Вы, наверное, уже забыли, как это — жить в условиях, когда курс доллара каждый день растет на несколько процентов, когда вместе с ним растут цены, а у товаров существуют нормы отпуска в одни руки. У меня была возможность привыкнуть к этому за десять дней, проведенных в Белоруссии. Но я сделал глупость, такой возможностью не воспользовавшись.
Белая магия
У родителей, которые живут в Белоруссии, я бываю редко — раз в два года. Отпуск хочется провести на берегу моря, а не под проливными белорусскими дождями, которые могут идти по нескольку дней кряду. Но родителей надо все же иногда навещать, а потому этот отпуск я решил провести в Белоруссии.
Загрузив в багажник своего Fiat Uno чемоданы и усадив в салон жену с детьми, я выехал по направлению к Минску. По мере приближения к пункту назначения отечественных машин на дороге становилось все меньше, а иномарок — все больше. После пересечения границы их число превысило критический рубеж, и мне не оставалось ничего иного, как сделать вывод о том, что со времени моего последнего посещения Белоруссии жить здесь стало лучше и веселее. Окончательно я уверился в этом после того, как заправился в районе Орши. Вытащив из кошелька $100, я направился к обменному пункту, что рядом с заправкой. Курс 68 тысяч белорусских рублей за доллар не порадовал и не огорчил. В конце концов, если даже где-то по соседству за доллар дают 70 тысяч — потеря небольшая. К тому же вокруг — лишь картофельное поле без конца и края. Меня не смутило даже то, что кассир посмотрел с явным подозрением не на протянутую купюру (он даже забыл сунуть ее в свой агрегат, позволяющий отличить продукцию Федеральной резервной системы от подделок с Малой Арнаутской), а на меня. Доллары у меня новые — и так видно, что не фальшивые, успокоил я себя, а вид у меня после шестичасового сидения за рулем, наверное, и впрямь неважный.
Размышляя о том, не проще ли было ехать поездом, я подошел к заправке. 95-й бензин стоил 15 тысяч белорусских рублей за литр (позже я заправлялся даже по 13,3 тысяч). Это что ж получается? Если пересчитать на российские рубли, литр 95-го стоит 1 рубль 55 копеек. Вы где-нибудь видели такое в России? Я не видел, а потому начал сомневаться, а обоснованно ли я в свое время (см. "Коммерсантъ-Деньги" #10) обругал Александра Лукашенко за его председательско-колхозные методы управления страной. Ведь он так заботится об автолюбителях (на объявление "92-й — по 20 л на руки" я тогда не обратил внимания, решив, что просто мало завезли)!
А какая забота о пенсионерах! Прибыв на место — город Молодечно, что в 70 км от Минска, я начал расспрашивать о тяготах жизни родителей. Она, конечно, тяжела, рассуждала мама, однако государство не бросило пенсионеров на произвол судьбы. Конечно, неприятно, когда цены меняются каждую неделю, но ведь и пенсию индексируют: за апрель выплатили 1,5 млн белорусских рублей, а за июль — уже 2,1 млн. Так что спасибо Александру Григорьевичу за нашу счастливую старость. Примерно так завершился монолог мамы, к этому моменту уже нарезавшей привезенную нами из Москвы сырокопченую колбасу.
В общем, первый день отпуска мне понравился. Если бы не жена, из разговора с тещей все это время извлекавшая прежде всего информацию о белорусских ценах, делившая их на курс доллара к белорусскому рублю и умножавшая после этого на курс к рублю российскому. Она заявила, что завтра мы едем в Минск делать макрозакупки товаров, а если повезет, то и услуг. Впечатление от первого дня отпуска было испорчено.
Черный беспредел
Минск приветливо встретил нас штрафом за превышение скорости на одной из самых благоустроенных магистралей (не знаю, как она называется сейчас, но раньше — проспектом Машерова) — три минимальных зарплаты. Почему-то не обратив внимания на московский номер и спросив, где работаю (я, как и в Москве, соврал, что на заводе), гаишник пошел навстречу разъезжающему на иномарке трудящемуся (как я уже говорил, для Белоруссии это обычное дело). 750 тысяч белорусских рублей быстро превратились в 250 тысяч и к обоюдному согласию сторон без всякой квитанции перекочевали из моего кошелька в карман блюстителя порядка. Что тут поделаешь, они везде одинаковы!
А вот сами дороги очень даже разные. Асфальт тот же, те же ямы, но вокруг чего-то не хватает. Чего именно, я сразу и не понял, зато жена с удовлетворением отметила: ничто не мешает обзору, а потому прекрасно видно все магазины.
