Роман Козлов, президент Межрегиональной ассоциации по клинической микробиологии и антимикробной химиотерапии
Ситуация с устойчивостью бактерий к антибиотикам в России в определенной степени парадоксальна. Судите сами: мы употребляем антибиотики гораздо меньше, чем, к примеру, жители многих стран Западной Европы, при этом уровень устойчивости к антибиотикам у нас крайне высок. В качестве примера можно привести ситуацию с так называемыми внутрибольничными инфекциями, которые вызываются энтеробактериями (например, кишечной палочки). Их успешно лечили пенициллинами и другими бета-лактамами (то есть антибиотиками того же класса.— "О"), пока энтеробактерии не стали устойчивы к этим препаратам за счет выработки особых ферментов. Эта устойчивость обнаруживается у 70 процентов энтеробактерий в наших стационарах, то есть больницах или госпиталях. Для сравнения: в Греции, у которой худшие показатели по Европе, подобных устойчивых штаммов всего 27 процентов. А вот выше, чем у нас, показатели у Индии, Китая, стран Юго-Восточной Азии — думаю, комментарии тут излишни.
Одна из причин: россияне неоправданно много применяют препараты, которые и приводят к возникновению лекарственной устойчивости. Это, например, устаревшие антибиотики, обычно я привожу в качестве примера хлорамфеникол, широко известный по торговому названию левомицетин. Сегодня уже есть множество лекарств, заметно превосходящих его по своим возможностям и качеству, но в России он все равно остается популярным.
Впрочем, даже качество тех антибиотиков, что у нас есть, далеко не всегда удовлетворительно. Воспроизведенных препаратов, так называемых дженериков, у нас сотни, часто от малоизвестных производителей. Дженерики, конечно, нужны, но только качественные, доказавшие аналогичность оригинальным препаратам. И наконец, самолечение — наша национальная беда. Мы проводили опросы: половина фармацевтов у нас сами назначают клиентам антибиотики, а ведь делать это должны исключительно врачи. О том, что такие лекарства просто неправильно употребляют, и говорить не приходится: курс лечения зачастую прерывают, почувствовав себя лучше (в результате — рецидив через несколько дней), да что там, антибиотики, бывает, оставляют "на потом" и вновь принимают их по истечении срока годности. Результат очевиден: резистентность микробов к лекарствам повышается. К счастью, проблемой озаботились на самом высоком уровне: в конце прошлого года прошли первые заседания Экспертного совета по здравоохранению комитета по социальной политике Совета Федерации, посвященные этой теме. Обсуждением дело, естественно, не ограничится, государственный подход тут просто необходим: даже для того, чтобы получить объективную статистику резистентности, нужны глобальные исследования, которые не потянет ни один исследовательский институт в одиночку.