Введение нового вида уголовного наказания, принудительных работ, отложено на год: не создана инфраструктура. Пока, похоже, никто толком не понимает, как должен быть устроен аналог советской "химии", на создание которого выделяются бюджетные миллионы.
Обязательные, исправительные и принудительные
С 2014 года в России будет введен новый вид уголовного наказания — принудительные работы. Когда в 2011 году тогдашний президент Дмитрий Медведев вносил соответствующий законопроект в Госдуму, в пояснительной записке к нему шла речь "о расширении возможности для суда назначать наказания, не связанные с лишением свободы".
Парадокс был заметен сразу: в той же записке говорилось, что "принудительные работы, предусматриваемые как альтернатива лишению свободы за совершение преступления небольшой и средней тяжести, а также за совершение впервые некоторых тяжких преступлений, будут отбываться в специально созданных исправительных центрах". То есть осужденные все-таки будут изолированы от семьи и социума. Отличие от тюрьмы разве что в возможности носить свою одежду, есть свою еду и открыто пользоваться мобильными телефонами.
Введение принудительных работ было запланировано на начало этого года, но 4 января Владимир Путин распорядился о переносе начала применения этого вида наказаний на год как раз из-за того, что исправительные центры не готовы принять первых осужденных — попросту еще не построены.
До конца непонятно, как они будут выглядеть: сами чиновники путаются в формулировках. Например, пресс-служба одного из региональных управлений службы судебных приставов отрапортовала, что с 1 января 2013 года злостные неплательщики алиментов могут быть приговорены к принудительным работам, имея в виду обязательные работы. Обязательные работы могут быть как уголовным, так и административным наказанием: с прошлого года к ним могут приговорить за нарушение правил проведения митингов и правил дорожного движения.
Впрочем, и система обязательных работ (вспомните Шурика и тунеядца-пятнадцатисуточника из комедии Гайдая) в стране толком не действует. Судя по дискуссии на неофициальном форуме сотрудников ФСИН, обеспечить осужденных обязательными работами не так-то просто. Местные управления исполнения наказаний должны заключать соответствующие договоры с муниципалитетами, у которых часто вполне хватает своих дворников для уборки улиц. Обязательные работы оказываются фикцией: осужденные просто состоят на учете в УИС, дворы не метут, скамейки не красят. Хотя формально, как сообщили "Деньгам" во ФСИН, в прошлом году к обязательным работам была привлечена 81 тыс. человек.
А ведь помимо обязательных работ, которые заключаются в бесплатном общественно полезном труде в свободное от основной работы или учебы время, есть еще исправительные работы. Это, по сути, вообще не работы, а штраф: в течение определенного времени из зарплаты осужденного по основному месту работы в пользу государства удерживается 5-20%. По данным ФСИН, в прошлом году к исправительным работам было привлечено свыше 73 тыс. человек.
Обязательные общественные работы — известная во всем мире практика. В свое время к ним были приговорены супермодель Наоми Кэмпбелл (пять дней мытья полов в гараже для мусоровозов за избиение горничной), светская львица Пэрис Хилтон (два месяца покраски стен за хранение наркотиков), дочь Брюса Уиллиса (два дня работ на благо муниципалитета за распитие пива в метро). Как правило, распределением заданий занимаются специальные центры общественных работ, имеющие договоренности с муниципалитетами и другими государственными службами.
Принудительные работы в исправительных центрах — это, по сути, аналог советской "химии". Только теперь на работу осужденных на вредных производствах упор не делается — исправительные центры планируется развернуть на базе тюремных совхозов или колоний-поселений. По планам ФСИН к моменту введения принудительных работ в России должно быть построено всего 8 исправительных центров, в каждом из которых будет находиться не более 200 заключенных. То есть к этому виду наказания к моменту его введения может быть приговорено не более 1,6 тыс. осужденных. К 2020 году планируется построить 150 таких центров — на 30 тыс. осужденных. С учетом того что в 2011 году в российских тюрьмах находилось более 600 тыс. человек, цифры не выглядят внушительными — в отличие от суммы, которую государство планирует потратить на этот проект.
