Прошедший аукцион Sotheby`s наглядно продемонстрировал, насколько эффективной может быть торговля русским искусством. Между тем в самой России об эффективности такой торговли речи пока нет. О перспективах этого бизнеса в России специальный корреспондент Ъ Михаил Боде спросил председателя совета директоров аукционного дома "Гелос" Александра Бучнева.
— Можно ли представить себе ситуацию, когда в России торги русским искусством проходят с таким же ошеломляющим успехом, как на недавнем аукционе Sotheby`s в Лондоне?
— В ближайшее время, очевидно, нет. Профессиональных торговцев искусством в России сейчас явно недостаточно.
В Лондоне, например, одних только антикварных магазинов 1,5 тысячи. В Москве, если учесть все лавки, от силы наберется 70. В Лондоне аукционы проводят около 40 домов. В Москве сейчас, наверное, только "Гелос" проводит торги регулярно — по расписанию, с каталогами. Ну еще "Литературная газета" проводит аукционы, букинисты "Акции", эпизодически — Фотоцентр. Это — все.
— Нехватка профессиональных аукционистов — это единственная проблема?
— Разумеется, нет. Из-за того что мало торговцев, не воспитывается и средний слой потребителей, на котором, собственно, и держится весь западный рынок. А уж с кого мы начинали, и вспоминать страшно. На рубеже 80-х и 90-х мимо нас целая толпа прошла карнавальных персонажей.
Был председатель уральского кооператива, занимался лесом. Ну и гулял в тапках на босу ногу, в шерстяной такой размахайке и с кошелкой, а в ней — множество разных пакетов и батон торчит. Вот пришел он к нам, посидел, попоили мы его чаем, и он выбрал самые дорогие предметы резной мебели. Мы думаем: "Ну сумасшедший! Шутит!" Потому что посмотришь на него — точно, шутка. Назвали мы цены, и тут он начал ворошить свои бумажные пакеты в сетке, а там кроме батона пачки денег.
Или вот другой случай. Пришел к нам некий господин. Выглядел — как в ковбойских фильмах: два метра ростом, старый "докторский" саквояж, сверху — кольт, снизу — тогдашние сторублевки. В общем, человек имел "плантации". Чайные ли, винные ли, огуречно-помидорные — не знаю. А приехал он в Москву за 600-м "Мерседесом". Но ведь не было тогда 600-го — распределение-то было централизованное. И вот сидел он в роскошной гостинице, горевал: чем, мол, удивлю кунаков в Тбилиси: "Мерседеса" нет — счастья нет. И вдруг увидел нашу рекламу. И что вы думаете! Приехал и купил живопись оптом — от этого угла до другого. Очень обаятельный был человек.
В общем, деньги у клиентов были. Да еще какие! Однажды к нам пришла дама высокого роста, среднего возраста, шуба до пят — очень дорогая,— хотя на улице нехолодно. И дюжина человек охраны, чеченцев, все низкорослые. Причем кажется, будто только что их одели: хрустящие белые плащи с длинными рукавами, но они им не по размеру, и носить их они не умеют. Они вокруг бегают, суетятся, обнюхивают углы — чтобы никто не напал. Но невооруженным взглядом видно, что не умеют охранять. Хотя охранять было что, если учесть, что в 1991 году она хотела приватизировать Трехгорную мануфактуру.
— А что нужно сделать, чтобы сформировать этот самый слой среднего потребителя?
— Для начала мы разработали программу развития аукционного дела в России и сейчас обучаем дилеров в надежде на то, что у нас сложится профессиональная среда аукционистов, а уж потом появится и кондиционный потребитель.
— Чему вы учите будущих профессионалов?
— Всех секретов, конечно, я вам не выдам, но про базовые вещи скажу. К примеру, считается, что высокохудожественные произведения, памятники истории (автографы великих людей), редкие работы художников, чье творчество оказалось недолгим, за год вырастают в цене на 25-30%. И главное — купить такую работу по оптимальной в данное время цене. Причем лучше инвестировать деньги сразу в несколько произведений, чтобы избежать риска потерять все на одной покупке. Наконец, надо знать, кому вы сможете перепродать эту работу через два-три месяца, полгода, год. А продать ее можно лишь тому, кто уверен в ее подлинности, или кому докажут, что она подлинная. Будущий покупатель должен знать, кто отвечает за ошибку, должен быть уверен в абсолютной ликвидности вещи. И поверит он консультанту, советами которого пользовался до сих пор, или фирме, с которой у него сложились отношения.
