Автобанк, один из самых крупных и надежных российских банков, известен также как женский банк. Из двенадцати членов его правления шестеро--женщины. Возглавляет банк тоже женщина, что для современной России большая редкость. Предпраздничное интервью у председателя правления Автобанка Натальи Раевской взяла корреспондент "Ъ" Марина Иванющенкова.
— С чего начиналась ваша карьера банкира?
— Сразу после окончания финансового института я попала в Министерство финансов. На самую низкую должность экономиста и на самую маленькую зарплату, какая только была в Минфине. Я начинала в отделе, связанном с нефтяной промышленностью, но потом работала во многих других — занималась финансированием снабжения, торговли, нефтепереработки, пищевой, кондитерской, алкогольной промышленности. В Минфине я проработала двадцать лет. Более десяти лет занималась вопросами финансирования в Министерстве автомобильной промышленности. Через мои руки прошли все постановления о финансировании КамАЗа — начиная с решения о создании завода и заканчивая моментом, когда стали выпускать первые автомобили. Так что я была вынуждена знать эту отрасль. Последняя моя должность — заместитель начальника отдела автомобильной промышленности. И когда в 1989 году Министерство автомобильной промышленности создало свой банк — Автобанк, я перешла сюда работать.
— Вы думали тогда, что возглавите банк?
— Нет. Мне тогда казалось, что экономическая работа в министерстве и кредитная в банке совсем разные вещи. Но обнаружилось, что тот, кто хорошо знает финансы, может продвигать и кредитное дело. Когда я пришла в Автобанк, мне сразу поручили интересную работу — отдел рисковых операций. Я тогда занималась кооперативами и СП. Пригласила в банк пять человек, с которыми работала еще в Минфине. Эти люди и составили костяк команды банка. С поста начальника отдела Автобанка я перешла в управление кредитования, потом стала зампредом. В 1991 году меня назначили и. о., а затем и председателем банка. Вот такой простой, тривиальный путь.
— Вам не страшно было становиться главой банка?
— Еще как! Между руководителем банка и его заместителем — дистанция огромного размера. Конечно, мне было страшно. Знаете почему? Потому что надеяться было больше не на кого. Ответственность за любое твое неправильное решение может сказаться на всем коллективе (а у нас более двух тысяч сотрудников по всей России), на клиентах, которые доверили банку деньги. И я бы никогда не согласилась на эту должность, если бы не знала точно, что все мои замы — профессионалы.
— Не секрет, что Татьяну Парамонову, бывшего председателя Банка России, мужчины-банкиры недолюбливали. А вы не сталкивались с мужским шовинизмом?
— Когда банк был маленький, нас почти никто не знал. Но когда банкиры собирались вместе, они снисходительно говорили: "Занялись бабы банковской работой, ну пусть побалуются". Помню, однажды на какой-то вечеринке председатель одного банка — сейчас этого банка уже нет — сказал, что женщины в банке выше должности кассира подниматься не должны. Короче говоря, долгое время меня вообще не замечали. А когда банк вырос, ко мне уже стали относиться не как к женщине, а как к представителю финансовой структуры.
— Вас, кстати, это не обижает?
— Нет. Вот если бы ко мне относились в первую очередь как к женщине, а уже потом как к руководителю коммерческого банка, это было бы обидно.
— У вас есть друзья среди банкиров-мужчин?
— Нет. Раньше мы чаще встречались, а сейчас я иногда общаюсь с председателями первой двадцатки банков, но это в основном бывает на совещаниях и конференциях. Хорошие отношения у меня с Геращенко (Виктор Геращенко, председатель правления Международного московского банка, бывший глава ЦБ России.— "Ъ"), с председателями Конверсбанка и Межкомбанка. С удовольствием разговариваю с Виноградовым (Владимир Виноградов, президент Инкомбанка.— "Ъ"), Зурабовым (Александр Зурабов, председатель правления банка МЕНАТЕП.— "Ъ"), Лебедевым (Александр Лебедев, президент Национального резервного банка.— "Ъ"). Однако приятельских отношений у меня ни с кем нет.
— А банкиров вы воспринимаете как мужчин?
— Никогда. Для меня не важно, какие у банкиров характеры и чем они увлекаются. Я смотрю на их поведение с точки зрения работы их банка. То, что человек собой представляет, накладывает отпечаток и на банк.
— Тем не менее в своей карьере вы не обошлись без мужской поддержки. В частности, говорят, вам помогал бывший министр автомобильной промышленности СССР Николай Пугин.
