПФ? И тогда мы согласимся платить больше. Но если мы оплатили свою пенсию, то будьте добры, выплачивайте в полном объеме". Понятие справедливости — хорошая, понятная людям основа, поэтому я бы не отнесла эти меры к непопулярным. Люди будут двигаться в сторону справедливого решения. Почему люди, которые могут себе заработать на пенсию и получают пенсию, претендуют на эту пенсию, не доплачивают в ПФ? Нужно или чтобы они отказались от своих пенсионных прав, или чтобы они были плательщиками наравне со всеми остальными гражданами. Сумма таких исключений по всей системе составляет больше 300 млрд руб. Где-то пониженные ставки, где-то пониженные налоги. Нужно с каждой группой, с каждой категорией внимательно отработать и найти приемлемое для всех решение.
— Руководители системы здравоохранения не скрывают, что вынуждены лечить пациентов дешевыми, но зачастую неэффективными лекарствами, которые закупает государство, исходя из стандартов оказания медпомощи. Как, по-вашему, следует изменить эту систему? Возможна ли ее "тонкая настройка", или нужны радикальные изменения?
— Лекарства закупаются сейчас не по названию, а по международному непатентованному наименованию. Если нужно подобрать что-то специальное, такая возможность в ОМС есть. Допустим, пациент пользуется конкретным лекарством на протяжении многих лет или препарат, который уже закуплен, вызывает аллергические реакции или побочные эффекты. Тогда по рекомендации врача его могут заменить.
— Будучи заместителем Михаила Прохорова на посту главы комитета по рынку труда и кадровым стратегиям РСПП, вы вместе с ним выступали за реформирование Трудового кодекса. Вы по-прежнему считаете, что он должен быть более гибким, выход на рынок труда — менее забюрократизированным, а поиск заработка — не ограничиваться в части продолжительности рабочего времени? Потребует ли это дополнительных мер соцзащиты, или существующих достаточно при грамотном их применении?
— Я приведу простой пример. Когда я посещала сельские школы — во Владимирской области, на Дальнем Востоке, на Камчатке, в Приморском крае — везде есть интернет, им пользуются, есть электронные дневники, есть система электронного документооборота. А учета трудовых прав в электронном виде в России до сих пор нет! Мы только две недели назад начали обсуждать электронную трудовую книжку. Хотя сегодня не секрет, что работников, которые приходят на работу, как в советское время, в 9 часов и уходят в 18, на многих рынках все меньше и меньше. Современные люди работают в удаленном доступе — не нужно сидеть на работе, не нужно иметь офис в старом понимании этого слова для того, чтобы выполнять свою работу. А такие "корявые" законы навязывают рынку труда те отношения, которых уже нет.
Сегодня можно устроиться на работу и работать в удаленном доступе, но это будет вне закона. А наш закон должен создавать условия для всех современных форм и отвечать на все современные запросы общества. Работник должен иметь все права, у него должен идти трудовой стаж, пенсионный стаж. Правительство предложило законопроект об электронной подписи, в дистанционной работе — это очень серьезное продвижение. Раз появляется электронная подпись, электронная запись в детские сады, в школы, если страна переходит на электронную запись в поликлинике — почему у нас нет электронной трудовой книжки?
— Когда она появится?
— Мы ее начали обсуждать с нашими социальными партнерами, с Александром Шохиным из РСПП и Михаилом Шмаковым из ФНПР, и я думаю, что за полгода мы дадим какие-то первые наработки.
— Существует ли в вашей работе необходимость координировать свои действия с помощником президента Татьяной Голиковой? В целом насколько более или менее тесной в работе социального вице-премьера в сравнении с вашим предшественником будет взаимодействие с администрацией президента?
— Мой предшественник — Александр Жуков. Я с ним поддерживаю отношения, мы советуемся, это тесные профессиональные контакты. А в администрации президента мы чаще всего работаем с курирующей социальный блок помощником главы государства Эльвирой Набиуллиной. Я с уважением отношусь к ее профессионализму и полагаю, что мы команда единомышленников.