Лед тронулся

Из всех мировых океанов все более приоритетное значение для России приобретает Северный Ледовитый. Однако за свои права в Арктике России придется побороться. "Власть" продолжает наблюдать за противостоянием ведущих держав на океанских просторах.

Андрей Макаров

"Я уж не знаю, что они там установили на дне океана — металлический флаг, резиновый или простыню. В любом случае это не делает претензии русских на океанический шельф законными. США относятся к этим претензиям весьма скептически",— говорил в августе 2007 года представитель Госдепа США Том Кейси, комментируя итоги завершившейся российской экспедиции "Арктика-2007". В ходе экспедиции ученые во главе с Артуром Чилингаровым установили на дне Северного Ледовитого океана в районе Северного полюса российский флаг, а также оставили капсулу с посланием будущим поколениям и символикой "Единой России". Экспедиция вызвала раздражение не только у американцев, но и у других арктических держав. Глава МИД Канады Питер Маккей заявил: "На дворе не XV век. Нельзя проехать по миру, установить какие-то флаги, а потом заявлять: "Это наша территория"".

За прошедшие годы соперничество мировых держав за контроль над Арктикой, которая по мере ускоряющегося таяния льдов становится все более привлекательной зоной мирового океана, продолжало только нарастать. Глобальное потепление и связываемое с ним ускоренное таяние льдов в Северном Ледовитом океане породили предположения о том, что эти климатические процессы могут в течение ближайших десятилетий открыть арктическую зону для морского судоходства и добычи полезных ископаемых, что, в свою очередь, сформирует новую геостратегическую реальность. Хотя само освобождение данной зоны от льдов пока является лишь гипотезой (см. ниже), подготовка к борьбе за Арктику уже набирает обороты. Ставки в этой игре высоки, и стороны уже не ограничиваются жестами вроде установки флагов. Так, 20 февраля 2013 года президент Владимир Путин утвердил Стратегию развития арктической зоны РФ до 2020 года, в которой описан целый комплекс мер по укреплению позиций России в Арктике.

Основной геополитический интерес будущая Арктика представляет для морского судоходства. Давно подсчитано, что использование Северного морского пути вместо существующих маршрутов через Индийский океан сокращает путь из Гамбурга в Шанхай на 4 тыс. миль, экономит неделю пути и в среднем $650 тыс. расходов на топливо для каждого судна, притом что северный маршрут не содержит рисков пиратских нападений. Появление этой альтернативы могло бы в корне изменить геополитические расклады и правила игры в Мировом океане. Дополнительные транспортные возможности открывает и более интенсивное использование Северо-Западного прохода вдоль канадского арктического побережья, сокращающего путь из Восточной Азии в Северную Америку.

По-видимому, меньшие перспективы пока открываются для разработки ресурсов арктического шельфа, несмотря на то что там, по оценкам Геологической службы США, сделанным в 2009 году, может находиться около 30% неразведанных мировых запасов газа и 13% неразведанных запасов нефти (70% этих резервов — в российской арктической зоне). Это связано с тем, что складывающаяся мировая конъюнктура делает добычу нефти и газа в Арктике в обозримой перспективе экономически неоправданной. Правда, не исключено, что к тому времени, когда Арктика действительно освободится от льдов, может измениться мировая конъюнктура, а новые технологии добычи на арктическом шельфе обеспечат более дешевый доступ к природным ресурсам.

Борьба за будущий контроль над Арктикой пока не принимает острых форм и разворачивается преимущественно в правовом и дипломатическом поле. Борьба находится в начальной стадии, когда у всех заинтересованных сторон имеется достаточно времени для создания исходных позиций для будущего стратегического соперничества. Военно-морской компонент противостояния в Арктике еще не выходит на первый план, хотя, как заявил в конце февраля Владимир Путин, выступая на заседании коллегии Министерства обороны, в настоящее время уже "существует опасность милитаризации Арктики".

Наилучшими исходными позициями для контроля над Арктикой обладают Россия и Канада, которые не только имеют наиболее протяженные линии арктического побережья и являются операторами соответственно Северного морского пути и Северо-Западного прохода, но и располагают самыми крупными ледокольными флотами и уникальным опытом действий ВМС за Полярным кругом. Однако и России, и Канаде уже приходится отстаивать свой суверенитет над Северным морским путем и Северо-Западным проходом (см. материал "Борьба за Северный морской путь"), а также вместе с другими приарктическими странами (США, Норвегия, Дания) противостоять попыткам ряда стран поставить под сомнение их особые права в арктической зоне. Именно на поле борьбы вокруг разграничения Арктики, в том числе определения национальных исключительных экономических зон и границ контролируемого приарктическими странами континентального шельфа, разворачивается основная подготовка к будущему использованию арктической зоны.

