Особое благородство обтекаемых форм, явленных Евгением Примаковым — "не скрою, могу заверить, мы пойдем на то, чтобы решить вопрос",— заставляет вспомнить старую школу партийного красноречия. Впрочем, в речи премьера обнаруживаются и обертоны, свойственные народнической литературе средней руки: чего стоят одни только трогательные "российские крестьяне", готовые по первому требованию завалить страну "плодоовощной продукцией и картофелем". Так и видишь: тянутся подводы, распространяя запах слегка подгнившей капустки, к Белому дому и Государственной думе — то пейзане обеспечивают население корнеплодами.
При внимательном чтении обращения Примакова проявляется еще одна литературная аллюзия. Позитивная часть выступления восходит к булгаковскому иностранцу из знаменитой сцены в Торгсине. Тот, поглядывая, как продавец пластает на прилавке лососину, восклицал: "Кароши люблу, плохой — нет!" Суровые, но справедливые подручные князя тьмы пристроили любителя лососины в бочку с селедочным рассолом — не за то ли, что сиреневый джентльмен, чтобы выдать себя за носителя цивилизации, посчитал достаточным просто поломать русский язык?
Конечно, Евгений Примаков — господин очень солидный. При вступлении его в должность единственное, что смущало, так это бывшая профессия. Известно доподлинно: ни один сотрудник учреждения, где служил наш новый кормчий, никогда и ни при каких поворотах судьбы им, сотрудником, быть не перестает. Главный принцип его работы — скрытность. И страна оказалась в положении, когда ей надо "расколоть" своего премьера.
Не колется! Что мы услышали? Что можно понять? О трудностях "говорить не намерен". Программа "вырисовывается". Правительство не то чтоб функционирует, но "можно считать", что его "формирование завершили". Если что и ясно из речи премьера — так это манера общения власти с народом. Мы вернулись в наш стиль, знакомый по семидесятым до слез. И тогда простое сообщение о собственной растерянности в ситуации растерянности всеобщей будет выглядеть так: "Это вообще не самый лучший способ самоутверждения. Хочу подчеркнуть, мы, в принципе, понимаем, что этого недостаточно, но мы не уходим и не уйдем от этой задачи. Но мы одновременно понимаем, если хотите, вынужденные дела".
МИХАИЛ Ъ-НОВИКОВ