Сегодня на вопросы «Ъ-Литгида» отвечает ФЕДОР ЛУКЬЯНОВ, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике.
Председатель Совета по внешней и оборонной политике Федор Лукьянов
Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ / купить фото
— Следите ли вы за книжными новинками? Как?
— Слежу невнимательно, в основном по публикациям в периодических СМИ или рекомендациям знакомых.
— Кто влияете на ваш выбор?
— Рецензии и мнение профессионалов.
— Есть ли более или менее формулируемые критерии выбора нужной, правильной, актуальной книги? Или же критерии разнятся в зависимости от жанра — художественная, публицистика, деловая, учебная, детская и др.
— По-моему, это очень индивидуальная вещь, критерии зависят не от жанра, а от того, что конкретный читатель хочет получить. Я бы затруднился сформулировать критерии.
— Что такое книга сейчас? Источник информации, форма досуга, архив данных, статусный подарок, что-то еще?
— Форма досуга прежде всего. Во всех иных качествах она вытесняется другими видами носителей информации.
— Меняется ли книга, как? Какой вы ее видите?
— Книга становится более оперативной и менее глубоко проработанной. Конечно, волей-неволей сравниваешь с качеством издательской подготовки серьезной литературы в советское время, и сравнение не в пользу нынешнего. Но понятно, что в условиях рынка и конкуренции не может быть того, что могли себе позволить госиздательства 30 лет назад. Скорость переводов иностранной литературы производит впечатление. Качество — напротив.
— Можно ли обойтись без книг?
— По-моему, нет: книга — необходимый элемент воспитания и поддержания культуры. В иных функциях книга заменима.
— Книгоиздание — частное дело автора, издателя и книготорговца или государство должно участвовать в издании книг? Если да, то как?
— Государство должно поддерживать серьезную некоммерческую продукцию, научную, например. В остальном это дело автора и издателя.
— Чтение — труд или удовольствие?
— Сейчас уже и труд, поскольку читать книги в условиях нынешнего пресса, стресса и дефицита времени надо себя заставлять. В принципе, конечно, удовольствие.
— Помогает ли чтение книг вашей самооценке?
— Да, если читаю — очень себя уважаю.
— Как покупаете книги?
— Через интернет иногда, но чаще по старинке, в книжном магазине.
— Ходите в книжные магазины? Что вы испытываете? Хотите ли задержаться в магазине или покупаете конкретную книгу и убегаете?
— В магазинах мне всегда хочется побродить и поглазеть. Как раз купить конкретную книгу и убежать я никогда не умею.
— Можно ли сейчас приобрести (найти) любую нужную книгу?
— Практически да. Не всегда любое сразу, но, в общем, все возможно.
— Как вы читаете книги?
— К сожалению, глотаю довольно поверхностно, хотя стараюсь сам себя тормозить.
— На каких языках вы читаете книги?
— Русский, английский, немецкий, шведский
— Сколько за раз вы читаете книг?
— Одну.
— По долям в прочитываемых книгах: бумажные-электронные?
— Подавляющее число бумажных, до 90%.
— Пользуетесь ли вы библиотеками? Когда вы или ваши близкие в последний раз были в библиотеке?
— Нет, не помню даже когда.
— Чем хорошие книги отличаются от плохих?
— Если брать книгу как издательский продукт, то вкусом и тактом.
— Каких книг (книги) вам не хватает?
— Мне не хватает времени читать то, что есть, так что говорить, что не хватает каких-то книг, с моей стороны было бы крайне несправедливо.
— Самые интересные книги, которые вы прочли за последние год, месяц?
— Недавно прочел новую книгу проницательного болгарского политолога Ивана Крастева «In mistrust we trust» — рассуждения о том, с чем связан кризис демократии. Очень точные наблюдения за современной политикой. Кстати, эта книга вышла только в электронном виде, что обеспечило ей значительно большую аудиторию, чем если бы она издавалась респектабельным бумажным издательством.
— Что вы хотите прочесть в ближайшее время?
— Меня профессионально очень заинтересовала тема, возможно ли возрождение политического Запада по типу холодной войны, но на новой основе — огромный региональный рынок северного полушария, противопоставленный Китаю. Жду, когда будет издано что-то «установочное» на этот счет.
— Что можно и нужно сделать для пропаганды чтения в стране?
— Я не думаю, что какая-то особая пропаганда чтения нужна и возможна. Советская модель не вернется — нужно поощрять конкуренцию на книжном рынке, а издательства сами заинтересованы в том, чтобы люди читали, соответственно, они будут искать способы пропаганды.
— Вам приходится много ездить, общаться? Каково место книги в мире? И что с этим местом происходит?
— Книга никуда не девается, люди читают повсеместно. Не так давно таксист в Копенгагене, оказавшийся иракским курдом по происхождению, узнав, откуда я приехал, показал книгу, которая у него лежала рядом на сиденье. Он читал «Преступление и наказание» на курдском языке. Читал как детектив, но при этом охотно завел разговор о русской душе, как она отражается у Достоевского, и почему в России победила социалистическая революция. Выводы он делал своеобразные, и тем не менее. Книга остается частью жизни глобального мира, и все прогнозы, что она исчезнет, не сбываются.
— Спасибо.