Первой линией правового противостояния является защита пятью приарктическими странами своего приоритетного права на определение правил игры в Арктике. Показательной явилась принятая в 2008 году Илулиссатская декларация, в которой проявилась готовность "пятерки" сотрудничать между собой, но не допускать разработки нового международного правового режима, который открыл бы доступ в Арктику неарктическим странам. Примером сближения приарктических стран стало урегулирование в 2010 году приграничного спора между Россией и Норвегией. Успехом можно считать и тот факт, что в принятом в 2011 году восемью участниками Арктического совета Соглашении о сотрудничестве в поиске и спасании в Арктике в качестве границ, обозначающих зоны ответственности пяти приарктических государств, были определены выгодные им секторальные линии (от полюса к крайним точкам береговой линии).

Что касается сдерживания активности неарктических стран, то в этом вопросе наибольшую последовательность проявляют Россия и Канада. Показательно, что Канада не только вместе с Россией выступает против претензий Евросоюза на регулирование правового статуса Арктики, но также остается категорическим противником формирования единой политики НАТО в Арктике, хотя членами НАТО являются четыре из пяти приарктических стран. Такая позиция объясняется тем, что неарктические члены НАТО стремятся к увеличению роли военного блока в Арктике только потому, что иным путем они не смогут получить доступ к этому региону. Нынешний премьер-министр страны Стивен Харпер после своего избрания в 2006 году заявлял, что Канада будет последовательно отстаивать свой суверенитет над "островами, водными путями и ресурсами в Арктике", а при необходимости использовать для этого силы ВМС и ВВС. Что касается США, то они в силу неготовности к наращиванию собственного физического присутствия в Арктике (имеют всего три ледокола, два из которых вот-вот будут списаны) заинтересованы в увеличении там роли НАТО и встречают в этом поддержку со стороны Норвегии.

Другой линией правового противостояния является разграничение Северного Ледовитого океана между самими приарктическими государствами. Неопределенность в этом вопросе была обусловлена невостребованностью четкого разделения прав на дно Северного Ледовитого океана из-за невозможности разработки природных ресурсов и практического отсутствия навигации. До принятия в 1982 году Конвенции ООН по морскому праву Северный Ледовитый океан делился на основе секторального принципа. Ратификация конвенции приарктическими странами (кроме США) поставила перед каждой из них вопрос о необходимости обосновывать внешние границы своего шельфа, что привело к возникновению противоречий, например по вопросу о принадлежности хребта Ломоносова (см. карту ниже).

Однако и в этом вопросе приарктические страны могут найти общий язык в ущерб всем остальным претендентам на Арктику. Российские и западные эксперты не исключают, что, если Россия, Норвегия, Дания и Канада не смогут преодолеть противоречия по арктическому шельфу в рамках Конвенции по морскому праву, они вполне могут пойти на урегулирование этих вопросов между собой на региональном уровне, основываясь на других конвенциях и соглашениях и апеллируя к уникальным особенностям Северного Ледовитого океана. В этом случае неарктическим странам окажется еще сложнее отстаивать свои права в Арктике, притом что претендуют на это многие ведущие мировые державы (крупнейшие европейские страны, имеющие статус наблюдателей в Арктическом совете, а также заявившие о намерении получить этот статус Китай, Япония, Южная Корея, Индия и Сингапур), от прихода которых в Арктику, собственно, и могут получить основную выгоду приарктические государства.

Неарктические страны, отстаивая свои будущие интересы в Арктике, пытаются ограничить права арктической "пятерки", апеллируя к международно-правовой концепции "общего наследия человечества", к которому Конвенция ООН по морскому праву относит и Мировой океан. Эту позицию европейских стран поддерживают и в Азии. К примеру, широкий резонанс в мировых СМИ имело заявление китайского отставного контрадмирала Инь Чжо на сессии Всекитайского народного политического консультативного совета Китая в марте 2010 года о том, что "Арктика принадлежит всем людям мира", что "ни одна нация не обладает суверенитетом над ней" и что Китай должен также иметь долю ресурсов региона.

В том же ключе высказываются Япония и даже Индия, претендующая на собственную позицию по ключевым международным проблемам. Ведущие индийские СМИ не раз призывали свое правительство "мобилизовать международное общественное мнение в пользу объявления Арктики общим наследием человечества и утверждения международного правового режима, подобного Договору 1959 года об Антарктике".