— Прошедшие через вашу школу люди могут считаться профессионалами?
— Это, конечно, слишком сильно сказано. Мы можем рассказать, чем заниматься, в какой форме, чтобы месяца через три заработать небольшую, но гарантированную прибыль. Но есть тонкости, которые поставят в тупик и человека с опытом. Ведь существуют сотни изощренных умов, и у каждого — по сотне способов надувательства. Какая-нибудь бабушка, "представительница древнего рода", приносит вам семейную реликвию и просит за нее сумму, которую она, по вашему мнению, явно стоит. Вам кажется, что вы в любом случае не потеряете. Но, как правило, на этом и теряют. Вот в прошлом году в провинциальном городе мне предложили картину, которая, на мой взгляд, могла стоить значительно дороже. Я не смог сделать полноценную экспертизу, однако даже если бы это был не подлинник, я чувствовал, что отданных мною $3 тыс. она явно стоит. В Москве на экспертизе выяснилось, что она и того не стоит. Другой раз в лавке в Нижнем Новгороде мне порекомендовали сдатчика: мол, принесет что-то любопытное. Он принес рисунок Самокиш-Судковского (цена ему — $100) и работу Маковского "Портрет боярыни" в руинированном состоянии. Отреставрировать — и на $5 тыс. она бы потянула. Сдатчик запросил $1 тыс., сошлись на $600. И выяснилось, что доморощенный художник искусственно руинировал холст так, что почти ничего нельзя было рассмотреть. Подсунул рисунок Самокиш-Судковского, действительно настоящий и действительно стоящий таких денег, и все это мне продал.
Еще один способ обмана. Из года в год один и тот же человек, хорошо разбирающийся в искусстве, устраивает в разных городах выставки своей коллекции. Среди прочих картин вывешивает неоднозначные работы, будто бы принадлежащие художникам с именами. Понятно, что фальшивки. Выставляет в Нижнем, в Харькове, собирает отзывы. Картины обрастают легендой. Причем показывает их как произведения из своей непродающейся коллекции. И вот в один прекрасный день решает, что произведение уже достаточно обросло легендой, и выставляет его на торги. Картина оседает у кого-то в доме. И к ней еще долго испытывают доверие.
— А что, на Западе этой проблемы нет?
— Еще как есть! Западный рынок переполнен фальшивками. Фальшивки частенько попадаются даже в коллекциях и аукционах таких авторитетов, как Sotheby`s. К счастью, Россия еще не достигла такого уровня "цивилизации". Но давайте посмотрим на эту проблему с другой стороны. В наших каталогах, как и в каталогах Sotheby`s и Christie`s, записано: "В течение пяти лет фирма несет ответственность за проданные произведения". Однако у нас до сих пор не было ни одного случая возвращения предметов, а там это происходит постоянно. Другой вопрос, как это делается. Например, на летнем аукционе Christie`s мы купили рисунок Петрова-Водкина "Портрет мальчика". Наша экспертиза установила, что купленная работа — подделка, то же самое сказали эксперты Третьяковки. Мы вернули ее Christie`s. Но на накладных расходах потеряли 1200 фунтов — около половины стоимости работы. А если бы на нашем месте был коллекционер-одиночка?
— Значит, западных аукционистов тоже надувают. А что, у них нет, скажем так, курсов повышения квалификации, подобных вашим?
— У Sotheby`s и Christie`s есть специальные курсы, но только по изучению определенных направлений и форм искусства — западное, восточное, мебель, фарфор. Никто не ведет курса аукционного дела. Свои наработки они берегут, потому что там конкуренция несоизмеримо жестче, и подпускать кого-то к такой ценной информации они не хотят. То есть западные аукционные дома воспитывают потребителя, мы же, повторюсь, и потребителя, и тех, кто будет работать с вещами,— нарабатываем вокруг себя среду.
— А вы потенциальных конкурентов готовить не боитесь?
— Быстро создать такой аукционный дом, как наш, никто не сможет. Но будет подготовлена среда, товарооборот будет интенсивнее, чаще будут всплывать высококачественные вещи. А это выгодно и нам. Поэтому мы и делимся опытом.
Подписи
Директор "Гелоса" Александр Бучнев на своем опыте узнал, как надувают покупателя. Ему самому доводилось покупать фальшивки и у простой бабушки, и у аукционного дома Christie`s
В "Гелосе" и случайно зашедший посетитель неожиданно может оказаться покупателем. Он может вдруг достать из саквояжа кольт и пачку денег и купить живопись оптом