Правительство согласовало изменения в законодательство, радикально расширяющие полномочия ЦБ по надзору за банками. Если поправки будут приняты, регулятор сможет вводить жесткие санкции в отношении акционеров кредитных организаций, получит право устанавливать повышенные нормативы для рискующих игроков и даже возможность контролировать вознаграждения менеджмента. Банкиры готовы подчиниться санкциям, но неофициально называют новые меры беспрецедентно жесткими. Противостоять их критике придется уже Эльвире Набиуллиной.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Хотя правительственные поправки внесены ко второму чтению законопроекта о консолидированном надзоре, значительная их часть направлена на иное — серьезное ужесточение контроля со стороны ЦБ за отдельными банками. Дополнительный жесткий контроль вводится на трех уровнях: за акционерами, рисками и вознаграждениями сотрудников банков.
Акционеры банков в результате принятия поправок рискуют стать номинальными. Их предлагается отстранять от управления банками за нарушение порядка раскрытия информации о структуре собственности банка, заключение с банком сделок, повлекших нарушение обязательных нормативов, а также бездействие в ситуациях, когда необходимы меры по предупреждению банкротства банков. Сначала ЦБ направит акционеру-нарушителю предписание об устранении нарушений (вплоть до конкретных шагов, которые нужно предпринять), а в случае его невыполнения в течение 45 дней отстранит акционера от управления банком. Его акции станут неголосующими и не будут учитываться при определении кворума на общих собраниях акционеров.
Как пояснил "Ъ" зампред Банка России Михаил Сухов, детальный порядок применения санкций будет прописан в нормативном акте ЦБ. "Понятно, что для миноритарных акционеров эта санкция бессмысленна, ей будут подвержены только крупные собственники банков",— пояснил господин Сухов. При этом, отметил он, в случаях, когда те же нарушения нормативов допущены банком при сделках с миноритарными акционерами, последние не пострадают, но санкции для самого банка сохраняются.
Ужесточение надзора за рисками предполагает установление для конкретных банков "индивидуальных предельных значений обязательных нормативов". Такому наказанию банк подвергнется за недостаточно качественные риск-менеджмент и внутренний контроль. При этом ЦБ будет ориентироваться на соответствие имеющихся в банке систем риск-менеджмента и внутреннего контроля характеру и масштабу его бизнеса. Допустим, приводит пример Михаил Сухов, банк совершает сложные операции на финансовом рынке в больших объемах, а у него за это отвечает всего один человек в бэк-офисе. "Даже если он при этом не нарушает общего для всех банков норматива достаточности капитала (Н1 — минимум 10%), то для него может быть установлена более высокая планка Н1 — допустим, минимум 12%",— рассуждает господин Сухов. Или, продолжает он, банк инвестирует средства в больших объемах в некие активы на определенный срок, а потом сталкивается с риском их возможного досрочного изъятия — тогда речь идет об индивидуальном повышении предельного значения уже норматива ликвидности.
Хорошо, что эта норма пока в проекте, печально шутят банкиры, иначе российским банкам, имеющим инвестиции на Кипре, скорее всего, пришлось бы срочно изыскивать дополнительную ликвидность. Впрочем, в ЦБ указывают, что повышенные нормативы не конъюнктурный инструмент, а результат системной оценки собственных рисков банка. "Таких примеров можно привести множество: общая идея — хочешь рисковать, запасай больше капитала и ликвидности",— заключает господин Сухов. А также, как следует из законопроекта,— квалифицированных сотрудников в области управления рисками. Сейчас квалификационные требования у ЦБ есть только к высшему руководству банков. Будут — еще и к лицам, ответственным за риск-менеджмент и внутренний контроль.
Вознаграждения банкиров, судя по поправкам, тоже будет контролировать ЦБ. Они наделяют регулятора правом "оценивать систему оплаты труда кредитной организации". Причем в рассмотрение будут приниматься не только вознаграждения топ-менеджеров, но и рисковиков, а также "иных работников", результаты которых могут критически повлиять на банк. Если имеющаяся в банке система оплаты труда не соответствует характеру и масштабу бизнеса банка, уровню принимаемых рисков, финансовым результатам, ЦБ предпишет банку изменить ее.