Показательно однако, что для Индии подобные заявления имеют скорее политический и декларативный характер, поскольку она, по признанию тех же индийских СМИ, "не имеет ни финансовых, ни технологических возможностей для конкуренции со странами, ведущими схватку за Арктику", да к тому же в силу своего географического положения не получила бы очевидных выгод от использования Арктики. Осторожную позицию занимает Япония, которая по существу не ставит под вопрос существующий режим в Арктике. Как отмечает научный сотрудник Института востоковедения РАН Ольга Добринская, стратегия Японии в области доступа к энергоресурсам Арктики заключается в том, чтобы на нынешнем этапе принимать участие в исследованиях месторождений полезных ископаемых совместно с арктическими странами, с тем чтобы в будущем иметь преференции по условиям доступа к их ресурсам.

Иначе ведет себя Китай, начавший последовательную работу по подготовке к использованию будущих возможностей Арктики. Пекин не только проявляет повышенную активность в получении статуса наблюдателя в Арктическом совете, но и вслед за Японией форсирует участие в научном исследовании Арктики, а также готовит инфраструктурные предпосылки для усиления присутствия за Полярным кругом. Реализовано пять арктических экспедиций на крупнейшем в мире неатомном ледоколе "Сюэлун" (приобретен у Украины в 1993 году), в будущем арктические экспедиции планируется проводить дважды в год. На Шпицбергене с 2003 года действует постоянная исследовательская станция "Хуанхэ". В дополнение к ледоколу "Сюэлун", который в прошлом году впервые прошел по Северному морскому пути, Китай самостоятельно в кооперации с Финляндией завершает строительство второго ледокола. Китай активно инвестирует в развитие северокорейского порта Раджин и транспортный коридор к нему от китайской границы, что дает КНР более короткий выход к Северному Ледовитому океану. Широкий резонанс вызвали сообщения о предпринимаемых с 2011 года попытках китайского миллиардера Хуан Нубо приобрести под предлогом создания экокурорта 300 кв. км земли на северо-востоке Исландии, порты которой могут стать важным элементом будущего транспортного маршрута из Арктики в Европу. Американские эксперты фиксируют даже проявления "картографической агрессии", в частности попытки исторически обосновывать претензии КНР на акватории северной части Тихого океана вплоть до побережья Аляски.

Несмотря на то что нарастающая активность вокруг Арктики пока имеет достаточно спокойный характер, эксперты не исключают, что развитие ситуации может перейти в гораздо более острую фазу в случае, если таяние льдов резко ускорится, либо на шельфе будут открыты по-настоящему крупные и пригодные к добыче месторождения, либо произойдут иные непредсказуемые изменения, которые потребуют от заинтересованных сторон подкрепления претензий в Арктике силовыми возможностями.

Неудивительно поэтому, что параллельно с правовой и дипломатической работой все арктические страны либо приступили к наращиванию своих военных возможностей в регионе, либо планируют сделать это. Министерство обороны России еще в июле 2011 года объявило о планах создания двух мотострелковых арктических бригад. До конца 2013 года планируется разместить авиационную группу сверхзвуковых перехватчиков МиГ-31 на аэродроме Рогачево на архипелаге Новая Земля. Эта группа войдет в состав создаваемой в России системы противоракетной обороны. Российская стратегическая авиация возобновила патрулирование арктической зоны. Представители Минобороны РФ сообщали СМИ, что "разрабатывается программа восстановления инфраструктуры базирования и обслуживания боевых кораблей вдоль Северного морского пути". Российские военные эксперты призывают нарастить в арктической зоне количество многоцелевых атомных подводных лодок, восстановить в Тикси базу стратегической авиации.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Не меньшую активность проявляют и другие арктические страны. Канада объявила о намерении построить арктическую базу на острове Корнуалис и глубоководный порт на острове Баффинова Земля в Канадском Арктическом архипелаге, строит крупный ледокол нового поколения, который после спуска на воду в 2017 году, по словам премьер-министра Стивена Харпера, "сможет защищать суверенитет Канады на Севере", а также планирует использовать часть закупаемых 65 истребителей пятого поколения F-35 Lightning II для действий в арктической зоне. Норвегия в 2010 году перенесла штаб оперативного командования вооруженными силами за Полярный круг и закупила пять новых фрегатов, адаптированных к действиям в условиях крайнего севера и оснащенных противоракетной системой Aegis. Дания в конце прошлого года сформировала Объединенное арктическое командование для "координации развертывания частей и подразделений в Северной Атлантике и Арктике".

