Шерпы — живущая в восточном Непале народность, представители которой известны как проводники на Эверест. Так же называют представителей стран, помогающих найти общие подходы к экономическим проблемам на международных саммитах. О том, на какие вершины предстоит взобраться России, Вере Ситниной рассказала шерпа в G20, глава экспертного управления президента Ксения Юдаева.
Фото: Коммерсантъ / Петр Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Петр Кассин / купить фото
Каким образом выбирались приоритеты для российского председательствования? Ведь нет никаких заранее заданных ориентиров. Каждая страна вольна предлагать любые темы.
За эти годы сложился определенный формат, так что есть понимание, какие вопросы входят в сферу интересов "двадцатки". Но в течение предыдущих пяти лет сложилась ситуация, при которой каждая новая страна-председатель выбирала приоритеты, добавляла новые темы. В итоге повестка очень сильно разрослась. Появились возражения против того, чтобы расширять повестку дальше, так как это могло существенно снизить эффективность.
Поэтому в рамках российского председательства мы решили поменять подход. Мы ограничимся традиционными экономическими вопросами и выберем в рамках этой экономической повестки, стараясь ее не расширять, те приоритеты, которые нам кажутся важными в текущей экономической ситуации. Практика показывает, что вне зависимости от того, какие приоритеты выбрала та или иная страна, конкретные решения чаще всего затрагивали наиболее острые экономические проблемы этого времени. Классическим примером, который все вспоминают, является саммит в Канне. У французов была очень амбициозная программа по трем разным направлениям, а в результате саммит в основном был посвящен Греции.
Мы пытались найти тему, которая будет в центре внимания. И нам это удалось. Мы выбрали тему экономического роста. Еще в процессе дискуссии возникла родственная ей тема создания новых рабочих мест. Остальные приоритеты мы выбирали исходя из того, что нужно для роста. Так появилась тема инвестиций. Мы считаем, что мир переживает некоторую структурную трансформацию, из которой можно выйти через инвестиции. Однако пока не понятны ни стимулы инвестирования, ни источники финансирования. Вторая тема — это доверие. Именно финансовые рынки обеспечивают финансирование, а доверие — это, если хотите, основной товар, которым торгуют эти рынки. Потому что они торгуют будущим, а будущее основано только на доверии. Именно поэтому тема доверия была выбрана вторым приоритетом. Эффективное регулирование, с одной стороны, традиционная тема, с другой — оно необходимо для того же доверия. Мы выбрали эти три приоритета и с их помощью смогли организовать работу по традиционным направлениям.
В каждой глобальной теме, по которой традиционно ведется работа, можно выбрать составляющие, которые необходимы для экономического роста и создания рабочих мест. Все страны-участницы восприняли российскую повестку как положительный момент, поскольку действительно можно структурировать как дискуссию, так и выработку предложений. Более того, такой подход позволяет лучше обеспечивать преемственность.
Мы знаем, что австралийцы (следующий председатель в "двадцатке".— "Власть") очень озабочены темой роста и инвестиций, так что они продолжат ту работу, которую мы начали. Введение новой темы — это длительный процесс. Так что конкретные меры, видимо, уже будут разрабатываться в рамках австралийского председательства. Если вы посмотрите на первую "двадцатку" в Вашингтоне и на вторую в Лондоне, то увидите, что лондонская является продолжением вашингтонской.
А кто определяет приоритеты: президент, правительство, вы как шерпа?
Вначале мы их обсуждаем в администрации, привлекаем экспертов из правительства, затем президенту представляем концепцию, а он утверждает. В частности, тема рабочих мест — во многом инициатива президента. Они еще с Ангелой Меркель говорили и некоторые вопросы нам в повестку вставили.
Но в процессе мы также ведем переговоры со всеми остальными шерпами. В основе "двадцатки" лежит идея консенсуса, когда никто не против. Мы наши идеи также предварительно прорабатывали с нашими партнерами, чтобы с их стороны не было жестких возражений. Ведь, если бы мы, с ними не согласовав, что-то проталкивали, это вызвало бы вопросы и, возможно, какое-то противостояние — ведь процесс комплексный.
Председательство в "двадцатке" — редкая возможность в хорошем смысле пролоббировать интересы своей страны, заявить о ней. Но при этом, будучи хозяевами, мы не можем заставлять всех говорить только о нас, а должны делать так, чтобы эти темы были интересны всем. Как соблюсти баланс?
Баланс соблюдается даже не при выборе высших приоритетов, а при выработке конкретных позиций в рамках рабочей группы. Должна вам сказать, что жестко лоббировать свои интересы и проводить ни с кем не согласованные темы в "двадцатке" довольно сложно. Нужно понимать, что главная задача "двадцатки" — координация политики, это меры, относящиеся к глобальной экономике. Здесь приходится сближать свою позицию с другими странами. Тем не менее есть моменты, которые страны считают принципиальными. Для нас это экономический рост и рост инвестиций. Но все нас поддержали.
У мексиканцев (предыдущий председатель "двадцатки".— "Власть"), например, был упор на "зеленый рост". Мы это поддерживаем, но для нас он играет вторичную роль по сравнению с темами инвестиций или экономического роста. Нужно понимать, что, когда страны предлагают какие-то темы в качестве приоритетов, это темы не внутренние, а международные по повестке. И здесь для России есть серьезный вызов. Культура позиционирования страны как глобального международного игрока с глобальной повесткой за последние 20 лет была в значительной степени утрачена. И сейчас мы заново начинаем смотреть на себя как на ответственного глобального игрока, и "двадцатка" очень важна для нас в этом понимании.