Начались макрозакупки: отличные мужские ботинки — за 50-55 российских рублей, чудесный детский комбинезон — за 60-65 рублей, два ведра пластмассовых с крышками (для подмосковной дачи) — за 10 рублей, один таз бельевой на 40 л (для московской квартиры) — за 15 рублей, килограмм шоколадных конфет — за копейки, три банки сгущенки — за гроши и много другой мелочи, полезной, с точки зрения жены, в хозяйстве. Очень скоро денег (белорусских рублей) осталось ровно на то, чтобы где-то перекусить. Да и трехлетний сын уже час как намекал, что пора бы "покунать чикен макнаггетс в кисло-сладкий соус" (годовалый вполне удовлетворился баночкой "Гербера"), и под его давлением в качестве привала был выбран Мак-авто. И здесь случилось невероятное.
В Москве, делая заказ в Мак-авто, я легко меняю большой "Спрайт" на маленький, маленький картофель-фри на большой и обратно, каждый раз получая в ответ улыбку, свидетельствующую о том, что продавец явно дорожит своим местом. В Минске же мои попытки выяснить у сына, что же может удовлетворить его аппетит в отсутствие "макнаггетсов" и кисло-сладкого соуса, вероломно и не терпящим возражения тоном были прерваны словами: "Сначала разберитесь, а потом подходите к кассе". Точно описать переполнившие меня чувства я не могу. Из оцепенения меня вывела жена: "Подозреваю, что лучшего сервиса не найти — плати". Я, конечно, заплатил, но даже подаренные детям флажки уже не могли вернуть мне прежнего настроения.
Я прозрел. Заполонившие Белоруссию иномарки — это же неизвестно какие старые "фольксвагены" и "ауди" с какой-нибудь германской свалки. На проспекте Машерова ничто не мешало обзору потому, что там практически нет рекламных щитов (явное свидетельство крайне низкого платежеспособного спроса). Дешевизна белорусского бензина — результат либо воровства, либо глупости, либо и того и другого (ведь нефть для его изготовления на 99,9% завозится из России). Постоянный рост пенсий, якобы в точности соответствующий темпам инфляции,— не более чем миф белорусской статистики. Мне осталось лишь найти ответ на вопрос, почему так дешево стоят белорусские товары и зачем со мной так некрасиво поступили в McDonald`s. На поиск ответа были потрачены оставшиеся восемь дней отпуска.
Открытие
Перед отъездом на родительскую дачу мне пришлось поменять очередные $100 и закупить хоть каких-то продуктов. Спросив у родителей, в каком обменном пункте обычно самый высокий курс, я получил ответ: в том, что рядом с рынком. Причем даже не в самом пункте, а у постоянно курсирующего рядом с ним упитанного мужика в коричневой кожаной куртке. Он покупает доллары на 8-10 тысяч белорусских рублей дороже, чем обменный пункт, и на 0,5-1,5 тысяч, чем другие валютчики. Иными словами, родители предложили мне нарушить закон.
В России уже лет шесть я меняю доллары только в обменном пункте. В Белоруссии мне пришлось пойти на преступление, тем более после того, как жена с калькулятором в руке доказала мне, что обмен $100 по курсу на 10 тысяч выше, чем в обменнике,— это еще одни ботинки и почти целый комбинезон.
У обменника действительно курсировал упитанный мужчина в коричневой куртке, но от его услуг я сразу отказался. Потому что заметил неподалеку своего старого футбольного тренера. И тоже в коричневой куртке. Сомнений не было — он тоже систематически нарушает закон и уж точно не обманет своего бывшего ученика, хотя и купит доллары чуть дешевле. Ответ на первый же вопрос по делу, заданный ему после расспросов о судьбе членов нашей бывшей команды (кто-то играет за минское "Динамо", кто-то сидит в тюрьме за валютные спекуляции), окончательно убедил меня в том, что я обратился по адресу.
— А вы не боитесь?
— Я работаю аккуратно.
— И по какому курсу?
— На скупку — 77, на продажу...
— Мне на скупку.
Вскоре незаметным для окружающих образом в моем кармане оказалась пачка белорусских рублей, а в кармане моего бывшего тренера — стодолларовая купюра. Итак, думал я, направляясь с сторону магазина, на белорусском валютном рынке по сравнению с концом 1991 года ровным счетом ничего не изменилось.
— Здравствуйте,— обратился я к продавщице.
— Чего?
— Два с половиной килограмма российского сыра.
— Мы больше 400 грамм в руки не даем.
— ???
— Чего уставился? Сказано — не даем...