— Пугин основал Автобанк, а это совсем другое дело. Что касается мужской поддержки, то, конечно, я не могу утверждать, что мне не помогали. Мне помогали люди, работавшие в банковской сфере, в основном как раз мужчины. Геращенко, например, давал очень нужные советы, консультации.
— Из двенадцати нынешних членов правления Автобанка шестеро — женщины. Это случайность?
— Со всеми женщинами, входящими в правление банка, за исключением главбуха, я работала в Министерстве финансов лет десять-пятнадцать. Когда на меня свалилась ответственность за банк, я взяла надежных людей, которым могла доверить часть работы. Да, это были мои друзья. И они прошли со мной весь путь от рядовых должностей до руководящих.
— А то, что представитель Европейского банка реконструкции и развития, работающий в составе правления вашего банка, тоже женщина,— это что, опять случайность?
— Думаю, да. Не знаю, было бы лучше, если бы на ее месте оказался мужчина? С профессиональной точки зрения разницы не было бы никакой, а с точки зрения общения — с ней очень приятно иметь дело. Хотя, правда, смешно получилось.
— Считается, что женские коллективы недружные...
— Поначалу я тоже так думала. Женщины, например, более эмоциональны. Но мы уже перешагнули этот уровень: женщины, которые работают в банке, стали просто руководителями. И теперь мне кажется, что мужской коллектив — менее дружный, чем женский, так как мужчины больше озабочены своей карьерой.
— Есть ли, по вашему мнению, у женщины-менеджера другие преимущества перед руководителем-мужчиной?
— Да. Во-первых, мне гораздо проще, чем мужчине, признаться, что я чего-то не знаю: женщине позволительно чего-то не знать. Во-вторых, мне легче общаться с людьми. Женская интуиция подсказывает мне, как сказать человеку что-то неприятное так, чтобы он все правильно понял. Хотя, наверное, исключительно женской эту черту не назовешь. Пример: наши акционеры — руководители крупных предприятий; все внесли деньги в уставный фонд, все хотели получить дешевые кредиты. И я должна была защищать их интересы. Но я понимаю, что, если идти по такому пути, банк разорится. Этот конфликт интересов мне, как женщине, приходилось решать путем длительных бесед, переговоров, объяснений. Элементарная мужская вежливость собеседника давала мне возможность высказаться до конца и убедить его. Вот вам и женское преимущество.
— Вы строгий начальник?
— Конечно. Если бы это было не так, разве я могла бы руководить? Вопрос в том, как эта строгость должна проявляться. Нам приходится иногда увольнять людей, и это непопулярное решение принимаю я. А когда у людей беда, как им помочь, решает правление.
— Некоторые женщины-начальницы непредсказуемы, и сотрудники их побаиваются. Вас подчиненные боятся?
— Мне кажется, те, с кем я часто общаюсь, не боятся. А остальные боятся не меня, а моей должности. Я, например, трусила перед руководством. Это естественно.
— Когда у банка возникают проблемы, вы больше беспокоитесь за банк или лично за себя?
— Разумеется, только за банк. Большинство людей, достигших определенного возраста, не испытывают панического страха за свою судьбу. А у меня к тому же нет необходимости беспокоиться о материальном обеспечении моего будущего.
— Кстати, по сравнению, например, с вашими западными коллегами вы богатый человек?
— Наши банки нельзя сравнивать с западными. Можно сравнивать нас с бывшими совзагранбанками. Я точно знаю, что у меня зарплата намного меньше, чем у председателей наших совзагранбанков. Правда, наша контрактная система увязывает мою зарплату с доходами банка. Но всех денег никогда не заработаешь.
— А, скажем, в ресторане вы сами за себя платите?
— Есть представительские расходы. И если я иду с деловыми партнерами в ресторан и расплачиваюсь, это ни у кого не вызывает удивления — я же руководитель банка. Впрочем, возможность посещать рестораны — это вовсе не мерило благосостояния. Вот, например, дачу в Екатериновке я купить не могу, даже если захочу. Мои доходы позволяют мне нормально жить, если я уйду с работы. Но я не могла бы жить в условиях, когда требуется огромное количество денег. Я вообще не уверена, что председатели наших банков все это могут себе позволить. Кому-то просто приятно делать вид, что он богат.
— Чем приходится жертвовать женщине-менеджеру?
— Личной жизнью. У некоторых наших руководителей есть маленькие дети, и им приходится жертвовать общением с ними. Хорошо, что мой сын давно вырос — закончил Финансовую академию, отслужил в армии и сейчас служит в небольшом банке кредитным работником. Уходя на работу в девять утра и возвращаясь в десять вечера, я не могла бы заниматься его воспитанием.