Год назад мы председательствовали в АТЭС, сейчас — в "двадцатке", после этого будем в "восьмерке"...
А потом еще БРИКС.
И каждый раз мы должны выбирать единую повестку, или это разные, не очень связанные друг с другом форматы?
Я не думаю, что они обязательно должны быть идентичными, но какую-то общую тематику нужно развивать. "Восьмерка" сейчас собирается обсуждать налоги, эта же налоговая тематика продвигается и в "двадцатке". Мы будем ее рассматривать. Нужно понимать, что "восьмерка" — это форум доноров. Там тематика развития играет центральную роль. Кроме того, это внешнеполитические формы. В "двадцатке" повестка развития есть, но она обсуждается не с позиции доноров.
Если помните, Россия в свое время в рамках председательства в "восьмерке" внедрила тематику финансового образования, и она продолжает развиваться. Это продолжение российской повестки 2006 года. И я думаю, что в следующем году в "восьмерке" с большой вероятностью мы эту тему будем продолжать, так же как и какие-то другие темы. Так что очевидно, что будет и преемственность повестки, и свой какой-то взгляд, учитывая, что это разные клубы, с разными задачами.
Будем ли мы перенимать опыт Мексики, которая привлекала для участия в саммите в Лос-Кабос Чили и Уругвай — своих соседей, не являющихся членами "двадцатки"?
Мы примерно из этих же соображений пригласили Казахстан.
Есть общее мнение, что эффективность "восьмерок" и "двадцаток" сильно возрастает в период кризисов, когда есть реальные проблемы, и очень падает во время относительно спокойной жизни, потому что у стран разные интересы, каждый больше за себя, и реальных результатов немного.
Определенная правда в этом есть, потому что общие угрозы, общие интересы во время кризиса обостряются, и во время кризиса, здесь я говорю как экономист, гораздо более понятно, что делать — и с теоретической, и с практической точки зрения. Потому что, если вы откроете любой базовый экономический учебник, там будет написано, что нужно делать во время кризиса. Если вы посмотрите на решения "двадцатки" в 2008 году, вы те же самые советы увидите. А когда мы обсуждаем, что делать сейчас, когда экономика оказалась в некотором глубинном структурном кризисе, в котором много неопределенностей, то по многим вопросам нет готовых рецептов. И часто возрастает роль международных организаций, таких как "восьмерка" и "двадцатка", в выработке решений по конкретным политическим мерам.
Но по вопросам инвестиций нет простых решений. То есть часто решения не принимаются не из-за больших противоречий, а потому что идет поиск этих сложных решений в рамках такого рода форматов. Можно было в 2005 году рассуждать, что мировая экономика в состоянии бума и ни у кого нет стимула ничего серьезно делать, потому что и так все хорошо. Сейчас стимул у всех существенный, потому что во многих странах очень серьезные проблемы.
Стимулы общие, а интересы разные. Как мы можем прийти к общему знаменателю в вопросах энергетики, например, или сельского хозяйства, когда у разных стран противоположные цели?
Не по каждому вопросу нужна такая сильная координация. В том, о чем вы говорите, в торговой политике, все-таки есть серьезный инструмент под названием ВТО. Нужно говорить о том, что он в последнее время плохо работает, во время кризиса сильно не улучшился, несмотря на то, что определенный толчок в этом вопросе был. Но он как минимум существенно ограничивает волюнтаризм и применение противоречивых методов. И здесь, несмотря на все противоречия, определенная система координат существует. И в рамках всех валютных войн эта система координат себя проявила.
Насколько конкретными могут быть решения на нашем саммите? Сможем ли мы говорить, что во время нашего председательства мы добились каких-то судьбоносных решений?
Я думаю, что прежде всего мы сможем вынести на повестку дня вопрос инвестиций. Я уже вам сказала, что не жду очень серьезной детализации, но жду некоторого осмысления проблемы и запуска многолетней программы работы в этом направлении по усовершенствованию, регулированию и каким-то другим действиям в отношении инвестиций. По вопросам в рамках торговой политики могут быть более конкретные заявления.
Что-то более конкретное возможно будет по налоговым вопросам. Сейчас очень активно обсуждается не столько вопрос новых решений, сколько отчетности об исполнении предыдущих. И в связи с этим в рамках нашего председательства по определенным направлениям готовятся такого рода отчеты: и по рамочным соглашениям о сбалансированном росте, и по развитию группы занятости. И потом эти отчеты представляются лидерам. Так что один из результатов, которого впервые удалось добиться именно России,— "двадцатка" теперь не просто говорит: "Да, мы сделаем вот это!", а понимает: "Боже мой, мы уже сделали вот это!"
Такие большие международные саммиты часто используются западным миром, чтобы напомнить нам о некоторых нарушениях, существующих в России. И "двадцатка" представляет даже более удобную площадку, потому что в ее приоритетах изначально заложена, например, борьба с коррупцией, с которой у нас не очень хорошо обстоят дела.
Мы ее, может быть, и не предлагали в качестве дополнительного приоритета, но эта тема существует уже не первый год. В прошлом году был разработан план, и одной из центральных задач во время российского председательства является его реализация. И кроме того, мы еще заказали несколько исследований по темам, которые нам самим были интересны. А основное, что делает Россия,— мониторинг реализации этого плана. И в этом направлении в том числе и с нашей стороны были сделаны определенные шаги.
Но мы готовимся отбивать критику в свой адрес — по поводу нарушений прав человека, той же коррупции?
Я должна сказать, что многократно встречалась с представителями гражданского общества в рамках "двадцатки", и особой критики не было. Возможно, этот вопрос будет поднят на встречах президента с представителями "тройки", и тогда он будет на него отвечать.