Например, риски банк принимает вдолгую, а результаты для начисления вознаграждения оценивает только за год. Получается, топ-менеджер может два года получать бонусы, а на третий, когда должны сработать риски, уволиться — безболезненно для своего кошелька. Это дестимулирует сотрудников банков наращивать прибыль с оглядкой на риски, указывают в ЦБ.
"Действительно, такие поправки согласованы правительством и внесены в Госдуму,— сообщил "Ъ" замминистра финансов Алексей Моисеев.— Их основная цель — привести российское законодательство в соответствие с требованиями Базельского комитета: дать возможность ЦБ оценивать работу банков не формально, а на основе анализа их реальной экономической деятельности". Мы надеемся, что законопроект будет принят уже в весеннюю сессию и вступит в силу уже с 2014 года, заключил господин Моисеев.
Российские банкиры в оценках поправок разделились на два лагеря. "Давно пора переходить к индивидуальной оценке рисков банков, чтобы не допускать ситуации, чтобы за грехи одних игроков расплачивались другие,— считает президент Промсвязьбанка Артем Констандян.— Конечно, могут возникнуть вопросы к применению этих норм: для того чтобы пользоваться ими эффективно, необходимо повышать уровень экспертизы в самом ЦБ. Но я уверен: так и будет". "Если поправки будут приняты, Банк России получит довольно эффективное оружие против крупных владельцев банков, которые используют их для кредитования собственного бизнеса,— считает председатель совета директоров МДМ-банка Олег Вьюгин.— Однако думается, что рано или поздно недобросовестные игроки все равно придумают, как это обойти". Зампред правления ВТБ 24 Екатерина Петелина "в целом приветствует усиление прав и возможностей Центрального банка". Однако, рассуждает она, право ЦБ контролировать доходы руководителей отделов внутреннего контроля, рисков и других подразделений выглядит несколько странно. Также спорно выглядит предоставление права ЦБ на установление отдельных нормативов для конкретного банка, продолжает госпожа Петелина, "это нарушает равноправие банков в конкурентной борьбе, а также создает почву для злоупотреблений".
Вторая категория банкиров настроена более пессимистично. "Новые права ЦБ значительно увеличивают риски для инвесторов в банковский сектор, которые не смогут просчитать свои расходы,— говорит владелец крупного розничного банка.— В целом это негативный сигнал, который потенциально может значительно уменьшить объемы инвестиций в банковский сектор". Кроме того, существующие банки будут вынуждены развиваться не так, как хотелось бы их владельцам, а так, как хотел бы ЦБ, заключает собеседник "Ъ". "Понятно, зачем это делается: ЦБ фактически бессилен против намеренных банкротств банков и не может вернуть выведенные деньги за рубеж. Но в целом поправки выглядят по-кипрски,— считает бенефициар Национальной резервной корпорации (владеет одноименным банком) Александр Лебедев.— Получается, что владельца фактически отодвигают от управления своим активом, причем достаточно избирательно". Я, например, пока не могу представить ситуацию, чтобы инспекторы ЦБ пришли бы, скажем, в Россельхозбанк и сказали его основному акционеру: мы лишаем вас права голоса за то, что банк нарушает нормативы, продолжает господин Лебедева. "У ЦБ и сейчас есть большой арсенал надзорных инструментов, но пока есть в банковской системе неприкасаемые, говорить о радикальных переменах нельзя",— заключает он.
Впрочем, по мнению экспертов, учитывая грядущие изменения в руководстве самого ЦБ и сроки вступления в силу поправок, перемены в надзоре скорее реальность, чем теория. Правда, убеждать банкиров в объективности действий регулятора придется уже не Сергею Игнатьеву, а Эльвире Набиуллиной.