Принято считать, что против рубля сыграли иностранные инвесторы, выводившие деньги с российского рынка (это без устали повторяли наши банкиры и политики). На самом деле их игра не шла ни в какое сравнение с игрой российских банков.
Первые свидетельства того, что финансовые власти считают отток иностранных капиталов отнюдь не единственной причиной ухудшения обстановки на российском рынке, появились в ноябре. Тогда одновременно с подъемом ставки рефинансирования до 28% ЦБ повысил с 6 до 9% нормы обязательного резервирования по валютным вкладам. Следствием этого должно было стать уменьшение спроса на валюту со стороны российских банков.
Иными словами, ЦБ косвенно признал, что вложения наших банков в доллары заметно выше нормы. При оценке их потребностей он исходил из объема заключенных ими форвардных контрактов на поставку валюты. Такие контракты в обязательном порядке заключались с иностранцами при покупке ими российских госбумаг. Для поставки валюты нерезидентам банки должны были закупать доллары на рынке и, по мнению ЦБ, перестарались.
Но тогда ЦБ не совсем точно оценил настроения банков. Они действительно переводили деньги в доллары, но вовсе не по ошибке. Уже с ноября банки стали опасаться резкой девальвации рубля или, как минимум, ускорения темпов роста курса доллара. И валюту они начали скупать не в момент исполнения форвардных контрактов, а заранее, чтобы через несколько месяцев не пришлось платить за нее втридорога. Кроме того, по мере развития кризиса увеличивались клиентские заказы на покупку долларов — в условиях нарастающей финансовой нестабильности это нормальная реакция большинства людей. В результате повышение резервных требований практически не снизило давления на рубль. Вместо того чтобы избавляться от валюты, российские участники рынка стали сбрасывать ценные бумаги.
Причем делали они это более интенсивно, чем иностранцы. Доля нерезидентов на рынке ГКО практически не менялась. Более того, как заявил на днях министр финансов Михаил Задорнов, по сравнению с докризисным периодом она даже несколько выросла и достигла 27%. На каждый рубль, выведенный с рынка иностранцами, приходилось почти три, выведенных российскими участниками рынка. Примерно так же развивалась ситуация и на рынке корпоративных бумаг.
Котировки падали, выведенные из бумаг деньги перетекали в валюту. Валютные резервы Банка России стали таять быстрее, чем можно было бы ожидать, исходя из темпов оттока иностранного капитала. Разумеется, банки осознавали, что такая политика ведет к потерям на переоценке их портфелей ценных бумаг. Однако, принимая такие решения, они, видимо, сочли, что убытки от возможной девальвации опаснее. Короче говоря, российские банки включились в игру против рубля.
Результатом такого давления стало резкое сокращение золотовалютных резервов ЦБ. К середине января они уменьшились до $16 млрд (с $24 млрд в октябре), при этом собственно валюты у ЦБ оставалось примерно $10 млрд. А поскольку только на рынке ГКО вложения иностранцев составляли к этому времени $15 млрд, не удивительно, что власти всерьез заволновались.
Такое соотношение обязательств перед нерезидентами и валютных резервов увеличивает риск резкой девальвации рубля. Если бы все иностранцы захотели одновременно вывести деньги из российских бумаг и конвертировать их в доллары, сделать это сумели бы не более половины инвесторов. В таких условиях нерезиденты вполне могли принять решение об ускорении вывода своих денег из России. И для того чтобы обрушить курс рубля, им достаточно было бы перевести в доллары из ГКО лишь треть своих вложений — другие две трети вывели бы россияне.
Поэтому январские резкие заявления Минфина и ЦБ были направлены в основном в адрес российских банков. Поначалу чиновники пытались уговорить банкиров покупать бумаги по ценам Минфина — они были достаточно низки, и представители Минфина гарантировали, что больше доходность не поднимется. Однако никакого впечатления их обещания не произвели. Когда провалился последний январский аукцион по ОФЗ, стало ясно, что против отечественных игроков нужно действовать более жесткими методами.
30 января начальник департамента ценных бумаг Минфина Бэлла Златкис заявила, что падение котировок государственных ценных бумаг стало результатом действий "только российских участников, в том числе первичных дилеров", и предложила банкирам еще раз задуматься о правильности своего поведения на рынке. Но к этому времени уже вовсю циркулировали слухи о скорой девальвации рубля. И банки продолжали выводить средства из госбумаг и вкладывать их в валюту.
Принятое в этот момент решение еще раз повысить ставку рефинансирования и увеличить нормы резервирования было едва ли не единственным для ЦБ выходом из ситуации. И в этот день председатель ЦБ впервые открыто признал, что это — реакция на действия именно российских банков. "У нас не было проблемы массового ухода нерезидентов",— заявил Сергей Дубинин.
ГЛЕБ БАРАНОВ
НА КАЖДЫЙ РУБЛЬ, ВЫВЕДЕННЫЙ С РЫНКА ГКО НЕРЕЗИДЕНТАМИ, ПРИШЛОСЬ ПОЧТИ ТРИ, ВЫВЕДЕННЫХ РОССИЙСКИМИ УЧАСТНИКАМИ