Дорогая имитация
Строительство одного исправительного центра обходится государству примерно в 40 млн руб. Именно столько было потрачено в прошлом году на создание исправительного центра на базе Краснокаменской колонии, специализацией которого планируется сделать производство стройматериалов.
Таким образом, к 2020 году ФСИН может освоить на организацию 150 исправительных центров около 6 млрд руб. При весьма сомнительных перспективах этой затеи как относительно гуманизации исполнения наказаний, поскольку речь идет о тех же местах лишения свободы, так и с точки зрения экономической эффективности.
Сегодня средняя зарплата заключенных в колониях не превышает 3 тыс. руб. в месяц. С одной стороны, крайне дешевая рабочая сила. С другой — в сентябре прошлого года на научно-практической конференции в НИИ ФСИН сотрудники исправительной системы говорили о том, что неизбежно будет возникать проблема обеспечения осужденных работой: предприниматели неохотно дают заказы колониям.
"Для представителей бизнеса необходим реальный посыл в виде определенных льгот при трудоустройстве такой категории лиц, но пока на законодательном уровне подобные льготы нигде не закреплены",— говорится в итоговом отчете на сайте ФСИН.
Основным заказчиком продукции остается государство: зэки шьют, например, форму для военнослужащих.
Правозащитники и адвокаты сомневаются в целесообразности введения принудительных работ. "Это нововведение преподносится как гуманизация уголовного законодательства. Еще до него было принято множество поправок, нацеленных на либерализацию УПК, которые на деле не реализуются,— говорит Сергей Бадамшин, председатель московской городской коллегии адвокатов ФОРТ.— Пока в российских судах существует телефонное право и нет презумпции невиновности, разговоры о гуманизации лишены смысла. Данный законопроект — это имитация бурной деятельности, требующая бюджетных расходов".
Похоже, даже в самой ФСИН еще не придумали, зачем нужна новая инфраструктура: в пресс-службе не ответили на этот вопрос, сославшись на то, что введение принудительных работ отложено на год.
Теневая каторга
Очевидный парадокс и в том, что принудительные работы и так являются на зонах частью системы перевоспитания преступников. Список профессий, которым обучают в местах лишения свободы, насчитывает около двух сотен позиций. В основном зэки заняты в обработке древесины, текстильной промышленности и обработке металла. Руководство колонии часто договаривается с близлежащими предприятиями о заказах: в Нижегородской области заключенные шьют чехлы и изготавливают мелкие металлические детали для автомобилей ГАЗ.
Но это официальная часть. Подчас заключенных заставляют работать и нелегально. По итогам проверки скандально известной колонии в Копейске, в которой заключенные устроили бунт в конце прошлого года, следователи обнаружили нелегальное производство ножей и сабель. Объемы, а главное — условия производства нелегальной продукции на зонах оценить невозможно: в рабочие помещения адвокатов не пускают.
В начале января глава финансово-экономического управления ФСИН Олег Коршунов заявил "Интерфаксу", что его ведомство намерено навести порядок в этой сфере — создать специализированный торговый дом. "Мы будем знать потребности, и торговый дом будет все это регулировать",— заявил представитель ФСИН. В настоящее время, по словам Коршунова, в российских колониях производится огромное количество товаров — более 100 тыс. наименований. "И все это продается настолько неправильно: отдается каким-то комиссионерам, каким-то посредникам по непонятным ценам. Часть денег возвращается, часть — нет",— констатировал чиновник.
Удастся ли ФСИН заинтересовать покупателей своей продукцией? О том, что производственная база в колониях устарела, Дмитрий Медведев говорил еще в 2009 году. Зэки в огромных объемах производят некачественные товары, а администрация колоний испытывает трудности со сбытом. Переименованием колоний в исправительные центры и созданием еще большей путаницы в юридических терминах экономической эффективности вряд ли удастся добиться. Если, конечно, не понимать под ней творческое освоение средств, выделенных на создание системы принудительных работ.