— У вас остается какое-то время на домашние дела?
— Нет. Как я управляюсь? Да никак. У меня домработница, которая делает абсолютно все. И хотя я считаю, что мы в банке не должны работать по субботам, иногда беру кучу документов с собой и читаю их дома. В воскресенье стараюсь не занимать мысли работой. А в отпуск ухожу раз в год на одну-две недели.
— Сейчас вы занимаете самый высокий пост в банке. Вам не кажется, что вы достигли предела карьеры?
— Сейчас у меня есть все права, которые могут быть у человека, занимающего такой пост. Я и председатель банка, и председатель правления. Но мне есть куда двигаться — на пенсию. Нынешняя моя должность — это действительно предел. Хотя можно стать председателем наблюдательного совета банка.
— А если бы вам предложили, например, занять пост вице-премьера в правительстве, вы бы согласились?
— Как говорится, если уж сливки плохи, то что же молоко? Если кому-то придет в голову мысль пригласить меня в правительство, то кто же там работает? Я надеюсь, наша страна не в таком катастрофическом положении, что председателю банка предложат занять такую должность. Потанин? Что Потанин? Его вернули. Нужно, наверное, на этот пост искать людей не из банкиров.
— Как вы думаете, в современной России женщине труднее сделать карьеру, чем на Западе?
— Сегодня с этим проще. Спрос на профессионалов настолько велик, что для руководителей не имеет никакого значения пол сотрудников. При желании можно добиться всего, чего захочешь. Хотя для этого, конечно, надо много работать. Лучше, если бы работали мужчины. А мы бы стояли за их спиной и давали им дельные советы.
-------------------------------------------------------
"КОГДА БАНК БЫЛ МАЛЕНЬКИЙ, НАС НИКТО НЕ ЗНАЛ. БАНКИРЫ ГОВОРИЛИ: 'НУ, ЗАНЯЛИСЬ БАБЫ БАНКОМ, ПУСТЬ ПОБАЛУЮТСЯ'"
"МНЕ ГОРАЗДО ПРОЩЕ, ЧЕМ МУЖЧИНЕ, ПРИЗНАТЬСЯ, ЧТО Я ЧЕГО-ТО НЕ ЗНАЮ. ЖЕНЩИНЕ ПОЗВОЛИТЕЛЬНО ЧЕГО-ТО НЕ ЗНАТЬ"
"МОИ ДОХОДЫ ПОЗВОЛЯЮТ МНЕ НОРМАЛЬНО ЖИТЬ. НО, НАПРИМЕР, ДАЧУ В ЕКАТЕРИНОВКЕ Я КУПИТЬ НЕ СМОГУ, ДАЖЕ ЕСЛИ ЗАХОЧУ"
-------------------------------------------------------
Мужской шовинизм интернационален
Американские ученые, изучавшие работу женщин-менеджеров, пришли к выводу, что по 28-ми из 30 управленческих качеств они превосходят руководителей-мужчин, а по двум оставшимся им не уступают. Тем не менее, согласно исследованию Международной организации труда (МОТ), даже в самых развитых странах мира женщины подвергаются дискриминации. Только 6% высших управленческих должностей занимают женщины. Женщины являются и первыми кандидатами на увольнение — от них избавляются втрое чаще, чем от мужчин. Во многих странах слабый пол используют на подсобных и неквалифицированных работах и платят много меньше, чем мужчинам. К примеру, шведские женщины получают на 15% меньше мужчин, французские и испанские — на 27%, а в Великобритании, которая по экономическим показателям опережает другие страны Евросоюза,— на 36%. Чем женщина старше, тем больше разрыв в зарплате.
Многие работодатели объясняют это тем, что слабая половина человечества изначально выбирает более легкую, а потому малооплачиваемую работу. Однако это далеко не так. В том же исследовании МОТ сравнивается зарплата мужчин и женщин с университетским образованием, с одинаковой квалификацией и выполняющих одну и ту же работу в одной и той же отрасли. Разница в оплате все равно существует и составляет 13% в Швеции, 22% в Испании, 23% во Франции и 25% в Великобритании.
Разве что в политике женщинам повезло немного больше. В Швеции им сегодня принадлежит половина министерских мест, а в британском парламенте заседают 120 женщин.
Что касается России, то феминистическая революция нам пока не грозит. Однако российским мужчинам расслабляться не стоит. Вот что пишет на эту тему журнал Newsweek: "Социальный статус российских мужчин за последние годы упал вместе с зарплатой. И пока они заливают водкой жалость к себе, женщины начинают играть лидирующую роль в жизни страны".
ЮЛИЯ ФУКОЛОВА