Символический характер этих военных приготовлений объясняется тем простым обстоятельством, что вероятность реальных боевых столкновений в Арктике на самом деле крайне мала. Как отмечает военно-морской эксперт профессор Джеймс Холмс, "большую часть года боестолкновения между надводными кораблями в Арктике будут либо затруднены, либо вообще невозможны. Любой теоретически возможный конфликт там был бы единичным и краткосрочным... Арктика еще долго будет оставаться преимущественно зоной действия авиации и подводных лодок". Причем, по мнению эксперта, "Россия имеет наилучшие условия для использования освобождающихся от льдов морских пространств...Она — единственная из арктических держав, кто может похвастаться наличием инфраструктуры своего серьезного присутствия на Севере, не говоря уже о длительном опыте использования флота в холодных широтах".

Очевидно, что еще долгое время ни о каких претензиях на военно-морское присутствие в Арктике нельзя будет говорить без наращивания адекватного ледокольного флота. Как отмечает сотрудник Центра североамериканских исследований ИМЭМО РАН Павел Гудев, усилением своего ледокольного потенциала уже озаботились многие страны мира. Россия, единственная страна, имеющая атомный ледокольный флот, планирует к 2014 году построить новый универсальный атомный и четыре дизельных ледокола, а до 2020 года — еще три атомных ледокола взамен выбывающих старых (сейчас действует шесть атомоходов, которые будут выведены из эксплуатации в период с 2014 по 2025 год). Помимо атомных ледоколов Россия располагает также 35 дизель-электрическими и дизельными ледоколами, а также значительным количеством судов усиленного ледового класса, не считая многофунционального ледокольного флота крупнейших российских компаний, работающих в северных широтах. Запущено обновление сторожевых кораблей ледового класса погранвойск ФСБ и ледокольного флота ВМФ. В частности, в мае 2012-го заложен головной корабль проекта 22100 "Океан" — сторожевой корабль 1-го ранга ледового класса для охраны исключительной экономической зоны и континентального шельфа РФ, в декабре спущено на воду второе патрульное судно ледового класса проекта 22120 "Пурга", заложено судно обеспечения ледового класса "Академик Александров" для Минобороны РФ.

Программа развития ледокольного флота Канады предусматривает строительство не только упомянутого нового тяжелого ледокола, но и восьми военных ледоколов, первые из которых будут приняты в состав флота уже 2014 году. Своими ледокольными флотами и сторожевыми кораблями ледокольного класса располагают также Швеция и Финляндия, а в составе сил береговой обороны Норвегии в качестве патрульного корабля используется военный ледокол "Свальбард" — один из крупнейших кораблей в составе ВМС Норвегии. Именно этот проект взят за основу для постройки канадских военных ледоколов. Собственный тяжелый ледокол, совмещающий функции бурового судна и многоцелевой исследовательской платформы, к 2014 году планирует построить Евросоюз. Отстают в этой ледокольной гонке только США. Береговая охрана США располагает лишь тремя ледоколами, два из которых вскоре должны быть списаны. Только в мае 2012 года береговой охране было обещано финансирование постройки одного нового ледокола взамен выбывающих. Что касается неарктических государств, то их возможности силового влияния в Арктике еще скромнее. Так, Великобритания, по признанию ее Минобороны, может рассчитывать в арктической зоне лишь на единственный патрульный ледокол, подводные лодки и научно-исследовательские суда. Остальной британский флот "не предназначен для действий в холодном климате".

Прогнозируя развитие военно-стратегической обстановки вокруг Арктики, военные эксперты обращают внимание на то, что в случае формирования в будущем интенсивных транспортных потоков через Арктику значение будет иметь контроль не только над Северным Ледовитым океаном, но и над доступом в него из Атлантического и Тихого океанов. Россия, как считает профессор Джеймс Холмс, сохранит доминирование в Северном Ледовитом океане, а США и их партнеры будут иметь перевес на арктической периферии. Но если в Атлантике странам НАТО придется просто восстановить былую структуру контроля воздушного и морского пространства, существовавшую в период холодной войны, то в северной части Тихого океана не исключено обострение военно-стратегической ситуации. Российскому ВМФ придется иметь здесь дело с усилением соперничества за контроль над морскими коммуникациями между Китаем, с одной стороны, и США, Японией и Южной Кореей — с другой.

Какими бы гипотетическими ни выглядели эти сценарии развития событий, Россия уже сейчас вынуждена готовиться не только к открывающимся возможностям, но и к вероятным будущим угрозам в Арктике. Хотя основное внимание в Стратегии развития арктической зоны РФ уделено инфраструктурному и социально-экономическому развитию региона, там поставлена и задача "недопущения силового давления и агрессии против РФ и ее союзников, обеспечения суверенных прав России в Арктике и возможностей беспрепятственного осуществления всех видов ее деятельности, в том числе в исключительной экономической зоне и на континентальном шельфе".