Пришлось мне вернуться к машине, чтобы, прихватив с собой все свое семейство из четырех (включая меня) человек, предъявить его обходительному работнику белорусской торговли и приобрести хотя бы полтора килограмма сыра. Проделав эту операцию, я понял, что за семь лет ничего не изменилось и в белорусской торговле. Осталось сформулировать общий вывод: с конца 1991 года в Белоруссии вообще ничего не изменилось.
Цены и курс доллара никогда не останавливались. Осталась прежней и экономическая политика правительства, которое одной рукой закрывает на этот рост глаза, а другой дергает за вожжи, чтобы его удержать. Как, например, в марте этого года, когда за две недели курс белорусского рубля к доллару упал, а цены выросли примерно на 30%. Тогда Александр Лукашенко приказал (именно приказал) государственным и даже частным предприятиям "вернуть курс рубля и цены на уровень начала марта". Ослушаться никто не посмел, но все тут же начали опять повышать цены, только медленно. Хуже с курсом доллара: банки обязаны устанавливать свои котировки на уровне официальных. А с фиксацией последних у государственного банка на государственной же бирже проблем никогда не было.
Даже люди остались теми же. Они лишь приспособились ко всем этим — уже кажущимся им закономерными — явлениям. Взять, к примеру, работников белорусской торговли. Избавить их от советской привычки смотреть на покупателя сверху вниз не удалось даже McDonald`s, который без труда справляется с этой проблемой в остальных 110 странах, где открыты его рестораны. Вновь привыкать ко всему этому я отказался. А зря.
Возвращение
По дороге в Москву, в районе той самой бензозаправки, где я в первый раз обменял доллары, меня за превышение скорости вновь остановили белорусские гаишники. Штраф чуть ниже — две минимальные зарплаты, или 500 тысяч белорусских рублей. 200 тысяч, заранее заготовленные для такого случая (исходя из опыта общения с минской ГАИ, я сделал вывод, что это стандартные отступные), не привлекли блюстителей порядка. Недолго посовещавшись, они отказались и от 50 российских рублей (это как раз примерно 500 тысяч белорусских) и заставили меня вернуться на 5 км назад — к той самой бензоколонке. Поискав взглядом людей в коричневых куртках, которым я решил продать не 50 рублей, а — с запасом — $10, я нашел лишь молодую пару в черных. Но они, оказалось, не хотят покупать валюту с рук, предпочитая сделать это через обменный пункт.
Фокус состоит в том, что работники обменных пунктов на вопрос, можно ли купить валюту, неизменно отвечают, что в кассе ее нет. Ту, что им продают такие идиоты, как я, они тут же оформляют на своих знакомых. Еще бы! Ведь курс продажи в обменном пункте привязан к официальным котировкам Национального банка Белоруссии и намного ниже того, что на черном рынке. Поэтому чуть ли не единственный способ официально купить валюту в Белоруссии — поймать кассира за руку в тот самый момент, когда он оформил ее покупку у идиотов, но еще не успел оформить ее продажу знакомым.
Но не это самое интересное. Я, так и не свыкшийся с белорусскими порядками и почти весь свой отпуск проживший в лесу, был готов отдать $10 по 70, максимум — по 72 тысячи белорусских рублей. Но на окошке обменного пункта, на том самом месте, где десять дней назад было написано: "Доллар: скупка — 68 000 б. р; продажа — 72 000 б. р.", теперь значилось соответственно 80 и 84 тысячи. Значит, на черном рынке курс еще выше! Впрочем, мне было уже все равно — лишь бы поскорее пересечь границу, до которой оставалось каких-то 70 км. Последним моим чувством перед ее пересечением было сожаление, что я все-таки не продал $10 девушке в черном, которая после моего отхода от окошка прямо-таки легла грудью на амбразуру, требуя продать ей эти несчастные крохи.
...В Москву я въезжал в ночь с 20-го на 21 августа — гордый за Россию и свой маломощный, загруженный под завязку Fiat Uno, который, тем не менее, легко обгонял все эти двадцати- и тридцатилетние "ауди" и "фольксвагены" с белой овальной наклейкой BY. Даже здесь, на подъезде к Москве, они составляли три четверти легковых транспортных средств. И так же, как мой Fiat, были забиты под завязку.
Дома впервые за десять дней отпуска я включил телевизор. А через несколько минут уже упрекал себя за продажу именно $10, а не 50 рублей, за то, что накричал на жену, когда она предложила закупить дешевых белорусских продуктов на месяц вперед, за то, наконец, что не стал привыкать ко всему этому еще в Белоруссии. А еще звонил. Звонил тестю, чтобы одолжить у него на неопределенное время такую же черную кожаную куртку, как у той девушки с белорусской бензоколонки.
ЮРИЙ КАЛАШНОВ